– Тихо, Арлен, – начал он миролюбивым тоном. – Мэйр права. Пацан от нас никуда не денется. А про его папашу мы еще поговорим. В более… конфиденциальной обстановке. И глянул на Себастьяна так, что ему тут же захотелось согласно закивать, мол, говорите о чем хотите, мне неинтересно. Вранье, конечно, но сбрить щетину, от которой нещадно чесались щеки и подбородок, смыть с себя многодневную грязь и поесть хотелось больше, чем слушать душещипательные сказочки о разлученных родственниках. «Нормальный человек хоть поинтересовался бы». «Я не нормальный. Тебе ли не знать?» «И то правда». К удивлению Себастьяна, спорить этот Дорих не стал. Фыркнул что-то уничижительное, развернулся на каблуках и вскоре исчез в одном из коридоров. С его уходом стало не в пример легче – сила тут же успокоилась, понимая, что ни ему, ни Мэйр больше ничего не угрожает. Знать бы еще, с чего ему вздумалось защищать целительницу. Вряд ли той вообще что-либо угрожало: на безобидного котенка Мэйр не похожа, скорее, на хищную кошку – с когтями, клыками и прочими врожденными данными убийцы. – Милые у вас тут люди, – протянул Себастьян. – И да, «тут» – это где вообще? Своевременный вопрос, ничего не скажешь. Особенно для того, кому в людных местах и поселениях лучше не появляться. С другой стороны, не он же сюда пришел, а значит, возможные жертвы на совести этих… лордов. «А милашка на тебя хорошо влияет», – довольно ухмыльнулся монстр. Будто приятную новость услышал, не иначе. «Заткнись». «Вот ты уже не плачешься по каждому человечку…» «Заткнись нахрен». – Добро пожаловать в Иленгард! – Голос Мэйр, резкий и ядовитый, отвлек Себастьяна от разговора с самим собой. – Хоть и столица, а все равно дыра. Только ублюдки все сплошь высокомерные лорды. – Захочешь избавиться от сотни-другой – обращайся, – хмыкнул Себастьян, прежде чем подняться с койки. – Опять наденете наручники? – Изумительное нахальство, – картинно умилился Фалько, прежде чем вернуться к деловому тону. – И без наручников обойдемся, все равно с подменыша толку больше. Мэйр, ты же здесь работала, должна ориентироваться? Я разберусь с одеждой и едой, а ты отмоешь парня. – Самолично? – подчеркнуто сухо уточнила Мэйр. – Ну-у, тут вы сами разберетесь, не маленькие уже. Скроив похабную физиономию и не менее похабно подмигнув, лорд удалился. Себастьян, дождавшись, пока Фалько скроется за поворотом, повернулся к Мэйр. – Я не собираюсь сбегать. – Можешь попробовать, – великодушно разрешили ему. – Идем. Стоило переступить порог, как в голове сплошным потоком зазвучали сотни чужих мыслей. Разбуженная шумом сила дернулась было вперед, отчего Себастьян непроизвольно сделал шаг назад, в спасительную тишину камеры. Справляться с хаосом в собственных мозгах он худо-бедно научился, да и вновь превращаться в потерявшего контроль берсерка перед Мэйр не хотелось. Как и навредить ей – целительница стала первой, кто не думает о нем как о свихнутом монстре. Глупо с ее стороны. Но приятно, этого не отнять. – Сейчас. Привыкну только. Едва лишь чужая рука легла на плечо, как назойливый шум в голове… нет, не отступил, но сделался не таким навязчивым и раздражающим. Мэйр мягко потянула его вперед, побуждая идти дальше, и Себастьян пошел. По пути он отстраненно размышлял, что такое эта девчонка проделала с ним- дважды – и как за считаные минуты умудрилась усмирить чудовище, которое сам Себастьян не смог посадить на цепь за восемь лет. Но ему не удалось выдумать внятного объяснения, кроме как «это магия». «А еще она мне нравится». Себастьян закатил глаза. Душевые оказались здесь же, за одной из давно не крашенных дверей – судя по всему, этот этаж не часто принимал гостей, и за его состоянием не следили. Впрочем, не Себастьяну придираться к облезшей краске или сколотой плитке: совсем недавно купальней ему служила лесная речушка, по берегам которой росли камыши и квакали лягушки. В озере Недволл вода была чище, но летом его облюбовывали всякие влюбленные парочки, которым нипочем была дурная слава «озера самоубийц» и легенды о «сотнях неупокоенных душ». Сладкую романтическую чушатину о любви и звездах (а на деле – о том, кто