Он расстегнул пиджак и рубашку. Если первый датчик на грудные мышцы над сердцем получилось приклеить быстро, то со вторым рядом с печенью пришлось помучиться. – Вроде всё. Проверив два служебных Глока, Фенрир напоследок глянул на себя в зеркало, прищурился, показал сам себе язык и спустился на парковку. * * * – Оружие на стол. Андрей и ещё двое охранников, стоя в холле дома Леи, выложили свои пистолеты. Герман просканировал заводские номера, вытащил обоймы и зафиксировал полноту наполнения каждой. – Проверяем отпечатки. Каждый по очереди брал своё оружие в руки, и Водолей помечал в планшете принадлежность пистолетов, как только на них срабатывали зелёные датчики отпечатков пальцев. – Левша что ли? – Амбидекстр. В отличие от остальных Андрей обычно стрелял и бил левой рукой. Хотя писал и ел правой. Толчковой ногой тоже была левая. Герман саркастично закатил глаза, но ничего не ответил. Лея спустилась со второго этажа в классическом жакете молочного цвета и тёмно-синем платье по фигуре до колена. Весь её наряд был скроен так, чтобы скрыть наличие тонкой сверхсовременной брони. На ногах были изящные светло-бежевые лодочки. Строгий пучок добавлял её лицу пару лет возраста, но румяный здоровый цвет кожи всё так же намекал на юность. – Я готова… – Стартуем. Расчётное время прибытия в Гребнево – без четверти полдень. Покинув дом, они впятером бодрым шагом добрались до вертолётной площадки, где их уже ждали две чёрные сиявшие на солнце металлические птицы: одна для пассажиров, вторая – для прикрытия. Лея оказалась напротив Фенрира, и тот сразу заметил её бледность. – Всё в порядке? – Да. Я не люблю вертолёты… – Полёт будет коротким. – Знаю… Просто… Ладно. Андрей вопросительно приподнял брови. – Маму не успели доставить до госпиталя именно на вертолёте. Дурные ассоциации. Поймав на себе угрожающий взгляд Германа, Давыдов медленно моргнул и снова посмотрел на Лею: – Мне жаль. Она еле заметно кивнула и попыталась изобразить улыбку. Через двадцать минут в наушниках раздался голос пилота, извещавший о посадке на территории усадьбы, где должны были пройти заключительный раунд переговоров, подписание очередных международных соглашений, совместных инвестиционных, экологических и стратегических проектов, а потом – неформальный президентский ужин при участии первых леди, супругов женщин-президентов и Леи. Пока главы государств были заняты рабочими вопросами, для членов их семей предполагалась экскурсия по территории усадьбы и небольшая выставка картин кисти талантливых воспитанников нескольких детских домов. Их работы можно было приобрести, а вырученные средства направлялись частично авторам на накопительные счета до совершеннолетия, а частично – на дополнительное содержание этих учреждений. – На всём маршруте экскурсии расставлены агенты. Мы движемся в отдалении, в камеры репортёров не лезть. То же самое касается выставки, – Герман раздал всем телохранителям специальные очки. – Напоминаю. Фиксируем и докладываем обо всех, чья температура тела выше 36,9 градусов. На термосканере это тёмно-оранжевый цвет. Но вы и так поймёте. Он подаст вам сигнал, замигав при наведении на объект. Сканер металлов срабатывает при общей массе от трёхсот граммов и площади более двадцати квадратных сантиметров. Сканер композитных материалов пока ещё в тестовом режиме. Может зафиксировать, а может и нет. И, естественно, следим за лицами. Всеми. Без исключений. Как говорит наш доблестный Денис Морозов, «если вам показалось, значит, вам не показалось!» * * * Андрей, идя позади процессии важных персон, внимательно поглядывал на своих «коллег» из других стран. И действительно, отличить телохранителей от наёмников не составляло для него особого труда. Первые всегда выглядели как истинные стражники: глаза беспрерывно обозревали пространство в поисках угрозы и периодически возвращались к объекту охраны. Стремительное движение зрачков было видно даже сквозь стёкла линз. Вторые, словно хищники на охоте, подолгу фокусировались на заинтересовавших их объектах, въедаясь в каждую черту лица, в элементы мимики и прочие индивидуальные особенности. В этот день было достаточно ветрено, поэтому термодатчики стабильно утверждали, будто процессия и сопровождение «остыли» до 35,5 градусов. Оружие определялось у всех агентов в согласованном количестве. Но Фенрир всё же ощущал в воздухе какое-то призрачное напряжение. И связано это было не с его собственными волнениями. В самом начале экскурсии к Лее подошла жена французского президента. На вид ей было не больше тридцати, и среди всех присутствующих они с Леей были самыми юными участницами встречи. Изабель Марсели в качестве первой леди приехала в Россию уже в четвёртый раз, поэтому с Леей была условно на дружеской ноте и что-то периодически ей тихо нашёптывала. Девушка так же тихо отвечала, и они одновременно улыбались, сдерживая смех. Андрей несколько раз ловил на себе взгляды своей подопечной, но моментально фокусировался на других персонах. «Мне нужно пережить этот день… Эталонно отработать, вернуть принцессу в башню и перетерпеть две последние дневные смены. В выходные будем с сестрицей хрустеть багетами и запивать их пивом, пока Вета не видит. А оттуда улечу прямиком на Варадеро. Ром. Много рома. Много рома и смуглых кубинок… Идеально!» Чаще других он рассматривал двоих немецких агентов. Они уделяли мало внимания присутствующим и постоянно