– Ладно тебе терзаться, Лева. Что сделано, то сделано. Теперь главное – результата дождаться! Как думаешь, что предпочтет Виолетта? – Как она станет действовать? – Ну да, ты, помнится, уже озвучивал варианты в кабинете Орлова. Но что она, по-твоему, выберет? – Я бы на ее месте предпочел напасть на гадкого опера, что опорочил любимую сестру. И думаю, что Виолетта именно так и поступит. Насколько я успел понять, эта дама обладает вспыльчивым и злопамятным нравом. – А я думал, в первую очередь она расчетливая. – И это тоже. Так что ее атака может быть неожиданной, резкой и узконаправленной. Или, наоборот, комплексной. Не забывай, что ей не составит труда зайти со всех сторон. – Что наши компьютерщики, они готовы? – Женька организовал круглосуточное дежурство и написал несколько программ. Наша система отреагирует на любую попытку взлома, и они смогут вычислить местоположение хакера. – Да, конечно, – протянул Крячко, – если она их не переиграет. Сам же говорил про неординарное мышление и высокий интеллект. – Будем надеяться, что наша команда сработает слаженно и сумеет напасть на ее след. – А как ты? – Что я? Интересуешься, все ли тылы я успел прикрыть? Мария вторую неделю в командировке и пробудет там как минимум до конца месяца. Но на всякий случай ее уже охраняют два оперативника из Управления. Негласно, маскируясь под сотрудников съемочной группы. – Это очень дальновидно, – одобрил Стас. – Или необязательно. Просто перестраховываюсь, чтобы лишний раз не переживать и не отвлекаться. – Но сам-то ты как? Если мы ожидаем атаки во всех направлениях, логично охрану и твоей особы поручить парочке сотрудников нашего Главка. – Новые люди в огромном штате съемочной группы никому не бросятся в глаза. Но если за мной станут ходить телохранители, будет проще прикрепить плакат на спину с надписью: «Внимание, мы тут нападения ожидаем!» Или что-то в этом роде. Я – офицер с многолетним опытом работы и справлюсь с неожиданностями любого рода. – Ладно, – легко согласился Крячко, – а я тебя подстрахую. И не вздумай возражать! Один офицер – это хорошо, а два – гораздо лучше. В конце концов, друзья-приятели могут устроить холостяцкие посиделки, а поутру вместе отправиться на работу. Так что сегодня я ночую у тебя, друг мой. – Виолетта может не проявлять себя в течение нескольких дней. Не станешь же ты постоянно у меня ночевать и опекать днем к тому же? – Давай решать проблемы по мере их поступления. Если на протяжении завтрашнего дня Виолетта не проявит себя, тогда что-нибудь и придумаем. В этот момент на столе Гурова зазвонил телефон. – Лев Иванович, – растерянно проговорил в трубку дежурный, – тут к вам женщина на прием рвется. Я сообщил ей, что рабочий день давно закончен и что нужно прийти завтра. Но она уверяет, что вы ее ждете. – Она представилась? – настороженно поинтересовался Гуров. – Да, говорит, что ее зовут Виолетта Сереброва. На вид Виолетте можно было дать не более тридцати лет, а со спины и вовсе принять за подростка. Тем более что женщина отдавала предпочтение спортивному стилю одежды и сейчас была в потертых джинсах и толстовке. После того как дежурный проводил ее в кабинет, Виолетта прошла к свободному стулу, без приглашения уселась, забросила ногу на ногу и принялась разглядывать оперативников с легкой улыбкой на лице. Пауза затягивалась, она молчала, Лев и Стас тоже не сразу нашлись что сказать. – Добрый вечер, – начал Гуров, – наверное, нам нужно представиться. – Это ни к чему, – прервала его женщина, – вы знаете, кто я. В свою очередь, я прекрасно осведомлена о вас. Полковники Гуров и Крячко, гордость московского сыска и гроза современных преступников! Кстати, хороший