— Ты можешь увезти меня отсюда? — спросила, зная ответ наперед. Дождавшись, когда Тёма отрицательно мотнет головой, уточнила: — Что он теперь сделает со мной? — Ты создала Алексу большие неприятности. Зря ты решила подслушать, — написал он. — Я видел тебя в клубе. Зачем ты сюда пришла? — У Лены было День рождения. Потом увидела Алекса и захотелось подойти. Я знаю, что сдурила, ничего не говори. Что со мной теперь будет? Он сказал, что я его невеста, зачем? — Чтобы тебя не тронули. Салим убил бы тебя. А теперь меня убьет Алекс, подумала я, обреченно наблюдая сквозь тонированное окно за приближавшейся фигурой Вестника. Он в порядке, это радовало. А то, что зол, как тысяча чертей — моя заслуга. Я даже не удивилась, когда он чуть не вырвал дверь из кузова, пока распахивал ее. — Выходи! — он рявкнул так, что я не подумала противиться. Шементом вылетела из авто и по стойке смирно замерла перед ним, чуть дыша от панического ужаса. — Где твоя куртка? Ты вывел ее в такой холод без верхней одежды? — крикнул Молчуну. Заглянул в машину в поисках моих шмоток и, не найдя их, матюкнулся, со злостью хлопнув дверью иномарки. Затем снял свою куртку и накинул мне на плечи. Я блаженно прикрыла глаза, вдыхая аромат табака с ванилью, которого мне не хватало все дни разлуки. На несколько секунд меня посетила приятная нега, которая была прервана ее дарителем. Жесткая команда моментально отрезвила, напомнив, что мы не на свидании. — Пойдем в тачку, — Алекс неласково, скорее, чтобы не убежала, обнял меня со спины и повел к своему огромному внедорожнику. Я ощущала его ладонь, словно между ней и моей спиной не было кожаной куртки. Одновременно во мне боролись наслаждение с ознобом страха, из-за которого зубы начали выбивать чечетку, ибо я не знала, что будет дальше. Поэтому, когда передо мной распахнули дверь авто, замешкалась, оглядываясь по сторонам, будто кто-то мог спасти от казни. К сожалению, на заднем дворе клуба никого не было. Да даже если бы и был, я сильно сомневалась, что нашелся бы смельчак, рискнувший помешать Вестнику. Усадив меня, Алекс прыгнул в машину и заблокировал двери, чтобы мне не удалось сбежать. На меня он все также не смотрел, устремив взгляд в пустоту перед капотом, о чем-то размышляя. Он гнетущей тишины было не по себе: легкие будто сковало тяжелым обручем, а воздух со сверхзвуковой скоростью покидал темный салон, доводя до предобморочного состояния. Попытка открыть окно закончилась провалом, а Алекс никак не отреагировал на мои действия. Ушел глубоко в себя, наверняка собираясь силами, чтобы устроить мне разгон. — Алекс, прости…, — начала я, но замолчала, когда он жестом приказал заткнуться. Спустя время Алекс заговорил: — Скажи мне: почему ты не уехала? Вы же махнулись с сестрой ролями, не так ли? Какого хрена ты тут делаешь? — он чеканил каждое слово, не повернувшись ко мне. Не получив ответа, ударил по торпеде, рявкнув: — Не молчи, когда я у тебя спрашиваю! — Леш, прости, пожалуйста… Я случайно, прости… Увидела тебя, захотелось подойти ближе… Я не думала, что так получится. — я не узнала свой голос. Он показался мне слишком низким, хриплым, как у курильщика с хорошим стажем. — Прости? — зыркнул на меня потемневшими от бешенства глазами. — Мне не уперлись твои извинения! Я спросил, что ты делаешь в этом городе?! — Я уеду. Завтра уеду, — забормотала себе под нос и снова попыталась открыть окно, борясь с тошнотой. — Поздно уже уезжать. Раньше надо было думать, когда я тебя отпустил. Теперь ты уже никуда не уедешь. Ты вообще своей головой думаешь? Я тебя из-под носа у мэра утащил, а ты тут шляешься по клубам! Еще и к Салиму полезла, тебе проблем в жизни не хватает, еще и мне их прибавляешь?! Ты вообще понимаешь, чего теперь мне твое появление будет стоить, Шура?! — Так взял бы и отдал меня ему, что ты теперь орешь на меня? — возмутилась я. — Я не просила тебя помогать мне! Это был твой выбор! И с мэром не просила ничего делать ты все сам! И вообще, почему ты на меня орешь? Какое ты право имеешь на меня орать?! И открой это чертово окно, я сейчас задохнусь тут! — я истерично начала нажимать на кнопку, но та не поддавалась. — После всего того, что ты натворила я могу с тобой делать все, что посчитаю нужным! — рыкнул