переглядывались, будто бы начисто забыв о жене канцлера. Но датчики при наведении на любого из них были спокойны. И всё же… – Центр, это Фенрир, приём, – Андрей говорил тихо, чтобы никто не обращал на него внимания. – Фенрир, это Центр. Докладывайте, – низкий голос Морока отозвался буквально через полсекунды. – Центр, два айсберга дрейфуют. Приём. Специально на время саммита для каждой из делегаций были подготовлены кодовые обозначения на случай, если что-то пойдёт не так, или если возникнет подозрение на прослушивание. – Активно дрейфуют? – В пределах сомнений. – Фенрир, вас понял. Продолжайте наблюдение. Уделите внимание касаткам. Конец связи. Андрей поискал глазами немецких военных наёмников в рядах присутствующих. Один сконцентрировался на созерцании жены канцлера, второй поглядывал на Водолея. «Нихрена не понятно, но очень интересно…» Экскурсия подходила к концу, и процессия приближалась к зданию музея. В наушнике раздался голос Германа: – Напоминаю, внутри музея не отсвечиваем! Охрана выставлена по периметру. «Не отсвечиваем… И это президентская охрана? Что за манеры координации? Придурок… Óдин бы меня повесил за такое!» Гостям выставки на входе выдали буклеты и специальные маркеры, которыми можно было отмечать своё желание приобрести картину на табличке с её описанием. Лея и Изабель, всё так же шедшая рядом с ней, активно переходили от картины к картине. Француженка оставила три отметки, Лея – одну. Андрей, периодически сканируя всех вокруг, продолжал «пасти» немцев, которые часто оглядывали помещение, следили за репортёрами и начальниками телохранителей. Один из них зыркнул на Фенрира и вскинул бровь. Взгляд его был откровенно недружелюбный, лихой, с едкой ухмылкой. «Мда… Контингент повеселее нашего…» – мысли Фенрира снова были прерваны голосом ненавистного Водолея: – Готовность десять минут. Процессия перемещается к праздничному столу. * * * На подходе к главному зданию основная масса участников и охраны под контролем оцепления свернула в сторону. В толпе людей Андрей успел заметить возвышавшегося надо всеми на полголовы Шамана. Они быстро переглянулись, и Фенрир в три шага нагнал Лею, оставив между ней и собой дистанцию метра в полтора. Ей предстояло вместе с отцом в неформальной форме встречать участников саммита в компании супругов, обмениваться любезностями и позировать для совместных фото. Этот пункт для всех служб был самым проблемным: сохранить внешнюю естественность процесса, следовать таймингу и не создать столпотворение. На пути к центральному входу также с супругами присутствовали российские премьер-министр, министр иностранных дел и министр экономического развития. Рукопожатия с ними могли как раз замедлить процессию в случае, если кто-то из впереди идущих сбивался с расписания на пару минут. – Напоминаю! Контролируем участников за два-три шага наперёд! Своевременная реакция на подозрительное поведение – единственное, что даст нам шанс предотвратить любые провокации. Андрей поморщился. Наушник и так был сверхчувствительным, но Герман считал своим долгом не просто говорить, а практически орать. Переключив очки в режим термоконтроля, он проморгался от множества резко проявившихся жёлто-зелёных пятен. Все присутствующие, кого он мог разглядеть, были спокойны и здоровы. Температура тел колебалась от 36 до 36,8 градусов. Лея светилась цветом, соответствующим 36,4. Снова коснувшись очков, Фенрир активировал режим металлодетектора. Равномерные белые пятна среди охранников, по два на каждом, фиксировали оговорённое наличие оружия. Повернув голову направо, Андрей заметил в оцеплении отца. Тот стоял у самого входа. Почувствовав на себе взгляд, Макс на полсекунды улыбнулся сыну и продолжил обозревать пространство. «Интересно, почему он всего лишь в оцеплении, а мне дали чуть ли не главную роль?» – резко выдохнув, Фенрир заставил себя заглушить любые посторонние размышления и снова сосредоточился на работе. Быстро оглядев присутствующих в тестовом режиме фиксации композитных материалов, он ожидаемо не заметил ни одного синего пятна и вернул очки к стандартным настройкам. Через минуту к Лее подошёл Владислав Поталин и взял дочь под руку. Она ободряюще улыбнулась ему. За его спиной маячил Сатир. «Ну хоть тут всё предсказуемо…» Константин Сатир Панкратов был главным старожилом «Феникса». Он пришёл вслед за Джокером, который когда-то был старшим в их стрелковой группе, ещё в «Фобосе». Сатир был крайне саркастичным свободолюбивым парнем и к сорока шести годам не обзавёлся ни женой, ни детьми, предпочитая удовлетворять свои физиологические мужские потребности дорогими эскортницами. Стрелял он, словно настоящий бог войны. Когда Россия присоединилась к обновлённой международной системе аттестации стрелков, он первым в стране сдал сложнейший норматив D3+S и оставался единственным владельцем подобного аттестата ещё лет пять. К тридцать восьмому году таких счастливчиков на всю Россию было четверо. Поэтому найм Сатира для охраны в качестве снайпера обходился заказчикам в безумные суммы. И всё равно Лере иногда приходилось изящно лавировать, иногда заставляя клиентов переносить свои мероприятия, если они никак не соглашались на менее дорогих стрелков. Для Андрея он, конечно, был живой и недосягаемой легендой. Морок несколько раз пробовал переманить Константина к себе, но тот всегда односложно отвечал отказом, сохраняя верность «Фениксу».