- Здравствуйте, дамы. А где мама? Таня моего подхалимажа не поняла, стала мне объяснять, что мама — вот же, радом стоит. Искушенная мама улыбнулась и протянула мне изящную кисть: - Елена Викторовна, Танюшина мама. Здравствуйте, Саша. - Не может быть! Если бы вы мне не сказали, я бы решил, что это твоя старшая сестричка! — я шаркнул ножкой и коснулся губами женской ручки, задержав ее чуть дольше в своей руке, чем следовало по этикету: — Как у вас дела? - У нас дела плохо, до сих пор света нет… А у меня телефон уже два процента показывает. - Подождите, я сейчас. — Я вышел в подъезд, нашел электрический щиток — на площадку выходили двери двенадцати квартир, отключена от сети была только одна квартира, та, где боялись выглянуть за дверь две испуганные женщины. - Сейчас как со светом? Судя по радостным крикам Татьяны, и писку оживших электроприборов, свет в квартире появился. Закрыв входную дверь на щеколду я повернулся к улыбающейся Таниной маме. Таня, подпрыгивая от нетерпения, что-то набивала на экране смартфона, подключенного к розетке, наверное, исстрадалась за время отсутствие интернета. - А сейчас о грустном. — я твердо смотрел в серые глаза вмиг посерьезневшей женщины: — Судя по всему, вас целенаправленно пытались выманить из квартиры. Я, как понимаю, мужчин в квартире нет? Еле заметное горькое движение подбородком было мне ответом. — Там внизу полиция приехала, оружие собрались у жильцов изымать. —….? — Я думаю, что вам лучше уехать отсюда, если у вас есть такая возможность. Потому как завтра уже начнется полнейший беспредел. Судя по тому, что я видел, тут у вас много людей проживает, которые недовольны сегодняшней стрельбой. Завтра они дадут волю своему гневу, а может быть уже сегодня ночью, и тогда, никакая дверь не остановит того, кто очень захочет свести с вами более близкое знакомство. - Саша, нам, к сожалению, некуда поехать. Родственников в городе нет, а из недвижимости только дача за городом, а там, мне кажется, еще опаснее, чем здесь. У нас там нелегалов два десятка проживают — дачи строят. — У вас машина есть? — Да, вон стоит «Фиат Уно». — Заправлена? — Нет, хотела заехать на колонку, но там очередь была большая. Лампочка уже не мигала, а горела. — Давайте ключи от машины и, извините, деньги, у меня, при всем желании, с собой средств нет. Пока все спят я съезжу на заправке под мостом, мне кажется, что там сейчас еще никого нет. А вам я советую попробовать перебраться к сепаратистам, там, по- моему поспокойнее. Если на ту сторону Реки начнут пропускать, то вам безопаснее будет на время уехать. Как я и предполагал, заправка у моста функционировала и была пустой. От нее, как раз, отъезжал огромный бензовоз в сопровождении голубого джипа жандармерии, кроме «Фиата» Таниной мамы, что был в меру послушен в моих руках, других желающих заправиться не было. — Папа, привет, это Саша. Не спишь? — Ты на часы смотрел, сынок? — голос папы был обманчиво мягок. — Папа, тут на заправке под Мостом есть любой бензин, но пока нет очереди. Мне кажется, что если бак нашей машины не полный, то стоит сюда подъехать. — Да? Ну спасибо сынок, наверное, ты прав. А ты где? — Папа, еще хочу сказать, что сегодня утром на женщину в «Венеции» (так романтично и незаслуженно назывался «человейник», в котором проживали Таня с мамой) южане на женщину напали, хотели машину забрать, а муж выскочил и из «травмата» одного в голову убил. В итоге, машину не отобрали, так сожгли, а на труп Новицкий, в том числе, приехал. Я с ним разговаривал, когда, слышал, что принято решение изымать оружие, у кого оно зарегистрировано. Вот так. — Так ты не дома? Немедленно домой, и без всяких отговорок. — Папа, я через двадцать минут буду. А ты что решил? — Саша, я тебя услышал. Будем решать проблемы по мере их важности. Глава 15. Женщин обижать не рекомендуется. Когда я ввинтил «Фиат Уно» в узкий проезд Таниного двора, обстановка там кардинально изменилась. Пожарные куда то умчались на своем ярко-красном автомобиле, дядя Володя со своими коллегами тоже укатил куда-то. У крайнего подъезда стоял полицейский автомобиль, и небольшой грузовичок, ярко –желтого цвета, в кузове которого стоял невысокий лейтенант полиции с папкой в руках. Семейство Белохвостиковых уже стояли у своего подъезда, в окружении трех больших чемоданов на колесиках, и дела у них шли не очень хорошо. Два высоких, плечистых парня из приезжих в данный момент инициировали процесс знакомства с привлекательными барышнями, в чем-то весело убеждая поникших дам. Вот один из них, очевидно, для большей убедительности, схватил Белохвостикову — маму за руку, после чего я вдавил педаль газа в пол, чтобы через секунду резко оттормозиться напротив моей