кого и в какой позе поимеет) слушать не хотелось, а думали глупые мальчики и девочки очень громко. Себастьян стащил через голову то, что когда-то называлось рубашкой. Поморщился – мало того, что она вся была в каких-то подпалинах, да и в целом больше напоминала лохмотья, так и воняло от нее просто невыносимо. Как рядом с ним сидел тот расфуфыренный лорд и не кривился? А Мэйр? «А я давно говорил – давай прибьем какого-нибудь богача и займем его дом». «Плохо убеждал». Себастьян потянулся к пуговицам на штанах, когда услышал за спиной тихое покашливание. Развернулся – и снова не смог удержаться, чтобы не увязнуть в зеленых глазах. Так, он явно сделал что-то не так. Потребовалось время (и один взгляд на собственный непрезентабельный вид), чтобы до него дошло: – Эм-м, я не должен так делать, да? Извини, я… отвык. От людей. – Все в порядке, – Мэйр безразлично пожала плечами, – у меня восемь лет практики, на голых мужиков вдосталь нагляделась. Или это я тебя смущаю? – Она снова улыбнулась – на сей раз почти незаметно; лишь чуть дрогнули уголки четко очерченного рта, – прежде чем демонстративно отвернуться к стене. – Прошу прощения. – Не смущаешь, – коротко отозвался Себастьян и, наскоро сбросив штаны, шагнул в кабину. В чистой одежде, вымытый и выбритый, он почувствовал себя человеком. Даже здоровым отчасти – после теплой воды вместе с пылью сошла усталость и придурь. «Можешь же прикидываться нормальным, когда хочешь!» Теперь нужно было всерьез подумать, что делать дальше. Ну или узнать, что собираются делать с ним – интуиция настаивала, что в ставшую родной хижину он вернется очень не скоро. Себастьян нахмурился. Снова становиться лабораторной крысой ему не улыбалось. – Кто такой этот Лейернхарт? – поинтересовался Себастьян, когда они с Мэйр расположились за принесенным в его камеру крепким деревянным столом, заваленным всевозможной едой. Не похлебкой из воды и рыбьего хвоста, а мясом, овощами, свежим хлебом, сладостями, которые Себастьян решительно от себя отодвинул, потому что Мэйр смотрела на пирожные с нескрываемым вожделением. Имелся даже кувшин с каким-то пойлом – и это для психопата-убийцы! Правду говорили: хочешь задобрить мага – дай ему пожрать. «Надо было сдаться раньше». – Эдриан Лейернхарт? Покойный лорд-канцлер, – отозвалась Мэйр, задумчиво глядя перед собой. – И твой отец, раз уж даже его неуважаемый преемник так уверенно об этом заявил, – она усмехнулась. – Мы поначалу взялись зубоскалить, что это Фалько тебя нагулял. Лицом ты на него похож, его родовой дар у тебя во всей красе проявился… Но теперь все ясно: если ты сын Лейернхарта, то Фалько и его дети – твоя родня, потому что эти двое были кузенами. Да и Дорих, получается, тоже не чужой – его сестра Виктория была замужем за твоим старшим братом. – Большая и любящая семья. – Себастьян скривился и отпил вина. Немного, но опьянение он ощутил почти моментально и решительно отставил кубок – проблем с головой хватало без всякого алкоголя. – А почему «была»? Мой… брат мертв? – Гейбриел помер лет десять тому назад, причем с большим шумом. Долгая история, а уж кровищи сколько… в общем, как-нибудь расскажу, но не сейчас. «А ты в лесу сидеть хотел». Ну конечно, куда без личного монстра и его ценного мнения? – Ладно. – Себастьян пожал плечами. В отличие от его психованной стороны, ему до собственного нынешнего статуса дела нет. Ну, почти. – Это получается, я теперь целый лорд? Мэйр нахмурила брови, явно что-то припоминая. – У тебя вроде как племянница есть, ей сейчас лет четырнадцать… или больше, не знаю точно. Если лорд-паук не узаконил тебя перед смертью, то наследует она, а потом уже ты. Да и слава богам! – убежденно заявила она, будто утешая. – Целее будешь. Мать девчонки – не какая-нибудь светская кокетка, а целая леди Дорих. У семейки лорда-канцлера та еще репутация, знаешь ли. – Недаром он мне не нравится. – Он никому не нравится. – Ну… лорд Фалько не хотел его убить. В отличие от тебя, – Себастьян насмешливо ткнул вилкой в сторону Мэйр, флегматично ковыряющей пирожное ложечкой. – Для темного мага желание кого-нибудь прибить – вещь вполне обыденная. Увы, кровожадность – часть нашей натуры, и даже имперские законы это учитывают. Убить можно, защищаясь, или в состоянии аффекта, или по долгу службы, например… Имеется много оговорок, что дико бесит некоторых светлых. Главное – не убивать просто так, по первому желанию. Усмирить силу тебе помогут, однако усмирять жажду насилия ты будешь сам. А если не сможешь, то… – Она развела руками и нервно заправила за ухо прядь смоляных волос. Себастьян, хоть и проникся серьезностью тона, не смог не поглазеть на чуть оттопыренные и заметно заостренные уши. Подменыш. Неужто сказки про эльфов, крадущих у людей младенцев, – чистая правда? – Короче, маньяков у нас в тюрьмы не сажают, а сразу отправляют на свидание с Хладной Госпожой. Даже если у них такой исключительно мощный дар, как у тебя. – Я не просил этого… дара. И был бы рад избавиться. «Эй! Я, между прочим, защищаю твою задницу!» И ведь не поспоришь. «Извини». – Мы худо-бедно договаривались все это время. Ваши люди пришли в мой дом. И захотели убить. Ему это не понравилось. Мне тоже. Мэйр устало вздохнула и потерла переносицу. В комнате мелькнул и пропал отголосок ее эмоций, довольно сумбурных и оттого неопределимых. Просто удивительно, как при таком раздрае она умудрялась сохранять невозмутимый вид. – Ты был в лесу, а не на необитаемом острове, и это вполне закономерно, что пришлось встречать гостей. Пойми, Себастьян, – его имя, произнесенное с этим странным певучим акцентом, даже показалось не таким глупо-вычурным, как обычно, – с силой не договариваются, ее подчиняют. И ты обязательно подчинишь, стоит только захотеть. – Сомневаюсь. – Себастьян поморщился и отставил тарелку в сторону. Он пытался. В детстве, когда отголоски чужих эмоций пробуждали в нем злость, Себастьян пытался закрываться. Прятался на чердаке, закрывал уши руками, чтобы не слышать, не чувствовать, быть более… нормальным. Спускался, когда становилось легче и тише. И всякий раз получал от отчима порцию нравоучений – будущий маг не должен прятаться, если не хочет прослыть слабаком. «Люди боятся только силы, – говорил он в конце каждой воспитательной речи, коих было слишком много. – Ты же сильный мальчик, ведь так?» Если бы Себастьян мог, он бы убил его еще раз. Даже без помощи монстра. – Не говори ерунды! – отрезала Мэйр, снова сверкнув глазами. – Моя землячка, Киара Блэр, в неполные пятнадцать лет стерла с лица земли целую деревню. Прокляла землю, уничтожила все живое на милю вокруг, ну и на десерт подняла нежитью всех убитых, а заодно и тамошний погост. Говорят, это было чудовищно. Однако Блэр не развеяли прахом по ветру, а забрали в Академию и научили всему, что нужно. Теперь она уважаемый архимаг, коммандер полиции, приятельница самого императора… героиня и все такое. А если уж из такой инфернальной жути сделали приличного человека, то тебе и подавно деваться некуда. – Мне было восемнадцать, – проговорил Себастьян. – Отчим уже тогда говорил, что это очень поздно. А сейчас мне двадцать восемь. Кто возьмется учить чьего-то там ублюдка с порчеными мозгами? Еще и бесплатно. – Может быть, прекратишь повторять всякую чушь за подлым и лживым ублюдком? – подчеркнуто вежливо предложила целительница. И снова оставалось только поразиться ее умению держать лицо – на Себастьяна жаркой волной плеснула чужая злость, которая, впрочем, тут же схлынула, как будто ее и не было вовсе. – Восемнадцать – это не поздно. Верхняя граница нормы, так скажем… Образование бесплатное хотя бы потому, что ты по закону обязан его получить. Необученные маги потенциально опасны, поэтому никто не станет спрашивать ни тебя, ни преподавателей, у которых ты будешь обучаться. Это ясно? Вот и славненько. Если ты закончил с ужином, то давай укладываться спать. Себастьян оглянулся на кровать – крепкую, застеленную чистым бельем. Так было очень давно, в прошлой жизни, когда еще стоял Серый Дол, мама была жива, а отчима хотелось называть отцом. Отчима, который сломал ему жизнь и мозги ради кошелька с золотом. – Я не хочу спать. Я хочу… узнать больше о себе. То есть как о менталисте. При магию и как все это работает. У вас же есть книги для таких, как я?