– Понял, – кивнул Андрей, стирая пот с лица. На его плечах было почти восемьдесят килограммов груза, но жаловаться на дискомфорт он не хотел. – Я буду… – Сатир быстро огляделся, прикидывая углы обзора. – Вон в том цоколе. Не тормози, чётко выполняй всё, что я скажу. Тогда есть шансы дня через два рухнуть в московские сугробы. – С удовольствием. Внедорожник «Феникса» сиротливо стоял посреди небольшой площади, наполовину заваленной обломками бетонных плит и деревянных перекладин. Три из четырёх выездов были заблокированы. Сатир рассчитывал заманить в ловушку хотя бы два из трёх «Ягуаров», чтобы лишить противника численного преимущества. Самой рискованной была позиция Кнута. Но и его потеря приносила меньше всего проблем. Константин каждой мышцей ощущал забытые после долгих лет спокойной работы нервные импульсы. Мозг работал активно, хоть и не так остро, как пятнадцать лет назад. «Эх, Джокер. Знал бы ты, какая у меня тут намечается жаркая вечеринка… Прямо как ты любил. Жаль, не сможешь присоединиться…» – Кнут, Фенрир, активировать невидимки, гости на пороге. – Фенрир принял. – Кнут принял. * * * – Что у вас там случилось? – голос Морока раздался в динамиках в кабинете Макса. – Ничего хорошего, – буркнул Давыдов-старший. – Почти весь отряд уничтожен. – Как Андрей? – Живой. С ним Сатир. И пока ещё Кнут. – В смысле – пока ещё? – Сильно ранен, судя по датчику. – Видимо, не так уж и сильно, если не ликвидирован… – Оранжевый. – Не переживай, Макс. Наличие живого Сатира – гарантия половины успеха. Уж в чём, в чём, а в войне он шарит получше большинства солдат на планете. – Очень на это надеюсь… – И сына своего со счетов не списывай. Андрей, конечно, сорвиголова, но в таких ситуациях соображает шустро. – Мне, знаешь, хватило его ныряния в Волгу… – Тебе – да, а для него это было лишь началом пути. – И ты туда же… – Смирись, брат. Твой сын вырос среди наёмников. Было бы наивно полагать, что он удовлетворится работой простого телохранителя. Вспомни, как он каждый раз облизывался при виде нового оружия и всяких технологичных военных приблуд. Как просился съездить вместе с нами на выставки. Рано или поздно он бы всё равно ушёл в наёмники. И пусть лучше это будет «Феникс», а не какие-то левые головорезы… – Тебе легко рассуждать. Вы все так невозмутимо реагируете. Но там не ваши дети под обстрелами. Не твой сын. Не дочь Леры. – Макс… – Морок иронично вздохнул. – Уверен, у тебя ещё будет повод подколоть и нас. Ты же видишь… Мой сын всерьёз утверждает, что уйдёт в военные хирурги. А Карина… Она же пушку в руках держит чаще, чем тушь для ресниц. – Ага. И я бы на вашем месте не упускал момент переубедить их в необходимости втягиваться в это дерьмо. Не повторяйте моих ошибок. – Возможно, ты и прав… Глава 14. МЕТАФОРЫ ВОЙНЫ Выглянув на крышу, Андрей недовольно нахмурился: тут не было ничего, чем можно было бы замаскироваться от возможной второй волны дронов или всевидящего ока спутников. Становиться открытой мишенью желания не было. – Сатир, это Фенрир. Я останусь на верхнем этаже. Крыша голая. Приём. – Блин. Ладно. Выбери окно с максимальной обзорностью. Приём. – Принял. Быстро оглянувшись и оценив обстановку, Андрей подошёл к угловому окну и с наслаждением скинул со спины тяжеленный пулемёт, снятый с крыши внедорожника. Нужно было поскорее подготовить место для стрельбы. Фенрир закрутил на линзе прицела антибликовое стекло, запустил цифровое наведение, выложил из рюкзака пару запасных лент. Ещё раз огляделся. Вздохнув, установил «Сумрак» у соседнего окна. Это была его любимая винтовка, но в условиях городского боя толку от неё было мало, поэтому он нехотя выставил её в качестве приманки, включив