Проехали мимо железнодорожного вокзала. Потом памятник Ленину. Дома двухэтажные. Многие — особняки. С деревянными резными фасадами. Чувствуется бывший финский город. «Москвич» Косого резко свернул влево. Мы проехали дальше. На первом же повороте тоже свернули. Мчались по извилистой улочке. Я следил за фарами «Москвича» вдали. Свет мелькал среди деревьев и домов. И вдруг резко пропал. Видимо, машина остановилась. — Стой, — скомандовал я. — Вон они где. Таксист быстро остановил «Волгу». Мы встали возле клена. — Гаси фары, — быстро сказал я. Расплатился. — Ты меня подождешь? До утра поработаешь? А то как мне в город возвращаться? Плачу по двойному тарифу. Я был готов платить по тройному. Лишь бы не оставаться тут. Таксист вздохнул. — Ладно. Только давай быстрее. Я вылез из машины. Старался громко не хлопать дверцей. Быстро пошел между двумя домами. Вокруг темно, как в ящике. Снег хрустел под ногами. Какой здесь свежий воздух. Морской. Пахнет солью. Я приблизился к соседней улице. Вышел из темноты. Увидел ряд домиков. Возле одного, под одиноким фонарем, стояли три машины. И курили двое парней. Рядом двухэтажный дом. Окна светятся огнями. Я подошел ближе. Спросил у парней прикурить. Они настороженно посмотрели на меня. Сами парни незнакомые. Ни Бульдозера, ни шофера «Москвича», ни Косого. Они, видимо, в здании. — Ты откуда такой нарисовался? — спросил один. Он стоял в шубе и широких штанах. Голова без шапки. Выше меня на голову. — Кто такой будешь? Второй молчал. Немного покачивался. Краем глаза я увидел над зданием вывеску: «Кафе 'Кубрик». Ага, вот значит, где Косой встречается с Дурдомом. Тем более, что на стоянке стоял знакомый «Москвич». С госномером 1348. Я посмотрел на парня. В упор. Так, что мы имеем? Явный запах перегара. Небольшое покачивание взад-вперед. Эти ушлепки явно перепили. Хотят прикопаться на ровном месте. Но, при умелом использовании, могут быть полезны. — Откуда, откуда. Оттуда. Из города, само собой. Из Ленинграда. К людям. Которые сейчас здесь. С границы едут три автобуса с турмалаями. А их никто не сопровождает. Непорядок. Как думаете? Парень удивленно подвигал бровями. Вверх-вниз. Потом кивнул. Я поглядел на него. Перевел взгляд на товарища. Я так понимаю, это как раз зеленогорские. Боевые торпеды Дурдома. Которые уже начали бомбить дальнобойщиков на трассе. И уже успели их спугнуть. Сейчас они услышали родную речь. От меня. В смысле, по поводу встречи интуристов. То есть, финнов. Они часто так делали. Ехали к нам целыми автобусами. На выходных. Чтобы оттянуться. И лучше их встретить заранее. Пока не сдали фирму кому-то еще. Чем быстрее, тем лучше. Как говорится. — Так что, держи на закуску, — я сунул каждому по сигарете. Причем не «Marlboro», а «Космоса». Были у меня такие сигареты наготове. Как раз для таких случаев. Причем пачка как раз «Marlboro». Парни удивились. С благодарностью приняли сигареты. Они не прочь потрясти меня еще. Но я уже направился к кафе. Быстро и без оглядки. Время уже позднее. Надо быстро проверить. Как там у нас Косой. Что поделывает? Не слишком ли шалит? И еще. Есть опасность, что он меня узнает. Чтобы этого не случилось, я стащил с себя куртку. Вывернул наизнанку. Мне вовсе не хотелось, чтобы бдительный Косой узнал меня по надписи «ПМК Предпортовая». Зачем мне это надо? Так, что тут к нас? Крыльцо с тремя деревянными ступеньками. И с деревянными перилами. Слегка покосившимися. Перила уже отполировали многолетние касания рук посетителей кафе. Дверь тоже деревянная, двустворчатая. Тоже старинная, но вполне себе еще симпатичная. Я толкнул ее, отодвинул сетку, открывшуюся за дверью и вошел внутрь кафе. Небольшая забегаловка. Теплая. Пропахла пивом и сушеной воблой. В то же время здесь какой-то необъяснимый колорит. Своего рода уют. Может, потому, что сюда ходят свои? Каждый друг друга знает в лицо. И официантки не молоденькие, а лет тридцати. Слегка в теле. Все повидавшие, пренебрежительно слушали шутки. Уже знали всех посетителей. И приносили ровно то, что требовалось. На пороге скомканная влажная тряпка. Я вытер об нее