— Смогу, почему нет, — я пожала плечами. — Ты предлагаешь мне работу с проживанием? — Можно и так сказать. Я тебе позже расскажу про свои идеи, а ты предложишь что-то свое. Думаю, такое сотрудничество будет нам обоим полезно. Я сэкономлю на работе художника, а ты можешь не париться о жилье. Как тебе? — Ты не похож на человека, который привык экономить. — Я похож на человека, который привык окружать себя красивыми вещами. А ты сможешь мне в этом помочь. Так что, по рукам? Глава 7 В кабинет уверенной походкой зашел рыжеволосый мужчина лет сорока пяти. Аккуратная бородка и очки в черной оправе вкупе с дорогим темно-синим костюмом придавали ему деловой вид. Да и в общем незнакомец вел себя весьма уверено: не спросил разрешения пройти, без спроса присел рядом со мной на стул и стал копошиться в своем кожаном портфеле, не обращая на нас никакого внимания. — Что вы тут делаете? — следователь заметно напрягся и облокотился на стол, сложив ладони домиком. Мне показалось, они знакомы и этому знакомству он совсем не рад: в глазах появилась досада и ноты обреченности. — Я Масонов Марк Дамирович — ваш адвокат, — мужчина обратился ко мне, не смотря в мою сторону. Поставил в известность, продолжив что-то искать в портфеле. — А вы, — это уже было к следователю. — Для начала поведайте суть вызова моей клиентки, предоставьте материалы дела, если таковое имеется, а потом мы поговорим, как полагается. Горюнов стал чернее тучи. Нехотя достал из папки несколько листов бумаги и протянул Марку Дамировичу. Тот неспешно стал читать. В кабинете воцарилась громкая тишина, разбавляемая напряженным сопением следователя. — То есть, — минут через десять спросил Марк Дамирович, рассматривая бумаги, — вы подозреваете мою клиентку в том, что она десятого июля в двадцать один тридцать сбила Блинова Ивана Михайловича, а после, дабы скрыть следы своего преступления, затащила его тело в машину и скрылась в неизвестном направлении? — У нас есть два свидетеля. — А тело есть? — Тело мы пока ищем, но… — следователь закашлялся, а мой адвокат воспользовался образовавшейся паузой: — Но кроме голословных обвинений двух подозрительных личностей, которые якобы спустя месяц вспомнили, как хрупкая девушка затаскивает мужское тело в машину, у вас ничего нет. Так? — не дождался ответа и продолжил. — Нет ничего. Ни камер, ни тела. Ни-че-го. Понятно… — Вы видимо невнимательно читали, Марк Дамирович, — с издевкой ответил следователь и потянулся к бумагам, не глядя перевернув одну страницу и ткнул в какой-то абзац пальцем. — Записи с камер у нас есть. Хотите ознакомиться? — Конечно, показывайте, — в отличие от меня, адвокат вел себя невозмутимо. А я…А я ощутила, как сердце устало биться об ребра и рвануло вниз. Вспомнило про поговорку и решило спрятаться в пятках, пока его обладательница старалась не грохнуться в обморок. Все пропало. Раз у них есть записи с камер, значит и ордер на арест. Меня ждет тюрьма, роды в заключении, потом мою малышку заберут в детский дом до момента, пока меня не выпустят, а дальше… А что дальше я не знала. Мне было сложно думать. Выброс адреналина был настолько мощным, что на его фоне померкли остальные чувства и я безвольной куклой опустила плечи и обреченно ждала, пока на тонкие запястья наденут наручники. — Туфта это все, а не доказательства, — тем временем мой адвокат просмотрел записи и засмеялся. — Машину разобрать невозможно, лица не видно. Вы на этом далеко не уедете. — На видео отчетливо видно, как сына мэра сбивает черная иномарка, из которой выходит девушка, очень похожая на вашу клиентку, — не сдавался следователь. — О, вы правильно сказали. Именно! Похожая. Но под описание может подойти каждая третья жительница Владивостока, а черных иномарок у нас вообще не счесть. Работайте, Михаил Владимирович. Ищите ту машину и дамочку со светлыми волосами, а у Александры Витальевны есть алиби. — Где же это алиби, интересно? — процедил Горюнов и недобро зыркнул в мою сторону. — В это время Александра Витальевна была со своим молодым человеком, вы запамятовали? — Она только что