— Ну, знаешь. Я тоже могу тебе кое-что оторвать, — Маша заговорщицки вскинула бровь, проводя взглядом по парню снизу вверх. Виктор вновь догнал Машу, обнял ее и тихо сказал на ушко: — Жду с нетерпением. — Ага, жди, — девушка рассмеялась, но при этом залилась краской по самые кончики волос. — У меня для тебя есть новость, но я тебе ее сейчас не скажу. — Вот тебе и здрасте. Новость-то хорошая или плохая? — У меня для тебя только хорошие новости. Пойдем быстрее. — А куда мы идем? — Виктор наконец-то догнал Машу и шел с ней вровень. — В метро, конечно. Ты на небо давно смотрел? Парень только сейчас заметил, что сверху вновь начал накрапывать дождик. А в небе, со стороны выставочно-торгового центра, на них надвигалась огромная темно-сливового цвета туча. Вон, где-то у нее внутри и молния проблеснула, но грома Виктор так и не услышал. Видать гроза была еще далеко, но двигалась она явно к ним. — В метро? Ну, как там в песне поется, — Виктор театрально раскашлялся и безбожно фальшивя, протянул — Поедем, красотка, кататься. Давно я тебя поджидал. Маша в ответ лишь усмехнулась: — Поехали, поехали. Там тебе все и расскажу. Они зашли в метро и двинулись через турникет к эскалатору, который безустали затягивал на себя нескончаемый поток людей. Если бы к нижней его части приделать ножи, то получилась бы отличная мясорубка. Только вот качество вырабатываемого фарша, скорее всего, оставило бы желать лучшего. 5. Игорь Голова была налита свинцом. Не открывая глаз, Игорь понял, что утро было давно. Сколько сейчас? Он перевернулся на живот, оказавшись у края кровати, и поднял с пола мобильник. Старый, но проверенный временем телефон показал на экране половину пятого вечера и десять пропущенных вызовов. Игорь откинулся на спину и стал листать список входящих звонков. Все пропущенные были от начальника смены. — Начальник смены это не беда, смена только завтра. Может он хотел, что бы я кого-нибудь прикрыл, — мысли не путались, и в отличие от головы были ясными. Как будто бы кристально чистая вода в заляпанном графине. — Таблетку бы принять. Игорь сел на край кровати. Опустил голову на упертую в колено руку, а второй набрал начальника и поднес трубку к уху в ожидании вызова. Гудок прошел три раза, и после раздался голос: — Да, слушаю. — Здравствуйте, Владимир Иванович, это Игнатьев. Вы звонили сегодня. — Да, я звонил тебе сегодня, это я знаю, — голос начальника показался Игорю каким-то раздраженным. — А так же я знаю, что у тебя сегодня стоит прогул. Игорь слегка опешил. — Владимир Иванович. Мне в смену только завтра. Вы ничего не перепутали? — Да нет, Игорь, это ты что-то перепутал. Ладно, ты хоть там жив? А то мы уже к тебе собрались ехать и ментов вызывать. Все нормально? На смену не вышел, трубку не берешь, пропал, понимаешь. — Да? Я в порядке, — слегка удлиняя слова, в раздумье, сказал Игорь — Владимир Иванович. А какое сегодня число? На конце трубки голос слегка рассмеялся. — Игнатьев, ты, что там пьяный? Или еще под чем? — Да нет, — оправдываясь, начал парень. — Пришел я вчера с ночи, это было пятое число, отдохнул, сходил на вокзал и лег спать, — при слове спать Игорь вспомнил свой сон. Странную пустыню, без каких-либо ориентиров и звуков. — Вот проснулся, сегодня шестое, вечер, — замолчал, а потом, потихоньку начиная понимать возможную ошибку в своих рассуждениях, добавил. — Наверное, шестое. Начальник опять рассмеялся. — Игорь, только не говори мне, что ты проспал двое суток. Не поверю. Завтра приходи на полчаса раньше, напишешь объяснительную, и в смену. Тебе завтра, кстати, в ночь. Помнишь? — В ночь. Да, конечно, помню. — Ну и хорошо. Давай до завтра. И не проспи. Голос в трубке вновь рассмеялся и соединение разорвалось. — Ничего себе, поспал, — только и смог сказать Игорь. — Двое суток. Еще не веря в происходящее, парень посмотрел на экран сотового, на котором под крупным циферблатом в стиле ретро находилась маленькая надпись: «Седьмое июня. Пятница». — Да уж, — еще раз удивился Игорь. А потом вновь вспомнил свой сон. Вспомнил его в мельчайших подробностях. От самого начала и до самого конца. И что странно, если другие сны он забывал буквально сразу после того, как просыпался, да и если вспоминал, то лишь частично, теряя какую-нибудь часть, то этот сон он прокручивал от начала к концу и обратно, как кассету в видеоплеере. Захотел этот фрагмент посмотрел, захотел тот. — Чертовщина какая-то. Игорь наконец-то поднялся с кровати. Взглянул в окно. Небо было серое, мелкий дождь нудно барабанил по карнизу. На улице, перепрыгивая и обходя лужи, спешили по своим делам люди. Кто под зонтом, кто в капюшоне, а некоторые, либо самые закаленные, либо самые отмороженные, передвигались, вообще не прикрывшись от дождя. Игнатьев невольно поежился, глядя