– Айтишникам удалось доработать фото и полностью восстановить поврежденное изображение. – Крячко протянул Гурову тоненькую папку: – Вот, полюбуйся! Качество, конечно, оставляет желать лучшего, но рассмотреть лица, а также интерьер комнаты стало вполне возможно. На размытом, излишне затемненном снимке была изображена Алина Соловьева в объятиях собственного мужа. Господин Соловьев целовал жену в шею в тот момент, когда она томно откинулась на подушках небольшого дивана или софы. На молодой женщине было легкое одеяние вроде короткого халата или пеньюара, которое подчеркивало полуобнаженную грудь и сильно оголяло стройные ноги, обутые в какую-то домашнюю обувь на небольшом каблучке. Судя по всему, супруги были сняты в интерьере собственной гостиной довольно поздним вечером. Причем из композиции фотографии становилось понятно, что снимавший находился на улице и сделал снимок через окно или стеклянную дверь. Некоторое время Гуров молча рассматривал снимок. – Как хорошо, что ребятам все же удалось восстановить изображение, – пробормотал он, – теперь многое становится гораздо понятнее. – Например? – нерешительно протянул Крячко. – Как по мне, так все, наоборот, довольно странно и еще больше запутывается. Мотивчик-то, тот, который из основной версии коллег, пропал, получается. – Правильно, теперь мы можем совершенно точно утверждать, что Сергей Петров никогда не пытался шантажировать Алину Соловьеву. И что телохранитель, пользуясь своим служебным положением, сделал этот снимок, так сказать, для собственного удовольствия. Кстати говоря, я уже начал об этом догадываться после разговора с тренером и особенно с друзьями Сергея. – И это автоматически снимает все подозрения с госпожи Соловьевой? – выдвинул предположение Стас. – Почти все, – кивнул Гуров. – То есть? Будь добр, Лева, поясни. – Женщине не было необходимости избавляться от шантажиста, поскольку ее и шантажировать-то было нечем. Но что, если Алина знала о существовании снимка? Как и о навязчивой любви к ней Сергея Петрова, больше похожей на преследование или маниакальную одержимость? Могла ли женщина захотеть избавиться от своего телохранителя? Да так, чтобы надежно и навсегда? – По-моему, ты слегка утрируешь, Лева, – протянул Стас. – Зачем нужны такие сложности, не понимаю. Устраивать взрыв, нанимать исполнителей, рисковать быть вовлеченной в следствие, попасть под подозрение, и все такое прочее. Есть способ гораздо легче и проще: пожаловаться мужу, и тот выгонит парня с треском! Вот проблема и исчерпана, кстати говоря, раз и навсегда. – Конечно, – согласно кивнул Гуров, – но это лишь при условии, что Алина могла и хотела подключить мужа к решению этого вопроса. А если у нее были объективные причины не делать этого? Тогда как избавиться от надоевшего парня, который настолько теряет контроль, что в любой момент может слететь с катушек? Нет, Стас, совсем снимать подозрения с Алины Соловьевой, пожалуй, преждевременно. Хотя я искренне надеюсь, что молодая женщина пребывала в неведении по поводу чувств, что бурлили в душе у ее телохранителя. – Я тоже склонен так думать. – Но пообщаться с Алиной еще раз, пожалуй, будет не лишним. Назначу-ка ей завтра с утра встречу. – Без мужа? – хитро прищурился Стас. – Разумеется. Присутствие господина Соловьева может существенно повлиять на искренность ответов его жены. А нам нужна правда, чтобы составить верную картину, без искажений и неточностей. И подвести наконец итоги в расследовании. – Кстати, об итогах, – прищурился Стас. – Орлов звонил. Генерал желает знать, как продвигается следствие. – Это и есть твоя вторая новость? – хмыкнул Лев. – Скажи еще, что это для тебя вовсе и не новость. – Горячее нетерпение начальства? Конечно, нет! Это как раз дело обычное. Ну что ж, пойдем в кабинет Орлова? – Не нужно, он сейчас сам придет. Звонил минут десять назад узнать новости, разговорились. Я сказал, что ты должен скоро вернуться с фабрики. А еще – что у нас есть новый чай, модный, с травами, вот как раз завариваю. Петр Николаевич согласился зайти выпить чашечку, а заодно поговорить о деле Соловьевых. – Значит, это будет неофициальный визит? – Пожалуй, да. Орлова, кроме всего прочего, происшествие на соловьевской фабрике беспокоит. Хочет знать, что конкретно там произошло и какие шаги намерен предпринять твой приятель-бизнесмен. – Пока ничего особенного, – пожал плечами Гуров. – Виталий Егорович, конечно, ищет того, кто заказал шпионаж, но конкурентов у него много, а следы могут никуда не привести. Так что на это уйдет немало времени. В любом случае он обещал дождаться результатов нашего расследования и пока ничего конкретного не предпринимать. – Вот и хорошо, – раздался голос Орлова, входящего в кабинет. – Приветствую вас, господа офицеры. Я к вам не с пустыми