— У меня поезд через час, — поспешил сообщить бывший «демон». — Я его провожу, — сказал шефу Англиченков. — Это еще зачем? — рассердился Блажков. — Ты тоже никогда не видал этого человека. — Он мне маузер обещал подарить. — А… Ну тогда ладно. Молодежь ушла, а старики остались. — Тоже уедете, господин Лыков? — спросил ростовец официальным тоном. — Да. Пора домой, загостился я у вас. — Ну-ну… — Не хотите в Петербург перевестись? — вдруг предложил Алексей Николаевич. — Я знаю всех в градоначальстве. И Драчевский не будет против. — А что мне делать в том Петербурге? — скривился Блажков. — Служить. У вас хорошо получается. — Так это здесь получается, где я у себя дома. Командированный возразил: — Сильный человек везде как дома. Я двадцати трех лет явился в столицу, и ничего, не потерялся. — Нет, никуда не поеду. А вам, Алексей Николаевич… Коллежский регистратор запнулся. — Вам… вроде бы надо спасибо сказать, а посмотришь на этих разорванных в клочья людей, и язык не поворачивается. — Жалеете уже? — Не то чтобы жалею. Они были убийцы, неисправимые. А все ж мы, полицейские, так поступать не должны. — И что теперь? — А ничего, — ответил Яков Николаевич. — Стану с этим жить. — Но… — Молчи, все понятно. Я дал согласие, был в тот момент в уме и в памяти. На попятный не иду. Чай, не девка, которая сначала повелась, а теперь раскаивается. Готов нести ответственность перед Богом. — Зато твой город отдохнет. — Эх… Надолго ли? Прикажешь убивать всех, кто нарушает закон? Лыков замялся и сказал о другом: — У вас скоро будет новый полицмейстер. — Вот как? — заинтересовался ростовец. — И фамилия известна? — Надворный советник Балабанов. — Впервые слышу. В Нахичевани был городской голова Балабанов, рощи все сажал. Не его родственник? — Нет, он из нижегородской полиции, мой земляк. — А Липко куда денут? — Вернут в помощники полицмейстера. Сыщики помолчали, глядя в разные стороны. Незримая черта словно легла между ними. Потом коллежский советник кивнул коллеге и пошел к станции трамвая. А коллежский регистратор остался. Полицейские собирали останки подорвавшихся бандитов полдня. Чью-то ногу даже забросило на железнодорожное полотно, за шестьдесят саженей от места взрыва. Потом на телеге трупы повезли в покойницкую городской больницы. За телегой шла тысячная толпа. Люди переговаривались шепотом, предлагая разные версии. Все сходились на том, что повезло: Бог наказал злоумышленников. На следующий день Лыков представлялся градоначальнику перед отъездом. Тот выглядел довольным: — Ну, как ваша ревизия? Командированный протянул стопку бумаг: — Здесь черновик доклада. Зворыкин погрузился в чтение. Обзор деятельности властей во время восстания он пролистнул не глядя. Чего время тратить? Сам полковник тогда воевал в Москве. Зато рекомендации по улучшению полицейской работы вызвали его живой интерес. Некоторые выводы Лыкова градоначальник даже подчеркнул красными чернилами. Алексей Николаевич предлагал повысить Блажкова в табели о рангах и назначить помощником полицмейстера. Одновременно дать классный чин Англиченкову с производством в помощники начальника сыскной части, для чего ввести такую должность. А еще разрешить принимать в часть агентов по вольному найму, создать антропометрический кабинет, купить туда фотографическое оборудование… — Насчет чинопроизводства согласен с вами, — кивнул полковник. — Сыщики стараются. Кому предназначен ваш доклад? — Премьер-министру. — Ага! Передайте Столыпину, что я очистил город от бандитов. — Непременно. — Так и скажите: Зворыкин выжег заразу дотла! Вчера слышали, что случилось? Какие-то негодяи подорвались на собственной бомбе. Так им и надо! Лыков промолчал. — Ну, доложите в столице всю правду про нас? — Будет сделано. Честь имею! Проводить коллежского советника на вокзал пришли Блажков с Англиченковым. Яков Николаевич даже улыбнулся, сказал сбивчиво: — Ну, в общем, приятно было того… вместе… Петр добавил: — И поучиться было чему. Сереге привет передайте, ладно? Тут к ним подбежал Ракогон: — У дома Генч-Оглуева на Большой Садовой вооруженное нападение, есть раненые! Блажков кинул на питерца быстрый взгляд, развернулся и зашагал прочь. Не имеющий чина замешкался, потом сказал со вздохом: — Недолго город отдыхал… И побежал вслед за начальником. Лыков купил у разносчика свежий номер «Приазовского края» и сел в вагон. На душе было муторно. Перед глазами стояла картина недавнего взрыва: разорванные в клочья человеческие тела, темные разводы крови на песке… Слишком много этой крови пролилось в Ростове. Похоже, коллежский советник переступил за грань. Зло против зла — будет ли этому конец? Блажков прав, придется теперь с этим жить… * * * notes Примечания 1