одноклассницы. Я вылез из-за руля, взял два увесистых чемодана и задев одним из них парня, роняющего слюну на Татьяны, стал запихивать их в багажник. — Э! Ты что, широкий что ли! — парень бросил еще больше побледневшую Татьяну и шагнул ко мне. — Елена Викторовна, в машину садитесь! — я шагнул к побледневшему от злости парню. — Елена, зачем вам в этой шайтан-арбе ехать? — практически без акцента, приятно улыбаясь, заговорил второй приезжий: — Сейчас мой друг подъедет на машине хай-люкс, куда скажите, туда вас и отвезет. — Это моя машина! — Елену Викторовну трясло от ярости: — Руку мою отпустите. — Ой, извините пожалуйста, я вас обидеть не хотел. — парень руку отпустил, но дорогу к машине продолжал загораживать. Второй же, с которым мы смотрели друг другу в глаза, сделал маленький шажок в мою сторону, сократив расстояние между нами до пары сантиметров. Я понял, что сейчас меня будут бить, и преимущества в этой драке у меня не будет если я не уравняю шансы. Я сунул руку в карман, нащупал обмотанную шнуром рукоять небольшого ножа, мой супротивник, заметив мое движение, презрительно усмехнулся и тоже сунул руку в карман. — Саша, не надо! — вскрикнула Таня. — Эй, Сах, обожди! — окликнул моего оппонента приятель, тот оглянулся и шагнул от меня. В нашу сторону от грузовичка шел полицейский лейтенант, что до этого стоял в кузове. — Елена Викторовна, садитесь! –я засунул третий чемодан на заднее сидение — в багажнике уже места не было. — Саша, садись, поедем с нами. — Таниной маме второй раз приглашение высылать не надо было — она уже нырнула на водительское сидение. — Нет, спасибо, я домой сам дойду. — я обошел машину, взял за руку впавшую в ступор Татьяну и довел ее до переднего пассажирского сидения, открыл дверь и придерживая дверь, усадил девушку в кабину. — Езжайте, как доберетесь — напишите. — я коснулся указательным пальцем кончика носа Таня и улыбнулся: — Счастливой дороги. — Давай я тебя до дома… — Нет, спасибо, я сам. Езжайте. Счастливого пути. Полицейский поравнялся с нами, мазнул по отошедшим в сторонку парням равнодушным взглядом и свернул к подъезду. Танина мама, кивнув мне на прощание, тронула рычаг коробки передач. Моторчик «Фиата» вжикнул, набирая обороты, и машина серым зайчиком рванула по подъездной дорожке, а я пошел в сторону грузовичка. За спиной громко запиликал домофон, и я невольно обернулся. Полицейский стоял перед дверью в подъезд, не отрывая глаз от раскрытой папки. Из динамика домофона что-то неразборчиво забулькало. — Открывайте, это инспектор по оружию, проверка. Понятно, человек занимается работой. Я двинулся дальше. Дверь крайнего подъезда резко распахнулась, оттуда вышел еще один полицейский с ружьем на плече и какими-то бумагами в руке, и стал придерживать дверь, чтобы она не ударила его коллегу, что нес уже два ружья в втянутых вперед руках. Свою добычу стражи правопорядка стали укладывать в кузов грузовичка. Я как раз поравнялся с этим транспортным средством — кабине дремал смуглый водитель, в темно серой майке и надвинутой на глаза черной бейсболкой с вышитыми золотистыми буквами «I love London». В устеленном брезентом кузове уже лежал с десяток стволов охотничьего оружия и несколько пластиковых пакетов с коробками от патрон.- Ну что, к шести закончим? — полицейский с бумагами озабоченно что-то рассматривал в них: — Еще шесть домов осталось — Должны, пока то быстро идем по графику. — его коллега улыбнулся белозубой улыбкой счастливого человека, выполняющего важную и нужную работу.Сах и его друг весь путь до моего дома тащились за мной, держась правда, на почтительном расстоянии. А в свой двор я зайти не смог — на калитке висела толстая железная цепь, домофон не работал. Такая же цепь висела на сдвижных воротах, крепко примотав решетку ворот к опорному столбу. — Пап! Ты меня хорошо слышишь? — соединение произошло только с третьего раза, связь за последние несколько дней стала работать хуже. — Я хорошо тебя слышу! — голос отца был сух: — Ты когда дома будешь?- Так я возле калитки стою, а тут все перекрыто.- Ну да, перекрыли мы въезд. Иди через калитку, что на пляж выводит…- Папа, а что вообще происходит?- Давай домой, не по телефону.