— Как скажешь, — спокойно ответил Хидден. — Только уйди, пожалуйста. И больше ни о чём меня не проси. И уж тем более — ничего не предлагай. — Вы отвратительны! — со слезами повторила она и бросилась прочь. — Припадочная, — выдохнул Хидден, закрывая за ней дверь. Тэлли выскочила на улицу и, утирая брызнувшие слёзы, почти бегом ринулась по тротуару. То, что она пошла к Каланче, а не в сторону своего дома, она даже не заметила. Спустя несколько минут остановилась, тяжело дыша, привалилась спиной к шероховатой стене. Стёкла её очков были мокрыми от слёз, и она хотела протереть их, но, сняв очки, уронила их на тротуар. Одно стекло треснуло, и Тэлли расплакалась ещё злее. Резко наклонившись за очками и так же резко выпрямившись, задохнулась, рванула высокий ворот цветочного платья, застёгнутый на множество маленьких перламутровых пуговок, и верхние отлетели, щёлкнув по камням тротуара и исчезнув в темноте. Тэлли сползла спиной по стене, осев на гладкие камни, и заскулила в бессильной злобе, но со стороны это звучало отчаянно и жалко. — Тэлли? — раздался с противоположной стороны знакомый обеспокоенный голос. — Тэлли, что с тобой? Тебе плохо? Корнет перебежал дорогу и склонился над Тэлли, осторожно взял её за локти, пытаясь поставить на ноги. — Что случилось? Найти Профессора? Тэлли, ответь мне, пожалуйста! Голос его становился всё взволнованней, но Тэлли лишь мотала растрёпанной головой и рыдала, не в силах вымолвить ни слова. — Тебя кто-то обидел? — спросил Корнет, и она наконец-то кивнула. — Кто?! Тэлли! — Корнет легонько встряхнул её за плечи. — Кто тебя обидел? — Хидден, — выдохнула она между всхлипами. — Что он сделал? Голос Корнета вмиг стал низким и зловещим, а глаза потемнели настолько, что Тэлли заметила это даже в полумраке Творецка, даже сквозь пелену собственных слёз и трещину на стекле очков. Заметила и прекратила рыдать, словно её выключили. Лишь продолжала смотреть в лицо Корнета и чуть вздрагивать. Она видела, как тот окинул взглядом её разбитые очки и оторванные на горловине платья пуговицы, видела, как его лицо исказила злая, страшная гримаса, и в её голове родилась обжигающе-холодная мысль, отдающая на языке сладко-солоноватым, словно кровь, привкусом мести. «Он врезал мне лишь потому, что я, по его мнению, обидел Сагу», — последним аргументом прозвучал в её голове голос Хиддена. — Я его упрашивала, — пролепетала Тэлли. — Я говорила, что он мне не нравится, что я ещё ни с кем… Я сопротивлялась… А он сказал, что не побрезгует применить силу, если понадобится… Дрожащими пальцами она расстегнула манжет платья и закатала рукав, обнажив худенький локоть с проступающими на нём синяками от пальцев Хиддена — держал-то он и правда крепко, когда пытался её, отчаянно сопротивляющуюся, выставить из своей квартиры. Корнет почернел лицом и, не говоря ни слова, ринулся в сторону дома Хиддена. …Он пнул дверь так, что та едва не слетела с петель. — Да вы охренели тут все? — возмутился Хидден, поднимаясь на ноги. Он всё ещё был в одних джинсах, с мокрыми после душа волосами и с недопитой бутылкой пива в руке. На груди краснели полосы, оставленные ногтями Тэлли, и это сразу бросилось в глаза Корнету. — Ублюдок! — сдавленно взревел он и, метнувшись к Хиддену, врезал ему в челюсть. Тот пошатнулся, но на ногах устоял. На бетонный пол из бутылки выплеснулось пиво, следом закапали тёмные капли крови из разбитой губы. — Что за хе… я, пацан? — опешил Хидден. — Не хочешь объяс… Этот удар пришёлся по касательной — Хидден успел увернуться, и Корнет, издав нечленораздельный яростный рёв, бросился на него, впечатав в стену, и замахнулся, чтобы врезать под дых. Хидден понял: разговаривать бессмысленно. Он поднырнул Корнету под руку, оказавшись у него за спиной, подкинул бутылку и, ловко перехватив её за горлышко, треснул ею Корнета по загривку. Тёмное стекло разлетелось вдребезги, брызнули во все стороны осколки и остатки пива. «Переборщил, хоть и не по голове», — мелькнула у Хиддена мысль, но Корнет удара будто и не почувствовал. Он крутанулся лицом к Хиддену, и зелёные глаза до черноты налились яростью. «А, нет, недодал…» И два подряд хука, стремительных и сильных — справа и слева — разбили и лицо Корнету, и руки Хиддену. Но и они Корнета не остановили — он лишь чуть пошатнулся, а потом ринулся на Хиддена, мёртвой хваткой вцепился ему в горло, прицельно пережав артерию, и потащил к дверям. Осколки впивались в босые ноги Хиддена и резали ступни, мешая сопротивляться — он скользил на собственной крови; дышать становилось всё труднее. Корнет с неумолимой силой стискивал его горло и волок Хиддена перед собой, спиной вперёд, к лестнице. Оказавшись