Я быстро покосился на Мальвину, сидевшую в кресле у противоположного борта. Та, поймав мой взгляд, облизнулась, опустила глаза чуть вниз, а затем, резко запунцовев, гордо отвернулась к своему окну. – Ась… – М-м? – девочка оторвалась от окна, за которым уже убегала назад взлётная полоса, и посмотрела на меня. – А ты… – я тяжело вздохнул, понимая, что этот разговор на самом деле запоздал на пару месяцев, – не злишься, что я воплотил тебя в этом мире? – Я? – она посмотрела на меня непонимающе, а затем, приложив пальчик к губам, задумалась. – Ну… если бы я оставалась прежней… скорее всего, тебя бы возненавидела. – Даже так? – я поморщился. – Но! – остановила меня Ася и широко улыбнулась. – Я не та Владычица Белых Кряжей, которой была когда-то! Я, пусть и путями магии, но твоя плоть и кровь. И я тебя люблю! Как люблю и Ленку, и Нину, и Инну, и Юлю, и Андриану, и… – Я тебя тоже люблю, милая, – я поцеловал в макушку доверчиво прижавшуюся ко мне девочку. – Здесь так весело… совсем не то, что сидеть на злато-белом троне и ждать окончания времён! Тем более… – она, замолчав и покраснев, опустила мордочку. – Меня здесь любят, а не так как там… А теперь я встретила того мальчика. Он… Он… Пап… Мамы… Ася повернулась к тихо подошедшей к нам после взлёта Инне и Лене. – …Он мой будущей муж, – серьёзно произнесла девочка. – Это очень важно для всех нас. Я… чувствую это. – И он ста… – начала старшая цесаревна, опустившаяся на колени перед нами и положившая ладошки девочке на щёчки, но я перебил её: – Аська, знаю, что тебе на самом деле много лет и мы перед тобой младенцы, – я потрепал её волосы. – Но поверь… Если он тебе нужен, не папа и мамы должны стараться, а именно ты сама должна приложить все усилия к тому, чтобы он стал «твоим». – Папа прав, – мягко, словно бы это была не она, улыбнулась Касимова-младшая, покосившись на Инну. – Поверь, девочки могут в этом мире очень многое. Аська, посмотрев на неё, только скривилась и фыркнула. Ну да… У них, на удивление, были не самые хорошие взаимоотношения. – Кстати, Кузьма. Мне нужно срочно поговорить с тобой, – произнесла Лена, посмотрев на загоревшуюся зелёным панель, обозначавшую, что самолёт набрал высоту. – Отойдём? – Ну, давай… – Инна? – спросила Касимова-младшая. – Ага… иду уж, – после чего поцеловала Аську в нос. Аккуратно пересадив девочку с колен на своё кресло, я встал и последовал за Леной. Инна пристроилась у меня за спиной, и так, втроём, мы прошли в хвост самолёта, за туалеты и кухню в хвостовое помещение, обустроенное под спальню для VIP-персон, с непонятно как уместившейся здесь двуспальной кроватью. Перед ней Касимова остановилась, повернулась и, нерешительно помявшись, медленно залилась краской, загнанным в угол хомячком глядя на меня и старшую цесаревну. – Ну, что же ты? – с иронией в голосе спросила супруга. – Давай уж, раз так хочется… С условиями ты согласилась! Пробурчав что-то в ответ, Ленка дрожащими пальцами начала расстёгивать пуговки своего платья на воротнике. Справилась с двумя, повозилась с третьей, после чего бросила это дело. Взялась расшнуровывать завязки на манжетах, запуталась, лишь туже затянув банты, и испуганно посмотрев на меня, схватилась за свой подол, рывком подняла его до пояса… обнажая нижнюю юбку. Постояла так несколько секунд, потом дёрнулась словно бы от внезапной догадки, и со второй попытки трясущимися руками задрала и её, продемонстрировав мне явно дорогое нижнее бельё, а конкретно – кружевные чёрные трусики в милых рюшечках. Сама же девушка, проделав столь «сложную» операцию, стала колером лица похожа на переспелый гранат, и так и застыла, отвернувшись от меня, плотно зажмурив глазёнки. – Я, конечно… не модельер, – медленно, голосом, которым общаются с сумасшедшими, древними стариками и маленькими детьми, произнёс я, гадая, чего от меня собственно хотят, – но думаю, что тебе идёт. Очень красив… – Давай! – слегка визгливо перебила меня Касимова. – Делай! Я готова! – Что… делать? – почесав голову, спросил я, что уж там скрывать, любуясь доступным мне сейчас видом и слыша, как за спиной давится от смеха Инна. – Милочка, а ты ничего не забыла? – выдавила из себя старшая цесаревна. – Ой… – Ленка открыла глаза, выпустила подол платья, вновь поймала его и, аккуратно прикусив ткань зубками, схватилась за лямки трусиков… В общем, тупил я над этой пантомимой ровно до этих самых пор, а затем, сообразив наконец, чего сестрички-интриганки опять затеяли, нахмурился и решительно повернулся к Инне с вполне закономерным вопросом: «Какого, собственно, хрена!» И увидев, как она, в