руками, вот, печенье принес к чаю. – Генерал потряс яркой железной коробкой, на которой были изображены печенья разных форм. – Не стоило, у нас все есть, и печенье, и зефир в шоколаде, и лимончик. Вот, сейчас нарежу, – заявил Стас, – присаживайтесь, у меня почти все готово. Пока Крячко ловко накрывал импровизированный стол, Гуров в двух словах рассказал о результатах работы, что проделал Женька Семипляров. А также о его сенсационной находке. Орлов немного помолчал, переваривая информацию, а потом громко произнес: – Что же у нас с вами получается, господа офицеры? Просто ералаш какой-то. Бурный хаос и никакой системы? А?! – Не скажите, она как раз начинает просматриваться, – возразил Гуров, – просто факты слишком хаотичны и разрозненны, чтобы это увидеть сразу. – Хочешь сказать, у тебя уже вырисовывается какая-то картина? – Пока не очень четкая, честно говоря, но подвести предварительные итоги могу попытаться. – Давай попробуй, успокой старика, любезный друг. – Начнем с происшествия на фабрике Соловьева. Представьте, живет себе один исполнительный директор, который уже некоторое время довольно успешно шпионит для неизвестного нам пока лица. Соловьев затевает реорганизацию производства, закупает дорогое оборудование за границей. Планирует то ли новую коллекцию мебели выпустить, то ли что-то в этом роде, но пока лишь начинает монтаж новой линии оборудования. Вероятно, конкурентов очень интересует информация, связанная с реорганизацией, новой коллекцией и всем, что непосредственно касается планов господина Соловьева. Исполнительный директор пытается раздобыть данные, но Соловьев в бизнесе не первый день, он воробей стреляный и предпочитает держать всех в неведении, включая руководящий состав собственных предприятий. Так что сбор информации идет у шпиона пока не очень гладко. Тут в игру вступает второй неизвестный. – Преступник? Тот, который все и затеял? – Назовем его пока, к примеру, «хакер». Ведь мы еще не знаем, воплотил ли он в жизнь собственный план или был простым исполнителем чьей-то воли. – Хорошо, продолжай, Лева. – Орлов отхлебнул горячий напиток из чашки и одобрительно кивнул Крячко: – Интересный вкус. – Луговые травы, говорят, сбор. – Да, вкус необычный и довольно интересный. Но не будем прерывать полковника Гурова. – Конечно, продолжай, Лева. – Хакер вступает в переговоры с исполнительным директором. Зашифрованные фрагменты тех самых переговоров и нашел Семипляров на компьютере погибшего мужчины. Из переписки становится понятно, что хакер убедил Минова в своей осведомленности и, посулив новую информацию, заманил того в смертельную ловушку. В назначенный день хакер проник на предприятие, проявив смекалку и недюжинные способности, и устроил диверсию, в результате которой и погиб Минов. – А какова была конечная цель диверсии? То есть чего конкретно добивался хакер? – Он умен и расчетлив. А Женька наш вообще готов петь хакеру дифирамбы и называет его легендой, о которой ходят лишь смутные слухи. Так что рискну высказать предположение: хакер сделал именно то, что и планировал изначально. То есть погубил нечистоплотного директора и задержал на фабрике самого господина Соловьева. – Почему ты думаешь, что задержать бизнесмена на производстве было так важно? – Чтобы второй этап этой многоходовой операции прошел без сучка без задоринки! – азартно воскликнул Гуров. – Чего же еще добивался хакер? – Чтобы получить ответ на этот вопрос, нужно еще немного поразмышлять. А пока давайте рассмотрим другую ситуацию. Живет себе парень, Сергей Петров. Он спортсмен, умеет преодолевать трудности, упорный, неглупый и в общем-то неплохой, но со слегка смещенными моральными ориентирами, на мой взгляд. К сожалению, паренек так и не сумел преодолеть свои старые детские комплексы. Сергей сильно стесняется своего заикания, от которого, впрочем, почти избавился. И совершенно не способен общаться с женщинами, особенно с молодыми и красивыми. Но красавицы манят неприкаянного парня настолько сильно, что он не делает объективных выводов, лишившись первой работы, и снова устраивается на подобную должность – возить и охранять молодую женщину, с внешней и внутренней красотой которой мало кто может сравниться. Сначала Петрова будоражит просто сама возможность быть с ней рядом. Алина Соловьева не замечает ничего подозрительного и общается с молодым человеком, проявляя обычную человеческую доброту и такт. Совершенно предсказуемо через некоторое время телохранитель без памяти влюбляется в свою подопечную. – Полагаешь, Алина продолжает ничего не замечать? – скептически протянул Стас. – Говорят, женщины такие вещи прямо-таки нутром чуют. – Согласен. Алина могла замечать нечто настораживающее, но принимала это, например, за признаки невинной влюбленности или легкого флирта, не понимая, насколько