сама подтвердила, что рассталась со своим парнем. — Один нехороший человек предал, а другой утешил. Девушка красивая, молодая. Познакомились, влюбились, провели время вместе. Не так ли? — он повернулся ко мне и подмигнул. Я все еще сидела ни жива ни мертва, переваривая услышанное. Мой самый страшный сон стал реальностью: я убила человека. Все эти дни я надеялась, что просто травмировала того парня, что он максимум попал в больницу, но никак не погиб от наезда. Нет, нет, нет! Я не могла его убить! Я не могла… Я не могла лишить жизни человека, нет! А может они ошиблись? Они же не нашли тело, значит, моя вина не доказана. Может, он просто сломал руку или ребра, а потом поехал по своим делам… Господи, ну по каким делам он мог поехать, когда я все прекрасно сама видела. Так живых людей не швыряют в машины. И свидетелей не убирают. Вспомнив, как меня пытались убить, закрыла глаза и шмыгнула носом. Я снова плакала. Оплакивала того парня или себя жалела — не суть. Я теперь ничем от Вестника не отличалась, мои руки тоже в крови. Я не могла его судить, но о себе стоило позаботиться. Не ради спасения своей грешной души, а ради малыша. Стоило принять помощь адвоката и подтвердить, что была с парнем. Так и сделала. Кивнула и призналась, не понимая, к чему все приведет. Я автоматически поглаживала живот, про себя шепча малышу, что никто его не обидит и все будет хорошо, и эта ложь только ради него, пока адвокат со следователем продолжали свой спор. Горюнов вяло отбивался, понимая, что Марк Дамирович сегодня на коне. Они спорили про машину, экспертизы, свидетелей и очные ставки, апеллировали статьями и в конце я вздрогнула, когда Горюнов хлопнул ладонью по столу. — Мне дадут данные таинственного парня Козловой? Или может он тоже тут и готов подтвердить алиби? Я замерла, чуть дыша. Кого мне назвать? Кто мог согласиться на роль моего парня и избавить меня от решетки? Увы, таких людей у меня не было. — Дадим, почему нет, — по-простецки ответил адвокат и обратился ко мне. — Вы можете говорить, не стесняйтесь. Артем не будет против, если вы про него расскажете, все хорошо. — Артем? — я не сразу поняла, про кого он. — Вы же с Артемом были? Не бойтесь, расскажите про это следователю, — видя мою растерянность, он пояснил следователю. — У моей клиентки суровый брат, они не разглашали свои отношения, поэтому она боится. Александра Витальевна была со своим парнем, он может это подтвердить. — А фамилия у этого парня есть? — недоверчиво спросил Горюнов. — Коротков Артем Геннадиевич, вот его номер телефона, — Марк Дамирович протянул листок. — Организуйте повестку, он все подтвердит. У нас есть много свидетелей, кто видел их вместе в ту ночь. У ребят любовь. С первого взгляда. Мы со следователем расстроились одновременно. Он, потому что не удалось выбить из меня признание, а я, потому что в глубине души надеялась на то, что это Алекс решил снова мне помочь. Пока я дышу, я надеюсь. Мою наивность разве только могила исправит, иначе как объяснить глупые мысли о том, что сам Вестник расскажет следователю про наши отношения? Алекс меня бросил, нас больше, по его мнению, ничего не связывало. Но маленькая и глупая девочка плакала и хотела к нему. В его крепкие и нежные руки, поближе к его горячим и сладким губам, к его бархатному голосу с самыми пошлыми словечками на ухо. К своим иллюзиям, в которых мы были вместе. Но суровая реальность иная: наша крохотная брошюрка о любви закончилась. Все осталось позади. Я вышла из кабинета разбитой, расстроенной и с указанием следователя не покидать город, потому что ко мне могут появиться дополнительные вопросы. Марк Дамирович сумел вырвать меня из железной хватки полицейского. Если бы не он, из меня бы вытащили чистосердечное признание. — Меня посадят, да? — просила я уже на улице. — Ваша защита — моя епархия, Александра Витальевна. Не переживайте ни о чем. У меня есть все детали этого дела, вам нечего бояться. Алексей Викторович обо всем позаботится, у него осечек не бывает. Больше вас эти люди не побеспокоят, но в Осло вы пока что уехать не