К нашему дому, со стороны Реки, примыкал единственный невыкупленный застройщиками, частный участок. Засыпной дом с покосившейся крышей, глухой забор, огораживающий двор и огород в шесть соток, принадлежал очень пожилой женщине, которая ни за что не хотела продавать свою недвижимость. Недолгие уговоры упрямой старухи сменились угрозами, а потом мерами воздействия — дорогу к бабкиному дому перекопал экскаватор, провода электроснабжения были отсоединены по причине нарушения правил техники безопасности, а единственную, оставшуюся в округе колонку водопровода снес неловко разворачивающийся напротив домика самосвал. И вот, когда бабка оказалась отрезана от всех благ цивилизации, грянула гроза. Старуха, что отказывалась даже разговаривать о обмене своей завалюхи от однокомнатной студии со всеми удобствами в новом доме, оказалась последней и единственной в Городе, оставшейся в живых, Героем Союза, бывшей летчицей полка «ночных ведьм». Кто-то очень расчетливо фиксировал на видео все случаи бесчинств застройщика, все моменты, когда тяжелая строительная техника кромсала и рушила строения на участке старушки. Эти кадры, с соответствующими комментариями, показала Городская студия телевиденья, в прайм-тайм, а через три часа проблема была поднята на одном из федеральных каналов. А на следующий день, внезапно оказавшийся под камерами ток-шоу «Пусть замолчат» экскаваторщик обстоятельно рассказал, кто из руководителей застройщика, в присутствии каких-то топ-менеджеров дал ему указание разрыть дорогу, ведущую к дому бабули и тут-же продемонстрировал запись этого разговора, тайно сделанную на телефон. Заставкой этому шли кадры старой хроники, откуда в глаза зрителей смотрели молодые и красивые девчата с голубыми петлицами и иконостасами орденов, бесконечные списки выбывшего личного состава авиаполка, горящие самолеты и натруженные руки постаревшей, последней Героини. Страна плакала, а на следующее утро у офиса застройщика было не протолкнуться от машин, всевозможных проверяющих. Мэр города лично дважды приезжал в гости к Героине, принимая работы по восстановлению разрушенной инфраструктуры дома. В качестве компенсации женщине даже протянули индивидуальные трубы с горячей водой и отоплением, пристроили к дому теплый туалет, ванную комнату и просторную кухню, обеспеченную всем современным оборудованием. Через три месяца застройщик приказал долго жить, в отличие от старушки, которая прожила еще два года и однажды тихо и спокойно ушла в лучший мир, сидя на скамейке у ворот своего дома. Сейчас дом отошел к наследникам, которые, наверное, были бы рады продать доставшуюся им злополучную недвижимость, но больше желающих домик не было. Вот, возле этого участка, окруженного зарослями дикого шиповника, с нашего двора была прорезана калитка в сторону пляжа на берегу реки, о которой знали только жильцы дома, да и то, по-моему, не все. Я продрался через кусты с протянул ключ к электронному замку. Мигнул красный светодиод, и на этом все кончилось, калитка не двинулась с места. Я вновь протянул руку к замку, но выше меня что-то захрипело. — А? — Голову подними! Кто-то установил поверх калитки компактную видеокамеру и динамик, и даже посадил человека, визуально контролировать входящих. Зная скупость наших соседей я отдавал себе отчет, что человек, организовавший это обладает запредельным даром убеждения. Эта мысль промелькнула в моей голове, пока я старательно задирал голову, пытаясь попасть в фокус объектива камеры. — Заходи. На этот раз замок калитки щелкнул, и я оказался на родной территории. Кстати, если вы думаете, что я привел к действующей калитки хвоста, в лице Саха и его друга или родственника, то вы ошибаетесь. Я пошел в сторону берега Реки, где среди густых зарослей клена и ивы, прятались в великом множестве маленькие пляжи, некоторые размером в десять — двенадцать метров квадратных. Вот в ту сторону я и повел своих преследователей, а потом просто рванул через кусты. Надеюсь эти ребята до сих пор ищут меня где-то на берегу. А мне надо скорее домой, озвученный мной срок в двадцать минут давно прошел. Родители ждали меня на кухне. Мама, сидя на ламинате у шкафчика, где у нас хранилась различная консервация, что-то озабоченно подсчитывала. Отец переписывался с кем-то через ноутбук, причем, судя по заставке, общение шло через ДаркНет. «- Кушать хочешь?» и «Что нового?» прозвучало одновременно. — Хочу, мама. Полиция поехала по домам изымать легальное оружие. «- Руки мой!» и «Сколько полиции?» –опять произнесено было в унисон. Чтобы не противоречить родителям я стал мыть руки в кране на кухне. — Я видел троих инспекторов, что оружие собирали по квартирам и грузили в кузов маленького грузовичка. Цвет ярко-желтый, номер «двенадцать –двадцать восемь klm регион шестнадцатый». Начали они с Татьяниного дома, который крайний, ближе к мосту. Все дома на нашей улице планируют закончить не позднее восемнадцати часов. Рядовой Иванов доклад закончил. Отец чуть не выплеснул глоток кофе, который он только что сделал из своей любимой пол-литровой кружки, обратно, в сторону чувствительной клавиатуры ноута. — Откуда знаешь? — Сам слышал, случайно рядом стоял. — Понятно. Чем сегодня планируешь заниматься?