ситуация выходит из-под контроля. – Или, наоборот, она все прекрасно понимала. И даже была какое-то время любовницей молодого человека. И тогда, значит, она сама «заказала» убийство надоевшего любовника, ставшего слишком навязчивым или неосторожным. И потому для нее опасным! – азартно добавил генерал. – Возможно, – не стал спорить Гуров. – Но мы этого пока не знаем, и я хотел бы, подводя итоги, придерживаться лишь фактов. – Ладно, прости. Продолжай, Лева. – Сергей Петров влюбляется все больше, но старается держать себя в руках. О его чувствах знают лишь только близкие друзья. И все, что он себе позволяет, – это фото женщины, в которую он, вероятнее всего, влюблен безответно. – Почему же все-таки «безответно»? – вклинился неугомонный Стас. – Сергей не просто хранил фото на компьютере. Его близкий друг рассказал, что парень буквально трясся над этими снимками. Никому не показывал и любил подолгу рассматривать и фантазировать. А значит, не имел ничего большего. – А вот с этого места попрошу поподробнее, – снова не выдержал Крячко. – Вы правильно догадываетесь, что фантазии эти носили не просто фривольный, а откровенно эротический характер. Более того, увлечение Петрова постепенно обрело еще более нездоровые черты. Он стал делиться своими фантазиями в анонимном чате, выдавая их за фактические события. И некто, мы пока не можем знать, кто именно, решает это безобразие пресечь, сочтя неприемлемым или потенциально опасным. – По поводу опасности поясни, будь добр, – поднял бровь генерал. – Человеческая психика – штука сложная. Возможно, парень рано или поздно взял бы себя в руки, нашел простую, милую девушку, женился. И лишь вздыхал бы об Алине бессонными лунными ночами, как о несбывшейся мечте. А может, и наоборот. Фантазии могли расти и меняться, и тогда парень мог возомнить что угодно и начать действовать непредсказуемо. Учитывая, что Алина как подопечная большую часть дня проводила рядом, нет никакой гарантии, что Сергей не стал бы потенциально опасен для молодой женщины. Рискну предположить, что именно этими соображениями руководствовался преступник, когда организовал взрыв. – То есть ты хочешь сказать, что на Алину Соловьеву не покушались, а преступник, наоборот, защищал молодую женщину?! – Разумеется, я не могу утверждать точно, что целью была именно защита Алины. Может, Петрова сочли виновным еще в чем-то. Но мы уже поняли, что в этом деле не было ни одной случайности, и, похоже, преступник не допустил ни одного крупного просчета. А значит, снова произошло именно то, чего он добивался изначально, хоть со стороны так не кажется. Но я, пожалуй, готов утверждать, что Алина не случайно избежала гибели, ее намеренно вывели из-под удара. Более того, преступник приложил немало усилий, чтобы у правоохранительных органов не возникло никаких вопросов к Соловьевой во время следствия. Так что из-под удара ее вывели довольно грамотно. Ведь главную зацепку коллег – уцелевшее фото – айтишники случайно смогли восстановить. – И снова все преступление провернул хакер?! – По крайней мере, он вывел камеры видеонаблюдения парковки из строя и написал программу для уничтожения жесткого диска Петрова. Участие хакера и есть первый общий знаменатель, что объединяет оба этих дела – взрыв на парковке и диверсию на производстве. – И бомбу подложил тоже он? – Пока не могу знать. Но на месте преступления хакер был, так что вполне мог. – А что с дамочкой? – снова вклинился с вопросом Стас. – Как в твои рассуждения вписывается появление в жизни Петрова «темной лошадки» по кличке Тень?! Да еще за две недели до взрыва?! – Говоря откровенно, пока не знаю. Вернее, здесь есть сразу два варианта. И я пока не определился, какой из них верный. Она могла быть замужней женщиной, которая познакомилась с молодым парнем на фривольном чате исключительно для плотских утех, поэтому и представилась ему не настоящим именем, а ником с того самого сайта. А могла быть сообщницей преступников и тем самым человеком, что ввел с переносного диска программу на компьютер Петрова. Возможностей у нее была масса, ведь в квартире женщина бывала не раз и задерживалась надолго. Женька, кстати, пытается ее найти по моей просьбе, потому что поговорить с этой женщиной было бы полезно в любом случае. Но если она удалилась из чата, сделать это будет не так-то просто. – А почему ты думаешь, что женщина была частым гостем в квартире Петрова? – Эксперты нашли женский волос в сливе ванной. Согласитесь, что человек, который забежал на чашечку чая, не станет принимать душ и тем более мыть голову. Она там однозначно задерживалась и даже ночевала. – Логично, – задумчиво протянул генерал. – А какой второй знаменатель? Ну я решил тебя не перебивать, но не совсем понял тогда. Ты упомянул первый, значит, есть и второй?