ход, Лев Иванович, сильный, и комбинация изобретательно выстроена. Правда, как-то это все не слишком спортивно! Не находите? – Нахожу и искренне прошу прощения. В оправдание себе могу сказать лишь, что я не видел другого выхода. – Ну как же. Вы могли оставить все как есть, полковник Гуров. – И позволить убийце разгуливать на свободе? Нет, к сожалению, не мог. Вы же понимаете, что самосуд – это не выход? Тем более вас никто не уполномочивал быть и судьей, и палачом в одном лице. И вообще это было жестоко, и, по моему скромному мнению, наказание не совсем соразмерно вине. Да и вообще, должен заметить, раньше вы действовали более тонко. Организовали нечто вроде сотрудничества с правоохранительными органами. Достаточно успешное, стоит сказать. – Смотрю, вы довольно хорошо осведомлены, – усмехнулась Виолетта. – Что ж, это вполне ожидаемо. В оправдание себе, – в этом месте она сделала паузу и широко улыбнулась, – могу сказать, что, действуя таким образом, я хотела избежать того, что происходит сейчас. Имя моей сестры пресса смешала с грязью. И вы прекрасно осведомлены, что Алина ни в чем не виновата! Совершенно ни в чем! – Да, конечно. Но вы, в свою очередь, понимаете, что я в силах все исправить. – Если заменю сестру в тюрьме? – невесело рассмеялась Виолетта. – Это было бы правильно. Или я что-то понял не так и вы здесь, в этом кабинете, с иной целью? – Значит, ничего другого у вас не пройдет! – веско ввернул Стас и демонстративно потянулся к наплечной кобуре. – Спокойно, не нужно нервничать, – почти дружески кивнула она Стасу, – я здесь для того, чтобы предложить вам сделку, господа. – Мы полностью во внимании. – Я признаюсь в организации взрыва и диверсии, расскажу подробности и все подпишу. А вы немедленно отпустите мою сестру и снимете с нее все обвинения. – С удовольствием! Только сначала я задам вам один вопрос. – Конечно, любопытствуйте, – королевским кивком разрешила Виолетта. – Почему вы стали действовать именно так, а не иначе? Ведь у вас в отличие от нас было много разных вариантов. – Моя сестра и дня не должна провести в таком страшном месте, как тюрьма. Очевидно, вы не в курсе, но после пребывания в холодильном агрегате ее нервная система сильно пострадала, и еще у нее развилось нечто вроде острой формы клаустрофобии. Она и в лифте-то обычном ездит с трудом. Видели бы вы, какая борьба отражается на ее милом личике, когда ей предстоит сделать шаг в кабину. Пребывание в камере может спровоцировать приступ и отбросить ее назад, свести на нет годы успешного лечения и работы над собой. Так что я подпишу все необходимые бумаги. И поверю вашему слову, Лев Иванович. Ибо ваша репутация, как оперативника, безупречна. – Я действительно не знал о клаустрофобии. Алину выпустят из камеры незамедлительно. Пока полковник Крячко готовит необходимые бумаги, я позвоню начальнику СИЗО. Ее освободят и доставят в Управление, под мою ответственность. А также я свяжусь с бизнесменом Соловьевым, попрошу его приехать сюда. Время и без того позднее, и оформление нужных документов – процесс не быстрый. При самых благоприятных прогнозах Алина попадет домой лишь к середине ночи, не раньше. И будет лучше, если рядом с ней будет ее муж. – Я не против, если, конечно, вы не опасаетесь праведного гнева, – задорно хихикнула Виолетта. – Опасаюсь, но тут уж ничего не поделать. Через несколько часов все формальности были улажены, а документы подписаны. Гуров успел посвятить чету Соловьевых в детали своего плана и принести извинения за причиненные неудобства. А также рассказал, что именно сделала Виолетта для защиты сестры и восстановления справедливости, как она ее понимала. Наконец