Война в Маньчжурии была сложной и многопрофильной композицией. Боевые действия, разведка, контрразведка, кадровый вопрос, столичная партия, еврейская партия, японская партия, корейская партия и так далее. Направлений получилось действительно очень прилично. И, если бы по всем имеющимся каналам информации шел привычный для XXI века поток информации, Алексей Николаевич просто сошел бы с ума. А так – справлялся. С трудом, но справлялся, работая как проклятый. Штаб у него, конечно, имелся, и генерал его активно использовал, но эти люди думали совершенно неподходящим образом, а переучивать возможности не было. Эпоха накладывала критический отпечаток…. Так вот, одним из важных направлений деятельности Куропаткина в этой войне являлся Китай. Тому было много причин, начиная, хотя бы с того, что согласно договору 1894 года Империя Цин должна была прийти на помощь России в войне с Японией, но делать это не спешила. А такое прощать нельзя. Кроме того, генерала совершенно не устраивала чудовищная пассивность и невнятность Николая II в деле взаимодействия с этой очень интересной страной. После того приснопамятного разговора с Витте, никакого ответа из Санкт-Петербурга так и не пришло. Николай II очевидно боялся принимать хоть какое-то решение, а его окружение оказалось не в состоянии прийти к общему пониманию. Поэтому, отмахнувшись от назойливой субординации, он начал действовать самостоятельно, не оглядываясь ни на кого. Первым шагом он сообщил Вдовствующей Императрице Цы Си о том, что ее генерал пробует закупить у него трофейное оружие. Зачем? О! Тут и гадать не требовалось. У него была прекрасно надрессированная и верная ему армия в шесть легких дивизий. А вот с вооружением там имелись критические проблемы. Да, оно было. Но в совершенно недостаточном количестве, большей частью устаревшее по европейским меркам. А обеспеченность боеприпасами так и вообще вызывала усмешку. Цы Си побаивалась генерала и не сильно ему доверяла. А тут такой сигнал. Разумеется, она охотно вступила в торги за собственную жизнь и судьбу, и Куропаткин получил от нее очень крупную взятку. И надо сказать, что Алексей Николаевич проявил себя как человек слова. Обещал не продавать трофеи? Выполнил. Он продал Юань Шикаю штатное вооружение Маньчжурское армии, списывая их как необратимо испорченные, уничтоженные или утерянные в результате боевых действий. Те самые трехдюймовки и трехлинейки. А что такого? Помочь установить дружественный режим в государстве, что кинуло тебя и не выполнило союзнические обязательства, святой долг любого честного человека. Но Куропаткин не был бы Куропаткиным, если бы на этом все закончилось. Он выкатил китайскому генералу ТАКОЙ ценник, что у того даже шелковая рубашка встала дыбом. А чтобы ему лучше думалось, начал переговоры с Вдовствующей Императрицей Цы Си о новой взятке, дабы не продавать уже штатное вооружение. Обстановка для Юань Шикая накалялась с каждым днем. Поэтому, плюнув на жадного русского генерала, он прошелся по кубышкам и выкатил перед Куропаткиным звонкое серебро. Но о чудо! Его хватило только на то, чтобы покрыть часть сделки. Да, Юань Шикай был одним из самых богатых людей Китая. Однако большая часть его средств обладало низкой ликвидностью, то есть, быстро обменять их в наличность оказалось крайне затруднительно. Вот и получилось, что часть оружия и боеприпасов Куропаткин продал ему по факту, а часть «придержал», ссылаясь на то, что уважаемые люди уже интересовались возможностью приобретения, но он ПОКА готов подождать, ведь Юань Шикай его друг. Понимая, что просто так от Куропаткина он ничего не получит, китайский генерал идет ва-банк, врывается в Пекин и берет Запретный город. И тут выясняется одна неприятная новость. Да, большая часть правящего дома Айсин Гёро оказалось на месте и было благополучно вырезано его людьми. Но вот Цзайфэн сбежал, да не просто так, а прихватив с собой большую часть скудной казны Империи Цин. И здесь нужно пояснить, кем был этот самый сложновыговариваемый Цзайфэн. Младший брат покойного