«Нихрена я, конечно, не уверен…» – Не знаю… – Обычно говорят, попытка не пытка, – и только закончив фразу, Шаман понял, насколько не применима она была в их случае. Девушка хмыкнула. Потом рассмеялась в голос. Потом перестала улыбаться и снова погрустнела. Но что-то упорно заставляло Илью подбирать доводы… – В конце концов, если ты сейчас идёшь рядом со мной и даже не вырвала ладонь, значит… Значит, как минимум, моя симпатия взаимна. Полина неловко зажмурилась, но снова промолчала, а Шаман крепче сжал её пальцы. – Вдруг всё не так уж и плачевно? Несколько свиданий – и ты перестанешь нервничать. А после пары поцелуев начнёшь испытывать удовольствие? «Я несу какой-то бред…» – Может быть… – Полина неуверенно пожала плечами и тоже метким броском направила стаканчик в урну. – Только не очень понятно, зачем тебе вдруг понадобились отношения. – Э… В смысле? – Ты же вроде птица вольная, – Пуля остановилась посреди тротуара и всмотрелась в лицо Шамана, частично скрытое мехом капюшона. – Ты с кем-то поспорил? Илье от её пристального взгляда стало не по себе, как будто он действительно делал что-то нечестное. – Нет. Я ни с кем не спорил. Просто… Может, я наигрался? Человеку же не запрещено менять точку зрения? И взгляды на жизнь. – И ты их действительно поменял? – с сомнением усмехнулась Полина. – Нет, правда, Архипов. Я просто пытаюсь понять, стоит ли свеч вся эта авантюра? – Надеюсь, что стоит… Мимо них неспешно прошла пожилая пара. И муж, и жена, еле заметно улыбаясь, поглядывали на молодых людей и, вероятно, вспоминали себя в молодости. Полина, всё ещё колеблясь, уставилась на свет уличных фонарей, в котором искрился снегопад. Её раздирали самые противоречивые эмоции. С одной стороны, её необъяснимо тянуло к Шаману, хоть он и вёл себя с ней часто не лучшим образом. С другой – она боялась быть обманутой и высмеянной. С третьей – вообще сомневалась, что сохранила в себе способность выстраивать какие-либо отношения с мужчинами… – Пристрелишь меня, если я тебя обману. Делов-то… – хриплый низкий голос вырвал её из задумчивости своими смешливыми нотками. – Само собой, – хмыкнула Полина. Дойдя до подъезда, она поднялась на первые две ступеньки и повернулась, оказавшись лицом к лицу с Ильёй. – Спокойной ночи, малявка… – мягко усмехнулся он. – Сладких снов, рыженький, – наморщив аккуратный тонкий носик, ответила Пуля. Шаман немного подался вперёд и подарил Полине лёгкий секундный поцелуй, нежно прикусив её нижнюю губу и поддразнив мимолётным касанием кончиком языка. * * * Две тени бесшумно крались по засыпающему сирийскому посёлку в поисках подходящего транспорта. Фенрир старался игнорировать нараставшую боль в колене и прочие неприятные ощущения во всём теле. Язык от жажды уже давно прилип к нёбу, а в глазницы будто по-настоящему засыпали по стакану песка. Сатир чувствовал себя не лучше, и с каждым вздохом всё больше его сил уходило на подавление болезненных стонов. В левой ноге попеременно сводило то двуглавую, то ягодичную мышцу, но времени на расслабление спазмов уже не было. В конце концов он не выдержал, опустил пистолет и достал миниатюрную металлическую коробочку из нагрудного кармана. – Ты чего? – шепнул Андрей. – Старость, малышуль, – процедил Константин, доставая небольшой шприц. – Кости ломит, хвост отваливается… – сняв с иглы защитный колпачок, Сатир без тени сомнения всадил шприц себе в ногу сквозь камуфляж и плавно ввёл спазмалитик. – Вот теперь зашибись. Пройдя мимо пары безжизненных домов, они остановились под окнами, в которых горел свет и бубнил телевизор. Сатир замер и прислушался. Арабский он знал на уровне туриста, но и этого хватило, чтобы понять из позднего выпуска новостей: въезд в Дамаск в очередной раз был ограничен из-за точечных военных провокаций. – Да чтоб вас… – Что там? – Андрей знал по-арабски всего несколько фраз и, как ни вслушивался, так и не уловил суть. – Ничего хорошего. Впереди маячило какое-то административное здание, где тоже горел свет, несмотря на поздний вечер. В окнах мелькали людские силуэты. Сатир на несколько мгновений задумался, а потом продолжил красться в полутьме, пока не приблизился к последней преграде перед зданием – сухим зарослям пустынного растения, создававшим эффект изгороди. – Доставай разведчика. – Надеюсь, он после всех наших падений