на меня, приоткрывая стекло, давая возможность прохладному воздуху просочиться в салон. — Я не твоя собственность! — Ошибаешься… — он недобро ухмыльнулся. — И что же тебе нужно? Издеваться? Иметь у ноги послушную собачонку? Если ты меня так ненавидишь и не хочешь видеть, лучше бы не помогал! За что ты меня так ненавидишь? Что я тебе такого сделала? Почему ты пытаешь превратить мою жизнь в ад?! За что?! Взял бы и отдал своему Салиму, проблем стало бы меньше… — я тяжело дышала, хватая, как рыба, воздух, но огрызалась. Нет бы промолчать, но у меня тоже накипело. Это у меня к нему были претензии, это он перевернул мою жизнь верх дном, сломав все планы и теперь еще оставался недоволен. Молчать я не собиралась. — Смотри-ка. Нет, ты ему определенно нравишься, — вдруг ехидно протянул Алекс, смотря в зеркало заднего вида. — У вас что-то было? Общаетесь за моей спиной? Я покосилась в зеркало, заметив Молчуна. Он вышел из авто и исподлобья наблюдал за нашей машиной. — Мы не общаемся, — буркнула я. — Я этого пацана хорошо знаю. Он ни о ком не печется, у себя на уме. Не вздумай крутить ему голову. — А то что? — я вздернула нос и взглянула на Алекса с вызовом. — Обоих закопаю. В одной могиле. С ним ты не будешь. Никогда. Я не позволю. Поняла? — угрожающе процедил и кивнул на мой живот. — Чей ребенок? Рассказывай. Краснова или мой? — он откинулся в кресла, для комфорта руки за голову. Затем громко вздохнул: — Рассказывай, Шурочка. Кого трахает Краснов: тебя или твою сестру? — Тебе какое дело? — Меня интересует, чей ребенок. Разве не имею права знать? — повернулся ко мне, скользнув взглядом по лицу. Остановился на губах, облизнулся, после сфокусировался на глазах. — Отвечай. Чужого ребенка он никогда не тронет. Если скажу, что выхожу замуж за Краснова, отстанет. Скорее всего. Наверняка он видел в интернете наши совместные фото из Испании, мы на них хорошо получились. Постановочные кадры в стиле love-story были весьма показательными. Я могла с легкостью сейчас солгать и он бы поверил, но тогда посчитал бы меня шлюхой. Хоть ложь и была прямым путем к спасению, у меня она вызывала отвращение. — Ты же видел фотографии. Ты так ловко различаешь меня с Алексой, додумай сам, кто с Красновым. — На фотографиях вас невозможно отличить. Отвечай на вопрос, Шура, — уже не кричал. Радовало. — Что изменит мой ответ? Ненавидеть меня меньше станешь или больше? Какая разница, выхожу ли я замуж, Краснова ли этот ребенок? Тебе какое дело? Даже если предположить, что ребенок твой, аборт уже поздно делать, все. Сроки вышли. Оставь меня уже в покое. Живи своей жизнью. — Что изменит? — он взвился, в момент прижав меня к двери и навис сверху, как кобра над своей жертвой. — Я хочу знать, изменяла ли ты мне с этим бизнесменом, или была верна. Хочу знать, чьего ребенка ты носишь в себе. Твой брат наговорил мне много всего интересного, но я ему не поверил. Теперь хочу услышать правду от тебя. — Сначала ответь, за что ты меня так ненавидишь, — сглотнула, с трудом переборов в себе желание — дотронуться до его лица. Он так близко, такой родной, но в тоже время пропитан холодом и злобой, которая безумно пугала и в то же время манила растопить не идущие ему рядом со мной эмоции. — Я хоть раз говорил, что ненавижу тебя? — его голос зазвучал хрипло, а взгляд упал на мои приоткрытые губы. — Хоть раз сказал тебе это? — Ты своим поведением это говоришь, — шепнула в ответ, облизнувшись и рискнула дотронуться до его щеки. — Ты убиваешь меня своим безразличием, Алекс. И отдаляешь меня от себя. Это жестоко и больно. Я умираю в больших муках. Он прикрыл веки, позволяя мне его касаться. Я словно гладила дикого зверя, которому была неведома ласка и, главное, не спугнуть. Не делать резких движений, чтобы не быть сожранной. Он в любой момент мог опомниться, вспомнив, кем является и откусить руку, о которую начал ластиться. — У меня никого кроме тебя не было и ты это знаешь. С Красновым встречается моя сестра, — неуверенно произнесла, наслаждаясь тем, как приятно щетина колола подушечки пальцев. Алекс едва слышно выдохнул и расслабился. Когда он открыл глаза, я заметила в них былой огонек, с которым он всегда на меня смотрел, опьяняя дурманом страсти. Этот взгляд вызвал на