Императора Китая имел большое влияние в войсках Империи Цин. Мало того, он оказался первым человеком из дома Айсин Гёро, что выехал за пределы Китая с дипломатической миссией. И преуспел в ней, произведя неплохое впечатление на европейских правителей. Благодаря его бегству в Китае установилось что-то вроде междуцарствия. С одной стороны, Юань Шикай взял в жены супругу убитого Императора Цзайтяня и провозгласил возрождение древней Империи Юань с собой во главе. С другой стороны, оказался Айсин Гёро Цзайфэн, претендовавший на престол Цин и сохранение традиций. Почему он так удачно сбежал? Никакой мистики. Алексей Николаевич Куропаткин не стремился поставить во главе Китая амбициозного милитариста. Тот мог натворить много дурных дел. Поэтому-то и предупредил своевременно Цзайфэня о предстоящих неприятностях, порекомендовав не сильно распространяться. Китайский принц все намеки прекрасно понял. Поэтому навязанная ему Вдовствующей Императрицей супруга совершенно случайно оказалась забыта им в Запретном городе, где и погибла. И не она одна. Там много его родичей и аристократов погибло… Юань Шикай очень рассчитывал на казну Цин, чтобы рассчитаться с Куропаткиным. Можно было бы и кинуть союзника. Но, во-первых, Алексей Николаевич передал ему далеко не все вооружение и, особенно, боеприпасы, а, во-вторых, предложил продать еще в случае чего. Дорого, но альтернатив все равно не было. Поняв, что казна пуста, новоиспеченный Император занялся тем, чем обычно в таких ситуациях и занимаются – начал раскулачивать своих старых политических недругов. Пекин заволновался. Однако деньги удалось найти, и Куропаткин, весьма довольный собой, отгрузил оставшийся объем вооружений согласно договоренностям. Для Алексея Николаевича это операция стала «сделкой века». Он не только возместил полную стоимость списанного имущества, внеся в казну Маньчжурской армии пожертвование от «благодарного китайского народа». Но и накинул сверху кое-что, уже от себя, дескать, помог как мог. Остальные же средства внес в вечно пустую кассу взаимопомощи офицеров, повышая их лояльность к себе лично, ну и снова вложился в Русско-Китайский банк. Так что, к 1сентября 1904 года он уже выкупил спешно эмитированных акций на восемнадцать миллионов рублей, получив тем самым контрольный пакет, существенно превысив им пятьдесят процентов. Ну и так, по мелочи, оставил на счету два с половиной миллиона «на карманные расходы». Огромные деньги! Чудовищные просто для генерала! Однако мы отвлеклись… В результате этих итераций Юань Шикай оказался в очень сложном положении. Губернаторы провинций отказались его признавать. Ведь законный наследник был жив, а денег для того, чтобы силой заставить их подчиниться новой власти, у него не было. Армия была, оружие было, а средств на походы – не имелось, о чем все вокруг почему-то быстро узнали. Из-за чего Юань Шикай пошел на довольно экстравагантный ход – заявил о том, что, раз Империя Цин упразднена, то и договоры, что с ней заключали, больше не имеют силы. Все, включая арендные. Но он, не желая портить отношения со старинными партнерами Китая, готов подтвердить или даже расширить старые договора. За разумную плату, разумеется. «Пацаны не поняли этого захода». Чего-то там платить какому-то туземному царьку ни Великобритания, ни Франция, ни Германия не желали. А потому бедного Юань Шикая все просто проигнорировали, даже Россия, которой он предлагал все перезаключить бесплатно. Казалось бы, дают – бери. Но признавать правительство бунтовщика в Санкт-Петербурге не спешили. Таким образом в Китае сложился кризис власти, грозящий перерасти в большую и затяжную Гражданскую войну - накопившиеся к 1904 году тяжелые проблемы и противоречия крайне обострились в обстановке фактического безвластия. Губернаторы посылали всех подальше и занимались своими делами. В Тибете, Монголии и Синьцзяне начались нехорошие брожения, связанные с уже традиционным для них сепаратизмом. Ну и так далее. И вот, теперь, генерал Куропаткин лицезрел перед собой того самого