изнеможении прислонившись спиной к двери, давится смехом, безрезультатно постарался пристыдить её самым суровым взглядом, на который только был способен. Нет, разыгрывать из себя «ханжу» мне было уже как-то поздно, да и мой «облико морале» был уже изрядно подпорчен тремя соблазнительницами-совратительницами… Вот только меня как-то уже начало напрягать, что эти начинающие «маркизы де Помпадур» пытаются подложить под меня одну за другой всех наших подруг. Конечно, после того разговора с Ниной я всё осознал и принял её позицию по этому поводу, а не будучи слепым, совсем уж тупым и тем более глухим, после нашего первого «семейного совета» знал, кто претендует на роль первоочередных «кандидаток». Да и если честно говорить, как вполне нормальный парень был вовсе не против, потому как все девочки, живущие в особняке моей будущей невесты, Аська не в счёт – мне нравились, и я уже любил их каждую по-своему… Вот только я не племенной бычок-производитель, чтобы меня «подводили» к тёлочкам. Это было обидно! Тем более что вся эта сегодняшняя сцена с Ленкой выглядела откровенным издевательством над нашей фиолетововолосой недотёпой! – Инна… – прорычал я. – Вы что себе… – Нина просила сказать… что с ней «можно» даже без фаворитизации… – давясь смехом, промычала цесаревна, переводя стрелки на младшую сестру. – Меня только ни о чём не спрашивай… Ленка сама нас уговаривала… Долго… Задолбала даже, если честно! – Немедленно все привели себя в порядок, – рявкнул я, – сейчас у нас будет… Договорить я не успел, почувствовал летящий в меня со спины кулак, обернулся, блокируя удар. «Чего это она? – подумал я, уклоняясь от очередного хука, и глядя на разъярённую Ленку, красную словно рак и разве что не испускающую ушами пар, которая нещадно топтала свои брошенные на пол трусики. – Что за прикол…» – Эй! – сводя на нет «липкими руками» взрывную серию ударов, окликнул я девушку. – Завязывай! – Ленусик так готовилась, так переживала… – проворковала за спиной Инна. – Особенно, что тебе её бельё не понравится. – Мне понравилось! Я его даже похвалил! Так чего она дерётся? – задал я очередной важный вопрос, уклоняясь от «маваши-гери», вылетевшего из-под взметнувшегося платья и, способного своротить голову даже мне. – Эй, Лен, ты меня вообще слышишь? Отведя от себя серию прямых в корпус, я с разворотом ушёл от мощного удара ногой в пах и оказался за спиной утробно зарычавшей мне в ответ раскрасневшейся девушки. – Видимо… это у неё такие брачные игры, – тяжело вздохнула моя «супруга в магии». – Это она так тебе свою любовь демонстрирует! А всё почему? Правильно, потому что – дура! – Наверное, – ответил я, принимая на мягкий блок сильный слепой удар локтем в голову со спины и приподняв на отводе, ткнул пальцем Касимову-младшую в точку под лопаткой, выпустив туда небольшой пробой «силой». Боевая безтрусая горничная охнула, закатила свои прекрасные очи и начала оседать на пол. Подхватив её на удивление лёгкое тельце, я уложил Мальвину на кровать и, сняв с неё сапожки, накрыл одеялом, после чего отступил на пару шагов, радуясь, что вошедшая в состояние берсерка подруга пыталась покалечить меня обычным руконогомашеством без применения воинских способностей. А то… лететь бы нас сейчас всем вместе с останками самолёта прямиком к земле… или воде, смотря, что сейчас там под нами. – По-моему, – произнесла супруга, мгновенно оказавшись рядом, беря под руку и опуская свою блондинистую головку на моё плечо, – Леночка ожидала немного другого развития событий. Зацени логическую цепочку: агрессия, возбуждение, взрывной секс… – Рад за неё! – холодно ответил я, глядя на спокойное лицо посапывающей во сне помощницы Нины. – Значит так, дорогие мои… ещё раз повторится нечто подобное… – О мой муж! Неужели ты отлучишь меня от тела, – притворно ахнула Инна. – О мой господин, только не это! Я готова к любому наказанию… тем более в Либерократии, насколько я знаю, множество магазинчиков, в которых можно приобрести всё, что нужно, дабы покарать провинившуюся рабыню прямо в своей спальне! – Девочки, – со вздохом произнёс я, понимая, что долго злиться на это блондинистое «чудо природы» у меня не получится, а до упёртой в идее гаремостроения Нины я так и вовсе не достучусь, – вы, по-моему, немного в разврат от счастья ударились! Или вам так хочется унизить меня как мужчину, сделав из меня подкаблучника, к которому, чтобы он не рыпался, вы постоянно будете подкладывать свежее мясо? Вы меня ни с кем не попутали? Инна молча отпустила мою руку и, встав передо мной, положила свои ладошки на моё лицо. Почти минуту