губах улыбку, потому что почувствовала: я ему небезразлична. Но прежний Алекс вернулся ненадолго. Не дав мне привыкнуть, смахнул с лица все намеки на близость, надев маску отстраненности. — Это хорошо, — сказал себе под нос и поцеловал мою руку, следом вернувшись на водительское место. Когда он отодвинулся, мне стало холодно. — Давай прокатимся тогда. — Куда? — я насторожилась. — Сейчас узнаешь. И сделай милость, не мешай мне думать. Мне нужно обмозговать все. Особенно то, что ты натворила у Салима. Всю дорогу мы провели в тишине. Я укуталась в куртку, наслаждаясь запахом Алекса и любовалась тем, как он ведет авто. Не мешала ему думать и сама старалась выкинуть из головы мысли и своем будущем. Хотелось верить, что Алекс не причинит мне вреда. Не следила за мелькавшими за окном улицами и сильно удивилась, когда мы оказались на парковке. Вестник вышел из машины, а я с каждой секундой все сильнее начинала нервничать, осознавая, куда он меня привез. Когда дверь открылась, я попятилась, пытаясь высвободиться от ремня безопасности, озираясь по сторонам: — Зачем ты привез меня в эту клинику? Что мы тут делаем?! — я, не стесняясь, кричала на всю парковку, желая привлечь к себе внимание. Вывеску той самой злосчастной клиники, где меня чудом не затащили на аборт, я бы из тысячи узнала. — Ты же беременна? От меня? — как ни в чем не бывало ответил Алекс. — Значит выходи. Глава 21 Такое чувство, будто я оказалась внутри заговоренного круга, откуда нет выхода. Есть множество лабиринтов, блуждая по которым всякий раз я возвращалась туда, откуда бежала. В моем случае отправной точкой была клиника и желание Алекса убить нашего ребенка. — Я не пойду, — уверенно заявила, решив для себя решила, что буду драться, если он только посмеет ко мне прикоснуться. Без боя я не дамся. — Тебе придется убить меня, чтобы я согласилась на это. — На это, на что? — он нахмурился. — На аборт. Ты совсем ненормальный? На таких сроках его уже не делают, сумасшедший! Я никуда не пойду! — я попыталась закрыть дверь, но Алекс перехватил ее, заглянув в салон. — Шур, я хочу, чтобы тебя осмотрел врач. Просто осмотрел. Тебя толкнули, ты перенервничала, я хочу убедиться, что с тобой и ребенком все нормально. Будет лучше, если ты согласишься. Он выглядел спокойно и убедительно. Поэтому, немного промешкавшись, я недоверчиво протянула ему руку, с опаской выходя из авто. В словах Алекса был резон, но я недоумевала с резкой перемены в его поведении. Он меня сильно удивил. — Если только ты меня обманул, пожалеешь. Ты понял? — предупредила его на пороге клиники и погрозила пальцем. Наверное, это выглядело забавно, потому что Вестник в ответ на мой выпад лишь заразительно засмеялся. На ресепшен я внимательно слушала каждое слово Алекса, пытаясь в них уловить хотя бы намек на обман. Пока все шло ровно. Он сообщил, что мы записаны к врачу и уточнил номер кабинета. Оказалось, Вестник заранее позвонил в клинику, предупредив о нашем приезде. Так как при мне не звонил, значит сделал это еще в клубе. Что это? Забота или холодный расчёт? Он же тогда ещё не знал, чей ребенок. Возле кабинета я замялась. — Пойдём со мной? Пожалуйста, — попросила его, взяв за руку. — Я боюсь одна. Не боялась. Солгала. Нужда в присутствии Вестника заключалась в расчете на его оттепель, в случае, если он все же хотел отправить меня на аборт. Мне казалось, если мужчина увидит на экране нашего ребенка, уже точно не сможет его убить. Алекс удивленно приподнял брови, но согласился. Внутри нас ждала незнакомый доктор. Антонины Марковны, смотревшей меня в прошлый раз, к моему сожалению, в кабинете не оказалось. Вместо нее была молодая симпатичная блондинка лет тридцати. Увидев нас, она мило заулыбалась, начав сходу валить меня кучей вопросов. Вестник все это время сидел в стороне на стуле, не издав ни единого звука. Спустя некоторое время я вообще забыла о его существовании здесь, вспомнив лишь когда приступили к УЗИ и показали малыша. Алекс тоже смотрел. Неотрывно следил за экраном, на котором крутился егозой наш ребенок. Малыш будто видел сквозь монитор своего отца и активно махал ему ручками и ножками, не сидя на месте. Он заметно вырос. Из лягушонка превратился в инопланетянина, иначе бы не назвала.