на них. Вспомнил про начавшийся вчера насморк, а нет, поправил сам себя Игорь, позавчера начавшийся насморк. Вспомнил, и в который раз удивился. Дышалось ему совершено свободно, и запахи он различал все четко. Головная боль, донимавшая его после сна, как будто испарилась. Да и вообще, Игорь чувствовал себя превосходно, как будто был на пике своей физической формы. Он посмотрел в окно еще раз. Дождь, по-видимому, начал усиливаться. Парня же просто распирало от чувства жизни, чувства, что надо куда-то идти, что-то делать. И он решил, что как бы ни испортилась погода, но сегодня он обязательно выйдет погулять. Вот только поест сначала, а то голод тоже проснулся вместе с ним. Голод — это не беда. Готовить Игорь научился сразу же, как стал жить один, переехав от родителей после дуратской ссоры с отцом. Отец не хотел признавать правоты сына и его права быть взрослым, а сын не желал уступать консервативным принципам отца. И теперешняя его холостяцкая конура, конечно, была без излишков, но и голодать не приходилось, да и делать он мог себе позволить все, что заблагорассудиться. И благо, что рассудительность и все же привитый годами жизни с родителями консерватизм победили молодую спесь, сделав существование парня спокойным и обдуманным. Но ссора с отцом так и осталась ссорой. Суп, сваренный, как получалось, уже неделю назад, доверия у Игоря не вызвал. Быстро состряпав яичницу с салом, парень с удовольствием поел, запив еду горячим, в меру сладким чаем с мятным ароматом. Сколько настоящей мяты в этих пакетиках Игорь не задумывался, ему просто нравился вкус, а химия там или нет, этим он не интересовался. Раздумий по форме одежды у него не возникло. Какие раздумья, когда на улице дождь, а выбор соответствующей одежды отсутствует. Темно-синие джинсы, серая водолазка с длинным воротником и такая же серая ветровка с капюшоном. Темные кроссовки непонятной фирмы, толи abibas, толи abidas. Единственное над чем задумался Игорь, было брать зонт или нет? Выглянул в окно. Прикинул предполагаемый маршрут, и принял решение, не заморачиваться с лишним грузом в руках. Если что, то капюшон на голову, руки в брюки, и пошел. Так он и выскочил из квартиры, чуть было, не налетев на женщину лет пятидесяти, которая пыталась открыть дверь напротив. — Здравствуйте, — Игорь удивился, увидев незнакомку. — Вам помочь? Женщина прекратила, как видимо, бесполезные ковыряния в замочной скважине, посмотрела на Игоря уставшими и заплаканными глазами, слегка отодвинулась от двери и сказала: — Здравствуйте. Помогите, пожалуйста, если вам не трудно. А то с утра закрыть-то закрыла, а открыть сейчас не получается. Она подняла руку к лицу, толи загораживаясь от света мигающей лампы, толи потирая лоб. Внешне весьма опрятная, женщина выглядела очень уставшей и печальной. — Извините, а вы Анатолию Викторовичу… — Дочь, — опережая окончание вопроса, сказала женщина. — Я его дочь, Анастасия. — Игорь. Сосед, — представился парень. — Очень приятно. Молодой человек подошел к двери, взялся за ключ, торчащий из замочной скважины. Слегка приподнял дверь за ручку и плавно повернул ключ. Замок щелкнул, и дверь подалась вперед, готовая раскрыться. Игорь придержал ее, не давая распахнуться, вытащил ключ, протянул его женщине и задал вопрос, подозревая, что ответ ему не понравиться. — А Анатолий Викторович? Он куда-то уехал? Анастасия забрала протянутые ключи, на мгновение закусила нижнюю губу, затем резко взглянула в глаза Игорю. — Отец в больнице, инсульт два дня назад. Ожидая нечто подобное, Игорь все же смутился, почувствовав себя неловко. — Извините, я не хотел. — Да ничего, — женщина подняла стоящую на полу сумку и двинулась в квартиру. — Просто мы с Анатолием Викторовичем неплохо общались. Можно даже сказать дружили, — Игорь и сам уже прикусил губу. — Он в порядке? — Папа в коме, — не оборачиваясь, ответила женщина. — Извините, — еще раз сказал Игорь. — Мне жаль. — Вашей вины здесь нет, — сжатым голосом на выдохе сказала женщина. — Всего доброго. — И вам. Дверь квартиры захлопнулась. Но в последний миг Игорь успел рассмотреть в закрывающуюся щель лицо женщины, уже раскрасневшееся, со слезами на глазах. Она была очень похожа на Анатолия Викторовича. Все хорошее настроение Игоря улетучилось, он постоял мгновение, вспоминая последнюю встречу с пенсионером. — Надо было с ним подольше поговорить, — с досадой подумал парень. Он опустил голову и побрел через тамбур к выходу. Да, вместо бодрой прогулки, ему теперь предстояло копание в своих мыслях и воспоминаниях. Хотя Анатолий Викторович и был уже стар, и его инсульт был не чем-то из ряда вон выходящим, но все же — это был удар. Прощание, пусть пока еще не с мертвым, но уже находящимся на своей личной финишной прямой человеком.