ноги. Помещение небольшое. Пол тоже деревянный. Сверху покрыт линолеумом. Полосатым, с закосом под паркет. Слегка скользким из-за мокрого снега. Свет приглушенный. Тусклая лампа на потолке, на три лампочки. И еще светильник у барной стойки. Остальная часть помещения погружена в полумрак. Для меня самое то. Посетители сидели за маленькими квадратными столиками. Почти все заняты. Хотя самих столиков тут около дюжины. На кассе толстая тетка с красным сердитым лицом. Пышная прическа и чепчик на голове. Нос острый и тонкий. Глаза слегка прищуренные. Руки и ноги массивные, гораздо шире моих. Одета в старые синие джинсы и фиолетовый шерстяной свитер под горло. Две официантки, тоже женщины под тридцать, неторопливо разносили между столиками кружки с пивом и тарелки с закусками. На меня никто не обратил внимания. То, что надо. Я прошел к свободному столику в углу, стараясь держаться в тени. Вроде бы Косой не заметил меня. Уже хорошо. Я его сразу заметил. Объект моей слежки сидел у стены через два столика. В компании трех парней. Незнакомых мне. Бульдозер и шофер «Москвича» сидели за соседним столиком. Косой разговаривал с парнями. В чем-то пытался убедить. Говорил громко, так что я мог расслышать отдельные слова. Хотя в кафе и так стоял гомон и шум от разговоров посетителей, а еще звон вилок и ложек о тарелки. Я уселся на твердый скрипнувший стул, куртку положил рядом. Вполоборота к Косому. Уши навострил, пытаясь понять, о чем идет речь. Минут пять сидел, перелистывал меню. Официантка не подходила, что меня вполне устраивало. Но сидеть бесконечно долго без заказа нельзя, поэтому я дождался, пока она подойдет. — Красавица, мне, пожалуйста, чай и пару чебуреков, — сказал я, едва взглянув на официантку. — Или у вас еще что предложить? Женщина равнодушно покачала головой. Видно, что она смертельно устала. Когда она отошла, я достал из кармана сложенную газету «Правду», развернул и сделал вид, что склонился над статьей о строительстве ГЭС на Урале. Вскоре официантка принесла заказ. Очень даже быстро, так, что я удивился. Я перекусил. Чебуреки оказались очень даже ничего, хотя я сначала откусил их с опаской, думал, что внутри фарш вековой давности. — Мне вообще нет никакого резона прятать часть товара, — говорил Косой, приложив правую руку к груди. Он старался убедить сидящих рядом с ним парней в искренности своих слов. Я давно не видел его таким заискивающим. — Я что, такой придурок, чтобы рубить сук, на котором сижу? Он глядел на парня, сидевшего напротив него и откинувшегося на стенку кафе. Что же, приятно познакомиться, товарищ Дурдом. С виду не скажешь, что это и есть знаменитый психованный рецидивист, дважды судимый за грабеж, как говорил Фред. Обычный парень лет двадцати пяти, тощий, даже щуплый. Голова большая и разбухшая ниже скул, по форме как тыква. Глаза крупные и круглые, взгляд рассеянный. — Ты, может быть, и не придурок, — негромко, но отчетливо ответил он. — Но вот твои подчиненные могут сойти с прямой дорожки. Как ты их контролируешь? Алчность и азарт — это главные пороки нашей современности. Они будут делать бабло помимо тебя. Вот что меня беспокоит больше всего. Косой расставил руки в стороны, желая показать, что такие предположения смехотворны. Я слушал, что он скажет. Не сразу понял, что рядом кто-то стоит. Поднял взгляд и увидел тех парней, что угостил сигаретами. — А ты чего сидишь здесь? — спросил один и кивнул в сторону Дурдома. — Пошли, поговорим. Глава 4 Назад в Ленинград Ну вот, доигрался в кошки-мышки. Я совсем забыл про этих обормотов. А они нет. И появляться рядом с Косым мне, вообще-то, совсем нежелательно. Так, чтобы такое устроить? Чтобы не ходить к Косому? Сказать, что у меня живот болит? Пока что я широко улыбнулся. Покачал головой. — Спасибо за напоминание, парни. Но я решил подождать. Там Дурдом разговаривает с другими людьми. Не хочу мешать. Я человек маленький. Могу и подождать. И указал глазами на Косого. Парень рядом со мной проследил за моим взглядом. Подумал и кивнул: — Ну да, этот у нас в приоритете. Человек из Москвы. Подожди чуток.