молча смотрела мне в глаза, а затем очень серьёзно ответила: – Это не разврат! Мы с сестрой, как и Женечка, Леночка и остальные девочки, видим в тебе настоящего мужчину. Нашего любимого мужа. Самого сильного, самого смелого, самого доброго и ответственного, который никогда нас не предаст и не бросит! – Она замолчала на несколько секунд, а затем добавила: – И у которого есть только один недостаток – он совершенно не понимает женщин! Ты видишь в каждой из нас личность, а не объект для плотских утех, и это согревает нам сердце! Мы долго разговаривали и сошлись на том, что сложись всё иначе или родись мы полвека назад, ты – был бы идеальным мужем для той единственной, которую бы ты выбрал. Но… мы живём здесь и сейчас, а у тебя – есть обязанности перед «нашим» родом! – Я… – Ты! – она нахмурилась. – Ты почему-то думаешь, что, любя кого-то из нас, унижаешь и обижаешь других. Помолчи и выслушай меня! Помнишь, что сказал нам вчера Сафронов? – Да. – Так вот, я кое-что добавлю. Женщину женщиной, а не «самкой» делает она сама, и только она вправе решать, устраивает её мужчина и готова ли она разделить его судьбу. Мы – готовы стать твоей опорой, той гаванью, что нужна любому настоящему человеку. А полигамия… это не плохо и не хорошо – это данность, и нам, аристократам, наделённым даром, никуда от неё не деться. Мне, например, вообще светил брак по расчёту, я давно об этом подозревала, но узнала точно, только после того как стала твоей женой. И поверь мне, действие это ритуала или нет, но я с тобой – счастлива! Счастлива каждый день, потому как знаю – я по уши влюбилась в могучего воина, который спас меня в нашу первую встречу. Ты, Кузьма, тогда… ты был… был таким… у меня даже слов нет. – И тебя не смущает, что всё так получилось? Ты могла бы быть королевой Каталонской. – А оно мне надо? Когда всё «получилось», мне нужен был только ты! И не спорь и не обижайся, но мы так воспитаны, что я, ради страны, сказала бы «да» этому Франциску-Иосифу, щуплому мужичку на двадцать лет старше меня, родила бы ему детей, но любила бы до конца своей жизни – молодого Аватара из России, с которым никогда бы больше не встретилась. – А может быть… – Кузенька, не спорь, просто поверь своей жёнушке. Я – знаю, о чём говорю. – Хорошо, – я вздохнул и, сняв ладошки Инны со своего лица, нежно сжал её холодные пальчики. – Но скажи. Неужели ты не ревнуешь меня к… – Ревность? Знаешь… есть, конечно, – она уткнулась своим высоким, чистым лбом в мою грудь, – Я… когда ты с Женей, мне немного больно, но потом, когда ты со мной – душа так и поёт. А вообще – не заморачивайся. Давай так. Если когда-нибудь случится так, что ты приведёшь в наш дом ту, которая нас не устроит – то мы первыми тебе об этом скажем! Договорились? – Договорились, – буркнул я, хотя далеко не со всем был согласен. – Но вот то, как вы поиздевались над Ленкой… – А это – не мы! Мы ж не звери какие-то! – улыбнулась Инна. – Это уже она сама. Если бы не то представление, которое эта дурочка устроила, я, убедившись, что у вас всё нормально, мышкой выскользнула бы за дверь… ну или присоединилась бы! Как тебе больше нравится? Ответ мой был довольно нецензурным, но моя жена только рассмеялась, после чего мы тихо вышли из комнаты, плотно затворив за собой дверь. У меня же почему-то сложилось впечатление, что меня где-то обманули, хотя нельзя не признать, что раздражение, преследовавшее меня с самого утра, ушло в небытие. Уже вернувшись в своё кресло, я вдруг задумался: «А уж не удумала ли эта дурёха подбодрить меня таким образом, при моральной поддержке остального женского коллектива…» Аська за время нашего отсутствия перебралась на соседнее место и сейчас спала, свернувшись калачиком. Погладив её нежные белые волосы, от чего она улыбнулась, я пробормотал: – Ладно… всё это лирика. Жизнь налаживается, деньги теперь есть, дом куда можно вернуться – есть… Жить хорошо, а хорошо и самостоятельно – ещё лучше! – Ты действительно так думаешь? – спросила старшая цесаревна, устраиваясь у меня на коленях и обнимая за шею. – А что не так? – тихо, стараясь не разбудить ребёнка, удивился я. – Ах ты мой глупенький! – Меня чмокнули в щёчку, а затем после короткой паузы, поцеловали в губы. – Вот тебе мой совет, на какое-то время забудь обо всём этом, как о страшном сне. Так тебе будет проще, а мы всё сделаем со временем… – Не-не-не, – нахмурился я и, обняв Инну за тонкую талию, слегка развернул, чтобы смотреть ей прямо в лицо. – В чём я не прав? – В том, что считаешь будущие активы нынешними фондами, – произнесла девушка и вновь поцеловала меня.