Цзайфэня. Суток не прошло, как его доставил бронепалубный крейсер «Аскольд» из Шанхая в порт Дальний… - … Вы же понимаете, что я всего лишь генерал? – Развел руками Куропаткин, внимательно глядя в глаза своему собеседнику. Ритуалы в такой обстановке были неуместны. Поэтому Цзайфэн охотно согласился на приватный разговор. И он, и Алексей Николаевич владели английским языком на уровне, позволяющим им объясняться, минуя переводчика. Без тонкостей, но внятно. - Но это не помешало вам поддержать этого бунтовщика. Чего вы хотите? Денег? - У меня есть деньги, - пожал плечами Алексей Николаевич. – Тем более, что сумм, которые бы меня устроили, у вас нет. Да и вы – здравомыслящий человек. Убежден, что опыт Юань Шикая вы учли. - Бунтовщик, называйте его просто бунтовщик. - Как вам будет угодно. - Если не деньги, то что может убедить вас выступить в мою поддержку? - А что вы можете мне предложить? Я старый человек, которого не сегодня, так завтра убьют. Слишком многим людям я поперек горла. Не так сильные миры сего представляли Руссо-Японскую войну. Совсем не так. Близких людей у меня немного. Юми да ребенок, что она носит под сердцем. Денег для их безбедной, спокойной жизни я добыл. Что еще? - Непростую задачу вы ставите, - хмыкнув, отметил Цзайфэн. – Позвольте мне подумать. А пока давайте коснемся другого вопроса. Вам известно, почему Император Николай II не стал принимать предложение Юань Шикая? Оно ведь ему очень выгодно. - Николай II очень хороший человек, но в той же самой мере он совершенно ничтожный Император. - О! - Он боится. Для него такие шаги – «слишком». Поэтому, если вы надеетесь предложить ему тоже, что и Юань Шикай для вашей поддержки – не думайте о том, что он быстро согласится. Если вообще согласится. Санкт-Петербург несильно отличатся от Запретного города недавних лет. Интриги, интриги, интриги и беспредельные амбиции безгранично бездарных людей, волею случая оказавшихся членами Императорской семьи. - Вы, я вижу, невысокого мнения о них, - грустно усмехнулся Цзайфэн. – Не боитесь, что я передам им ваши слова? - Передавайте, - как можно более нейтрально ответил Куропаткин. А потом хохотнув, добавил. - Сразу видно, вы выросли в Запретном городе. Вместо того, чтобы ухватить суть вопроса, вы стремитесь найти повод для очередной интриги или шантажа. Даже если они не имеет смысла и лишь впустую израсходуют ваши время и силы. - Что вы имеете в виду? – Прищурился Цзайфэн. - Я вам уже подсказал стратегию. Но вы ее не услышали. – Сказал Куропаткин и покачал головой. – Мой Император слаб. Он не готов принимать решения САМ. Но вы можете ему в этом помочь. Ведь слабый Император имеет сильную свиту, которая охотно за него и подумает, и решит всякие разные дела, сообщив ему его мнение. - Вот как? Знакомо… неужели везде так? - Монархия - это клубок контрастов, - пожав плечами, произнес генерал. – Она может сначала дать яркую, чрезвычайно высокую, несравнимую ни с чем эффективность, а сразу после этого впасть в полное ничтожество, упиваясь саморазрушением. Как никакая другая форма власти монархия чрезвычайно остро зависит от людей… и, прежде всего, от монарха. Демократия в этом плану удобнее. Она дает устойчиво удовлетворительный результат. Даже до хорошего уровня ей никогда не подтянуться, но и не пасть так низко, как может монархия при дурном правителе. - Хм, - хмыкнул, покачав головой Цзайфэн. - Возможно. Что конкретно вы предлагаете? - Китай разрывают мощные внутренние противоречия. Они настолько сильные, что даже мне, весьма неискушенному в интригах человеку, не составило особого труда устроить этот переворот с Юань Шикаем. Основная ваша проблема – националисты. Маньчжуры, хань, тибетцы, монголы и разнообразные мусульмане вроде уйгуров на востоке. Все они стремятся к своим целям и не видят себя единым целом. Слишком долго культивировался экзальтированный национализм в вашей стране. Быстро и просто от него не избавиться. А в любой ситуации с множеством народов он только вредит. И чем ярче пылает, тем хуже от него