со всеми формальностями было покончено. Настало время отпустить Алину домой. И пришла пора отправлять Виолетту в сопровождении конвоя в следственный изолятор. Но Гуров решил немного повременить, чтобы предоставить двум сестрам возможность увидеться и перемолвиться парой слов. Мужчины, не сговариваясь между собой, держались немного в стороне и молчали, не мешая девушкам общаться. Сначала Алина бросилась вновь обретенной сестре на шею. Но через несколько минут, разжав объятия, слегка отстранилась, ухватила сестру за обе руки и пытливо всматривалась в ее лицо, не в силах разжать судорожно сведенные пальцы. Словно опасалась, что старшая сестра исчезнет в тот же миг, как зыбкое видение. – Ты изменилась. Тот образ, что запечатлелся в моей голове, был немного другим, – наконец прошептала она. – Дорогая, ведь прошло больше двадцати лет. Это закономерно, все меняется. – Почему, Виолетта, почему ты не объявлялась все эти годы?! Почему позволила мне терзаться и думать, что моя сестра погибла, спасая мне жизнь, пожертвовала собой?! – Потому что жертва уже была положена на алтарь и принята. И тебе незачем знать, что именно мне пришлось сделать, чтобы выжить тогда, и не только выжить, но и обрести свободу. Я прошла долгий путь и в конце концов стала тем, кто я есть. – А кто ты есть, сестричка? – Я – тень, легкая и бесплотная. А если необходимо, темная и кровожадная. Тень той жизнерадостной и милой девочки-подростка, которой была когда-то. Пойми, я не могла вернуться. Сначала это просто было небезопасно для тебя. А потом… Потом я не хотела тащить тебя в то болото, которое представляет собой моя теперешняя жизнь. Но я присматривала за тобой, защищала, оберегала. Направляла и давала советы. Связывалась с тобой посредством других людей или их аккаунтов в соцсетях. Утешала в горестях и была все время рядом, серой тенью присутствовала в твоей жизни. – Я так люблю тебя, сестричка! И никогда больше не оставлю! Мы не расстанемся! То есть наймем для тебя адвоката, лучшего специалиста в этой области. Я тебя не брошу! Мы построим защиту и добьемся минимального срока. Или, может быть, даже условного. Ведь ты меня защищала! Мы докажем, что ты действовала таким образом вынужденно. – Произнеся эту фразу, Алина осеклась и замолчала. – Я организовала гибель двоих людей. Условный срок за подобное получить невозможно, – усмехнулась Виолетта. – Если мне не веришь, вон у Льва Ивановича спроси. И вообще я считаю, что факт нашего родства не стоит предавать огласке. А значит, ты не сможешь нанять для меня адвоката или посещать в тюрьме. – Но почему?!! Виолетта, зачем так?!! – со слезами на глазах вскричала Алина. – Полагаю, так будет лучше. А еще правильней будет, если полковник Гуров объявит прессе, что проводил полицейскую операцию, а Алина Сереброва участвовала в ней, выступая в роли приманки. Что вся эта травля в прессе и соцсетях была организована намеренно, чтобы спровоцировать преступника, и сведения, которые с таким удовольствием последние сутки смакует общественность, не соответствуют действительности. Вы сделаете это для меня, Лев Иванович? – Это мой долг. Конечно, я все исправлю. И если никто не возражает, на ближайшей пресс-конференции преподнесу информацию именно таким образом. – Но я против! – воскликнула Алина. – Дорогая, – обнял супругу за плечи Виталий Егорович, – так действительно будет лучше. – Но как же адвокат, сестре необходима будет квалифицированная защита! – Обещаю, я сделаю все возможное. – И мы сможем видеться с Виолеттой? Правда, Лев Иванович? – Я организую вам столько свиданий, сколько смогу, – заверил Гуров. – Хорошо, спасибо. – И еще одно, Алина! – Что, сестричка?