сможете. — затем он обратился к Темиру, протягивая ему какие-то бумаги. — Передай эти бумаги своему шефу. Пусть изучит и решит все, что нам не нравится. Не мне вас учить закрывать такие дела. — Как Артем? Он в больнице? — видя, что адвокат собирался уходить, все же рискнула спросить. — Вы ему можете сами позв…написать. Номер вот. Советую сохранить его в телефонной книге на всякий случай, — он протянул мне записку с номером и откланялся. Когда он ушел, я обратилась к Темиру: — Алексей Викторович — это Вестник? Ты ему позвонил, да? — Да, это он отправил к тебе адвоката. — Он приписал мне роман с Молчуном, — усмехнулась с горечью. Я чувствовала себя раздавленной и опустошенной. Сил совсем не осталось. — Значит так было нужно, — Темир пожал плечами. — Куда дальше? — Не знаю. Мне нужно решить, где остановиться. Из города я теперь уехать не смогу, к брату не вернусь, к Ритке тоже. Мне нужно подумать и позвонить сестре. Сестра не брала трубку. Странно. Мы договорились быть на связи и она обещала сторожить мобильник, требуя держать ее в курсе. Зная характер Алексы, я забеспокоилась. Как бы сестричка не рванула в Россию. Она могла. Легко. Я бы не удивилась, узнав, что она уже добралась до Семена и начищала ему хлеборезку. Только этого мне не хватало… Я огорченно убрала телефон и осмотрелась по сторонам, думая, что делать дальше. Нужно было заняться жильем и подготовиться к учебе. Как никак, завтра Первое сентября, а я с собой не взяла даже альбомный лист. — Поехали куда-нибудь, — предложила я Темиру и уже хотела пройти к авто, когда увидела Краснова. Он тоже меня заметил и, махнув рукой, направился в мою сторону. — Саша? Ты что тут делаешь? — он удивленно рассматривал меня и обратил внимание на разбитую губу. — Тебя избили? Что случилось? — На меня дело завели, — я с натяжкой улыбнулась и смахнула волосы на плечи. — На тебя? Дело? Что ты натворила? Краски в магазине украла? — Говорят, сбила человека. Хорошего мало, — я шмыгнула носом и отвернулась, чтобы он не заметил моих слез. — Ясно. Давай поговорим где-нибудь в другой обстановке, — предложил Краснов и взял меня за локоть. — Поехали. У меня есть свободный час, поболтаем. Твой брат вообще знает о твоих проблемах? Почему он не с тобой? В ресторане я не выдержала и поделилась с Сашей своими проблемами. Частично, конечно. Про беременность и роман с Вестником умолчала, но про ссору с братом, уход из дома и следователя рассказала. Краснов потрясенно слушал меня, ни разу не перебив. — Я поговорю с Семеном, — сказал он мне, когда я закончила и кивнул на мою губу. — Это уже ни в какие рамки не лезет. Бить девушку… Нет, такое спускать нельзя. — Мы помирились, не стоит. Все хорошо. — По твоим глазам я вижу, как у тебя все хорошо. Тебе есть куда идти? Ты сняла квартиру? — Еще нет, но я хочу попробовать оформиться в общагу. Там были свободные комнаты. — С ума сошла? Никаких общаг, нечего там делать. Поживешь у меня, — безапелляционно заявил, вставая. Заметив мой ступор, добавил. — У меня есть квартира свободная. Как раз недалеко от твоей академии. Я там никогда не живу, только ремонт закончил делать. Поживешь там, пока не встанешь на ноги. — Я не могу пользоваться твоей добротой и жить бесплатно. Этот вариант мне не подходит. — А кто сказал, что ты будешь жить бесплатно? У меня есть к тебе коммерческое предложение, — он подмигнул мне. — Вставай, я сначала покажу тебе свои хоромы, а потом заключим сделку. Все проживание ты отработаешь, нахлебников я тоже не люблю. Квартира Краснова действительно располагалась недалеко от академии и находилась в свежем доме. Саша только закончил в ней ремонт и недавно завез мебель. Вся техника еще была в заводской пленке, демонстрируя свою невинность. Мне предложили пожить в уютной двушке на двадцатом этаже с огромной панорамной лоджией, которая смотрела прямо на море. Завораживающе. Сюда бы с мольбертом и не вылезать часами. Мне тут очень понравилось, но наличие упомянутой Сашей сделки смущало. Он сам заговорил о ней, когда я закончила осматривать помещения и залюбовалась красивым видом.