автономный режим стрельбы. Всего пять выстрелов, но и они давали те вожделенные решающие секунды для атаки с другого угла. – Ладно, дружок. Будь паинькой, спаси мою задницу. Отхлебнув воды из фляги, Андрей улёгся за пулемётом в ожидании приказов Сатира. «Московские сугробы, ага… Мальдивский песочек. Ледяной алкоголь. И сочная Лола. Ради такого комбо не грех надрать задницу шайке из НАТО!» Жутко хотелось курить. Никотин сгладил бы мышечные спазмы. Пачка крепких сигарет оттягивала один из боковых карманов на бежевых маскировочных штанах. Андрей провёл ладонью по ноге, вздохнул и снова сосредоточился на экране наведения. Через минуту на площади показался первый из трёх «ягуаров». Высунув нос из-за угла полуразрушенного здания почты, броневик замер. – Осматриваются, гадёныши… – раздался в наушнике полушёпот Сатира. – Я пошёл ко второму броневику. – Я тоже его вижу, – процедил Кнут. – Не рыпайся. Вам с Фенриром нужно выманить первого на площадь. – Я готов, – ответил Андрей. – Могу запустить вторую винтовку. – Умница, дочка… – слова Сатира сопровождались тихим шуршанием. – Смотри в оба: когда их пулемёт повернётся минимум градусов на тридцать, между ним и крышей этой консервной банки ты увидишь небольшое технологическое прямоугольное окошечко, два на пять сантиметров. Буквально щёлочку целки. Пали в неё, не сомневайся. Фенрир тихо рассмеялся над метафорами Константина. – Щёлочка будет видна до их первого выстрела. Потом всё скроется в дыму. – Понял. – Не проспи. Стреляй так же быстро, как вынимаешь из сучек член без резинки. – Так точно… – стараясь не трястись от накатывающего волной хохота, Фенрир плавно выдохнул и переключился на пульт «Сумрака», навёл его на днище броневика, чтобы дым не помешал ему раньше времени, и нажал на дистанционный спуск, а потом быстро прицелился в основание вражеского пулемёта, который мгновенно повернулся в сторону выстрела, оголяя своё миниатюрное уязвимое место. Выстрелы с двух сторон раздались практически одновременно. Андрей успел зафиксировать прицел на отверстии и выдал короткую очередь. Стены и пол в трёх метрах от него опасно покрошились кусками бетона от ответных выстрелов. – Попал? – снова раздался шёпот Сатира. – Вроде, – откашлялся Андрей. – А что должно произойти? – Попал, красавчик, – хмыкнул Кнут. – Задымление во внутреннем отсеке. У них проводка под потолком. Смотри сам. Андрей не успел ничего ответить, как в проулке прямо за первым «ягуаром» внезапно раздался оглушительный грохот, за которым последовала обжигающая взрывная волна. Стены зданий на площади дрогнули, и Фенрир со страхом глянул наверх в ожидании падающей на него крыши. Но та оказалась на удивление крепкой. Только бетонная пыль и нанесённый ветром песок осыпались в трещинах. – Твою мать… – Добивайте первую группу! – Сатир хрипло отдал приказ, после чего в наушниках раздался громкий шорох и звуки перестрелки. – Принял! – гаркнул Кнут, открыв огонь по боковой части броневика, откуда уже выбрался один из бойцов под незначительное задымление, выплывшее белым облаком изнутри автомобиля. Положение Андрея не давало ему возможности присоединиться к обстрелу солдат, поэтому он продолжил лишать броневик его богатого арсенала, выдавая длинные очереди по бронебойной пушке, покосившемуся пулемёту и системам наведения. – Кнут, проваливай! – снова раздался голос Сатира. – Ты как на ладони! – К чёрту! Кончайте с ними, пока они целятся сюда! В попытках понять, откуда натовцы могли целиться в командира, Фенрир переводил прицел вдоль зданий, пока не заметил тени справа от себя в одном из разбитых окон. – Я их вижу! – Дай наводку, быстро! – откликнулся Сатир. – У меня последний заряд для гранатомёта.