становится. Мда. То, что ваша страна стоит на пороге Гражданской войны, полагаю, вам и так очевидно. Даже если я окажу вам военную поддержку и возьму Пекин, это ничего не изменит. Вы погрязнете в затяжной борьбе с окраинами. Да и губернаторы совершенно не факт, что вас поддержат. Когда у атамана плохо с золотым запасом и вооруженными людьми – его власть не вполне легитимна. Поэтому я предлагаю вам разрубить этот клубок противоречить и отпустить то, что удерживать слишком сложно. Оставьте Китай в пределах Хань. Это самая большая, густонаселенная и выигрышно расположенная часть Империи Цин. Потеря прочих ударит по престижу, но не по экономике или военной мощи. Скорее, напротив. Пропадет необходимость контролировать огромные пустоши запада и севера. - И что вы хотите, чтобы я с этими пустошами сделал? – Усмехнулся принц. - Они хотят свободы? Дайте им ее. Создайте три царства – Тибет, Синьцзян и Монголию. Вы хотите признания и поддержки России? Пригласите туда править русских Великих князей. Допустим Алексея Александровича, Владимира Александровича и Николая Николаевича в Тибет, Синьцзян и Монголию соответственно. - Звучит занятно, но я думаю, они откажутся. - О! Скоро должны произойти события, после которых они охотно согласятся и даже будут счастливы, потому что альтернатива окажется много хуже. Правда, тут есть важный момент – нужно спешить. Я не вполне уверен, но у них есть все шансы предстать перед Создателем досрочно и весьма помятом виде. - Интересно, - чуть подумав, произнес Цзайфэн. – Но вы забыли Маньчжурию. - Образуйте из нее княжество и подарите мне, - с самым невозмутимым заявил Алексей Николаевич. - Так вот, что вы хотите! Ха! – Расплылся в улыбке Цзайфэн. – Вы понимаете, что просите? Это вотчина моего клана! - Да, но она оккупирована русскими войсками, - лукаво улыбнувшись, заметил Куропаткин. – Вы ее уже не контролируете. Дальше будет только хуже. А теперь подумайте, как это все будет выглядеть со стороны? Чужаки захватывают родные земли правящего дома. Зачем вам фиктивные титулы? Чтобы над вами смеялись? Проведите ребрендинг. - Что? – Удивленно переспросил Цзайфэн. - Ребрендинг. Это просто. Сейчас объясню. Вы глава Маньчжурского клана Айсин Гёро, Маньчжурия для вас – родовые земли, утеря которых бьет по репутации. Но если вы примете мое предложение и согласитесь выделить в независимые государства Тибет, Синьцзян, Монголию и Маньчжурию, то в ваших руках останется только народ хань, отягощенный возбужденный национализмом. Вот и подумайте – зачем таких людей дразнить, постоянно напоминая, что ими правят чужеземцы? Ваша мать ведь из хань? Так? Отлично. Выждите пару лет. Наведите хоть какой-то порядок в делах, а потом провозгласите возвращение к заветам старины. Обязательно какой-нибудь лохматой древности, о ней все равно никто ничего не помнит. Этот шаг позволит провести реформы, в том числе по глубокой, коренной модернизации страны. Главное при этом не дистанцироваться от людей. Помните, как было у Киплинга в «Маугли»? Не помните? Не читали? Не беда. Ключевая идея звучала так – «Мы с тобой одной крови, ты и я». Вот и проведите обширное переименование всего и вся, включая название правящей династии. Например, переименуйте клан из Айсин Гёро в Цзинь , провозгласив его истинно китайскую природу, а не маньчжурскую. И, вместе с тем, постулируйте возрождение традиций Империи Хань, которая славилась расцветом культуры и хозяйства. И под этим соусом стройте железные дороги там, больницы, школы или еще чего. Главное – умиротворить бурлящую мочу в умах людей и спокойно, методично взяться за работу. А для этого вам нужно выиграть время. И чем больше, тем лучше. Цзайфэн долго и внимательно смотрел в глаза этому странному генералу, не понимая – шутит он сейчас или говорит серьезно. Казалось, что все эти потрясения для него всего лишь баловство. Он предлагал вариант. Вполне неплохой. Но Цзайфэн прекрасно понимал, здесь и сейчас они решают судьбу того, кто совсем недавно также беседовал с этим человеком. В чем подвох? Где уловка?