Они вышли из кафе и сели в машину. Марго просила остановиться около высокого здания. – Мы приехали, второй корпус, десятый этаж, квартира шестьдесят семь. Проверять будешь? – спросила она. – Доверяю. Я жду тебя завтра с утра. Мария Степановна, слушая рассказ сына, нервно сжимала руки. – На УЗИ был мальчик? – спросила она. – Сто процентов, – опустил голову Виталий. – Господи… – Да, у Марго мальчик. Но я не могу убить его и оставить ее бездетной. Она сама не понимает, что творит, мама. Мои слова не доходят до нее, она словно отгородилась железным щитом и здравый смысл отказал ей напрочь. – Про здравый смысл я понимаю, а вот ты-то на что рассчитываешь? Она будет думать, что у нее девочка, а родит мальчика. Дальше что? – Не спрашивай, я сам не знаю. Но иначе поступить просто не могу. Она очень хорошая, мама. Но Марго попала в тяжёлый жизненный переплёт. У нее это единственный шанс стать матерью, я не могу вот так взять и лишить Марго этого счастья. Я взрослый человек и не желаю идти на поводу у непомнящей себя издёрганной женщины… – Ты очень рискуешь… – Мне всё равно. – А если ее осмотрит другой врач? – переживала Мария Степановна. – Я постараюсь избежать этого. Она будет лежать в стационаре на моей персональной койке, и я буду ее лечащим врачом. – Не нравится мне всё это, сынок, – вздохнула Мария Степановна. – Ты запутался. К добру это не приведёт. – Марго мне очень нравится, мамочка. Не переживай, всё будет хорошо. * * * С утра Виталий уже успел осмотреть недавно прооперированных пациенток, провести утреннюю конференцию врачей. Он дал указания старшей медсестре отделения, подписал несколько документов, сделал замечание медсестре за сон на ночном дежурстве и имел серьёзный разговор с чиновником из Министерства здравоохранения по телефону. Его попросили зайти осмотреть пациентку Крылову. Пациентка пять лет хотела забеременеть. И вот чудо свершилось. Они с мужем были счастливы. Все признаки беременности были налицо – токсикоз, непереносимость запахов, лёгкое недомогание. Жила семья Крыловых крайне бедно. Елизавета родилась в деревне, окончила только девять классов и сейчас работала нянечкой в детском саду. Муж Лизы Игорь был механизатором на селе. Они поженились и переехали в Москву, так как колхозное хозяйство окончательно развалилось, да и в родной деревне осталось только несколько домов. Сняли угол недорого, но устроиться Игорь смог только курьером по разносу еды. Зарабатывал в хороший день до тысячи рублей, но не всегда рабочие дни были удачными. Узнав, что скоро их будет трое, Игорь стал просто дневать и ночевать на работе, чтобы хоть как-то скопить на коляску, кроватку, памперсы… Чтобы заработать побольше, Елизавета тоже не спешила вставать на учёт по беременности, потому что хотела работать до последнего дня. Игорь, конечно, ругался, но жена его успокаивала: – У меня работа хорошая, грех жаловаться. Ну, два раза в день произвожу влажную уборку всех помещений, помогаю воспитательнице одевать и раздевать ребятишек на прогулку и сон, слежу за чистотой полотенец и постельного белья, получаю пищу в пищеблоке, если нет рабочего на кухне, то помогаю повару, мою окна два раза в год, да, если заболеет воспитательница, заменяю ее. Это тебе не в колхозе горбатиться без отпуска и выходных. У нас в детсаду всё по графику. Плюс соцпакет – отпуск и бесплатное питание. В коллективе меня уважают, детишки любят, родители подарочки приносят. Куда же я пойду? Где еще найду такое хорошее место? На детишек смотрю и радуюсь, скоро и у нас такой будет бегать, «мамкать» и «папкать». Господи, какое же это счастье! А может, и нашего малыша потом в садик возьмут, а я нянечкой там же работать буду. Мы с тобой не москвичи, думаешь, так просто будет найти место в детском саду? Игорь соглашался с женой, да и как не соглашаться, если она зарабатывала больше его, ведь Елизавета еще подрабатывала сверхурочно по совместительству. И вот наступил день, когда к Елизавете пришлось вызывать «Скорую помощь» прямо на работу. – Что же вы на таком сроке всё полы моете? – поинтересовался врач из «Скорой помощи». Так Елизавета Крылова оказалась в отделении, которым руководил Виталий Юрьевич Багрянцев. Получив результат УЗИ, он просто растерялся. У женщины оказалась огромная опухоль в забрюшинном пространстве. Она выросла настолько, что дала ей живот, как у беременной и боли в позвоночнике. Опухоль давила на вены нижних конечностей и это вызывало отёки, давила на желудок, отчего ее постоянно мутило, влияла на женские органы. – Ну что там, доктор? – спросила Елизавета, которая пришла узнать результаты анализов. – Мне всё