на лестничной площадке, он разжал руки и, не успел Хидден схватить ртом воздух, мощным пинком в живот скинул его с лестницы. Тот кубарем скатился вниз и переломал бы кости, если бы не опыт экстремальной езды на эндуро — падать Хидден умел. Громко топоча, Корнет ссыпался следом, отстав всего на пару ступенек, и, стоило Хиддену лишь приподнять голову, пнул его в лицо. В глазах потемнело от боли, из разбитого носа полилась кровь. Корнет замахнулся, чтобы пнуть второй раз — уже по рёбрам, но Хидден сгруппировался, быстро перекатился в сторону Корнета и ударил его ногой в пах. Корнет рухнул на колени, хватая ртом воздух. Хидден кувырком вскочил на ноги и схватил Корнета сзади в удушающий захват. Пальцы Корнета вцепились в его предплечье. И тут дверь на улицу открылась, и вошла Сага. — Какого чёрта? — ошеломлённо ахнула она. Корнет, заметив её, перестал сопротивляться, и Хидден ослабил захват. — Ты что опять творишь, Корнет?! — спросила Сага. — Этот ублюдок… — прохрипел Корнет, пытаясь отдышаться, — этот ублюдок изнасиловал Тэлли! — Что?! — одновременно выкрикнули Сага и Хидден. — Не было такого! — Хидден со злостью оттолкнул Корнета от себя, но смотрел только на Сагу. — Этот придурочный ворвался ко мне и без всяких объяснений стал бить. — Потому что ты, сучий выродок, надругался над Тэлли! — выкрикнул Корнет, разворачиваясь к нему лицом. — Да не ври! Хидден перехватил его руку в замахе и вывернул, поднажал, воспользовавшись болевым приёмом. Корнет тихонько взвыл от прострелившей плечо острой боли. — Ещё раз врежешь мне, говнюк, и оставшуюся недолгую жизнь култышками будешь размахивать! — прошипел над его ухом Хидден. — Я убью тебя, гнида! — Корнет дёрнулся и опять взвыл — уже громче. — И никакой Город не сможет тебя защитить! — А почему Творецк не защитил Тэлли? — громко и зло спросила Сага. — Она же его любимица. Думаешь, он бы позволил надругаться над ней? Корнет замер, и Хидден чуть ослабил хват. Сага продолжила: — Я не поверю в то, что Хидден мог бы… сделать такое. А вот в то, что Тэлли солгала — поверю запросто! — Вы предвзяты! — вновь вскинулся Корнет и прикусил от боли губу — Хидден бдительности не терял. — Зачем ей лгать?! — Девчонку он не трогал, — веско сказали из полутьмы. Все обернулись на командирский голос. В дверях первого этажа, позади Саги, стояла сутулая фигура Раисмихалны. — Не трогал, — повторила она. — Я точно знаю. — Не верю! — выкрикнул Корнет. — Тэлли сама мне сказала… — Что, так и сказала? — прищурилась Раисмихална. — Меня, мол, Хидден снасильничал? Повисла тревожная пауза. — Чего замолк? — Я… Я не… Кажется, да, что-то такое… — промямлил смешавшийся под её взглядом Корнет. — Когда кажется — креститься надо, а не кулаками махать! — проворчала она. — Давай у неё и спросим, что она там тебе сказала… — Раисмихална выглянула за дверь: — Иди сюда! — скомандовала кому-то на улице. — Ну, что встала? Опять тебя за кудри тащить? В дверь, двигаясь, словно в замедленной съёмке, протиснулась Тэлли. — Вот чёрт! — выдохнул Хидден, глядя на неё. — Сага, это не я, честно! — Это я, — равнодушно уронила Раисмихална, — если ты о следе от оплеухи. Но то — за дело! А платье с очками она сама, поди, попортила. Для натурализму… — Зачем ей лгать?! — вновь дёрнулся на полу Корнет. — А ну, цыц! — гаркнула на него Раисмихална. — Пусть сама скажет. Она подтолкнула Тэлли под локоть, но та молчала, опустив растрёпанную голову. — Что ты брякнула этому буйному, дура? — незло и даже как-то вкрадчиво спросила Раисмихална, выждав паузу. — Говорила, что Хидден тебя трогал? Ну? Говорила? Учти, что и Город тебя сейчас слышит, так что не вздумай врать! Тэлли едва заметно мотнула головой. — А что тогда говорила? Снасильничал он тебя на самом деле или нет? — Нет, — прошептала Тэлли. — Он меня не трогал. — Но как же… — Корнет ошалело на неё уставился, — Тэлли, как же… Не бойся признаться, если он… Это не твоя вина! Ты же сказала мне… — Я такого не говорила. — Она вскинула на него взгляд. — Не говорила ведь, Корнет! Не наговаривай на меня. Ты просто неправильно меня понял. — Тогда о чём же ты его умоляла? — Голос Корнета заметно дрогнул. — Ты же сказала, что он тебя обидел! — Обидел. Я просила помочь в… одном деле. И он отказал. — Но тытаксказала… — А ты разве меня дослушал, чтобы разобраться? — А про… невинность? — совсем растерявшись, спросил Корнет. — К слову пришлось, — пожала плечами Тэлли. — Ерунда. — Ерунда?! — воскликнула Сага, полыхнув густой чернотой глаз, и сама едва не вцепилась в золотые Тэллины кудри, но стоявшая между ними Раисмихална выбросила вперёд руку. — Она просила роман с ней изобразить, чтобы мальчишка приревновал, — пояснила она.