равно, главное, чтобы с ребёночком всё хорошо было. Я сама любую боль стерплю. – Почему вы не встали на учёт у гинеколога? – спросил Виталий Юрьевич. – Так работала я… Чувствовала себя нормально. Ну, как все беременные. Я же не какая-то особенная. Все беременные чувствуют себя неважно. Перестройка организма… Вот и месячные то есть, то нет… Виталию Юрьевичу понадобилось найти нужные слова, чтобы объяснить этой несчастной женщине, что у нее огромная опухоль и что она не беременна. Крылова была потрясена и долго не могла поверить, что она больна и ребёнка никакого не будет. После многочисленных консультаций у специалистов выяснилось, что опухоль не злокачественная и ее нужно было убирать. Операция предстояла не из простых – и Виталию Юрьевичу пришлось взять ответственность на себя. Коллеги советовали: – Действительно, зачем заморачиваться? Есть же суррогатные матери. Проблему можно решить, а это для женщины главное. – Какое суррогатное материнство, вы что? Она – нянечка в детском саду, муж – разносчик еды. О чём вы говорите? Если есть хоть один шанс, чтобы женщина выносила ребёнка сама, я ей помогу в этом вопросе. Виталий Юрьевич сообщил о своём решении Крыловой. Елизавета, которая неделю вообще молчала, безжизненно посмотрела на заведующего отделением и сказала: – Операция? Мне всё равно. Я бы хотела умереть во время этой операции, раз я не смогу стать матерью. Я же была уверена! Я даже думала, что чувствую, как малыш шевелиться. Я сошла с ума? Виталий Юрьевич сел к ней на кровать. – Послушайте меня. Вам предстоит операция по удалению опухоли. По женской части у вас всё в порядке – и через некоторое время, как вы оправитесь после операции, мы с вами можем подумать о ЭКО. Лиза внимательно смотрела на него. – Это искусственное оплодотворение? – Да. – И это будет мой собственный ребёнок? Мой и мужа? – Абсолютно. – Но, говорят, это не всегда бывает удачно, – задумалась Лиза. – Я знаю одну женщину, она делала шесть раз ЭКО и всё неудачно. – У нас с вами всё будет хорошо. Завтра вас переводят в другой стационар, где вам предстоит операция. Ваша задача – выздороветь как можно скорее и вернуться в наше отделение. Вы согласны? Елизавета молча кивнула и впервые за несколько дней слабая улыбка тронула ее губы. На следующий день Елизавету Крылову перевезли в другую больницу, где ей была проведена операция по удалению опухоли. Операция прошла удачно, и уже через месяц Елизавета переступила порог клиники, где трудился Виталий Юрьевич. За этот месяц Виталий Юрьевич выбил квоту на бесплатное экстракорпоральное оплодотворение для своей клиентки, о чем и поспешил ей сообщить. Елизавете Крыловой предстояла гормональная терапия, после которой ей требовалось провести стимуляцию созревания яйцеклеток. Клетки должны были извлечь из яичников при помощи пункции и ультразвукового сканирования. Потом материалы обоих супругов поместят в инкубатор, чтобы произошло естественное соединение клеток. Самые жизнеспособные зародыши будут перенесены в матку, и останется надеяться, что хоть один зародыш да приживётся. * * * Виталий всё время думал о Марго. Она не выходила у него из головы. Он даже порой звонил в приёмное отделение и интересовался, не поступила ли такая-то? Но никто его не спрашивал. Как-то Виталий Юрьевич решил поехать к Марго домой. Адрес он помнил. На контрольно-пропускном пункте его не пропустили, так как его имени не было в списках. Виталий обошёл забор, нашёл лаз, а у таких заборов всегда имеется лаз, и проник на территорию дома. Открыл дверь ему самолично Горлов Григорий Александрович. – Слушаю вас, – холодно посмотрел он на Виталия. – Добрый день. Я хотел бы видеть Маргариту Раульевну Терехову. – А вы, собственно, кто? По какому вопросу. – Я ее личный врач. – А она здорова, – нагло улыбнулся кудрявый мужик и скрестил руки на груди. – А пусть она мне сама об этом скажет. Тут за плечом депутата появилась бледная и испуганная Марго. На щеке у нее красовался кровоподтек, а припухшая верхняя губа говорила о том, что женщину ударили, и ударили сильно. Марго испуганно посмотрела на Виталия, явно не ожидая его увидеть у себя на пороге. – Это он сделал? – просто спросил Виталий и глазами указал на кудрявого депутата. – Чего?! – не понял депутат. – Ты что себе позволяешь? – Ты ударил ее? – потемневшими от гнева глазами посмотрел на него Виталий. – Это моя женщина, что хочу, то и делаю. Эта шалава посмела забеременеть, не спросясь… Марго смотрела на Виталия и беззвучно шевелила губами, словно рыба, выброшенная на берег. Но все же Виталий разобрал. «Извини, я не смогла прийти», – говорили ее губы беззвучно.