остался жив… – хмыкнул Андрей, бесшумно стягивая с плеча рюкзак. – Ммм… Повезло, – вытащив набор для прослушивания, он щёлкнул по кнопке включения. Вокруг миниатюрного сверхчувствительного цилиндра раскрылся компактный сетчатый «зонтик» из восьми секторов. Фенрир навёл встроенный локатор на здание, настроил микрофон на полученное расстояние и выбрал на дисплее наушники Сатира. – Готово. Снайпер довольно кивнул и сосредоточился на звуках разговоров, улавливаемых «шпионом». Андрей уселся спиной к зарослям и внимательно следил за обстановкой в деревне, настроив на очках режим ночного видения. Примерно через четверть часа Сатир вытащил наушники и, устало размяв затёкшую шею, уселся на землю. Андрей покосился на него: – Какие прогнозы? – Местами крайне хреновые. В город можно теперь попасть только через блокпосты. Внутри – комендантский час с девяти вечера до семи утра. Продлится вся эта бадяга минимум неделю… – Дерьмово… – Пару дней мы могли бы тут перекантоваться, но неделя – это слишком долго. – А в обход блокпостов? – По границам города шуруют вооружённые дроны. Не вариант. – Может, нам связаться с «Фениксом»? Пусть попробуют договориться с сирийской армией. Нас всего двое, неужели они не согласятся нас вытащить? – Могут не согласиться, малышуль. А потом ещё и охоту на нас откроют. Лет пять-семь назад я бы поверил в сценарий спасения, но сейчас они максимально озлоблены. Сам знаешь… – И как быть? – Андрей яростно чесал свою короткую пыльную бороду. – Они утром направляют несколько грузовиков в Дамаск за боеприпасами и оснащением местного блокпоста. Можно попробовать зацепиться. – А потом? Нас же мигом расстреляют. Если не на въезде в город, так на военном складе. – Придётся бежать зигзагами, – тихо хохотнул Сатир. Фенрир вздрогнул, услышав знакомую фразу. То же самое предложила ему разъярённая Лера наутро после его выходки. – До полуночи сплю я, потом ты. В четыре утра подберёмся к грузовикам. – Ладно. Сатир растянулся вдоль изгороди и мгновенно уснул. Андрей попытался размять спину, что-то тихо хрустнуло в районе позвоночника, и у него перед глазами всё потемнело секунд на пять. «Сейчас бы Лола вправила… Лола…» – Фенрир усмехнулся, вспомнив о своих планах на январь. Перед вылетом он был уверен, что всё пройдёт гладко, поэтому без тени сомнения забронировал свою очаровательную эскортницу и десятидневный тур на Мальдивы. А теперь не знал, сможет ли добраться живым хотя бы до посольства. «Ты же хотел быть наёмником. Мечта сбылась, в чём проблема?» А проблема была в том, что Андрей внезапно потерял весь отряд вместе с командиром на не самом сложном задании. И если бы не хитрый лис Сатир, наверняка сам бы лежал с простреленной башкой рядом с товарищами. Перед глазами всплывали лица умирающих парней. Особенно того, кого он сам добил. И кровавые культи натовца, примотанные к рулю «ягуара». «А я тут всего сутки… – мысль о том, что парни из «Феникса» часто улетали на неделю или даже месяц в горячие точки, в которых происходило ещё больше кровавых ужасов, заставила его вздрогнуть. – Долбоёб… Я редкостный долбоёб…» Теперь строгие отказы отца и Пики перевести его в ряды наёмников обретали чёткий смысл. Делалось это не из вредности, а потому что тут действительно царила смерть, и ей было абсолютно всё равно кто ты: суровый бывший бандит или взбалмошный сынок владельца военной компании. «А может, это тот путь, который мне действительно нужен? Чтобы усмирить свою дурость?» – оглядываясь на прошлое, Фенрир боязно приближался к неутешительным выводам: непыльная работа телохранителем, пусть и условно рискованная, для него была чем-то вроде развлечения. Он освоил её играючи и расслабился. Как сказала Лера, застрял в своём двадцатилетии. Вероятно, нужно было сделать шаг вперёд и окунуться во что-то по-настоящему сложное и рискованное? Научиться держать свои грёбаные эмоции под контролем и рассуждать по-взрослому? По-мужски, а не по-раздолбайски? В закоулках памяти маячили и давние слова Дениса Морозова: «У наёмника есть только один путь: выполнить задание и вернуться живым. Никакого страховочного крюка, никакого плана «Б». Ты либо борешься, либо подыхаешь…» То же самое говорил и Сатир днём. И Лера повторяла эту мантру всем отрядам перед каждым крупным вылетом. Андрей был уверен, что начал с чистого листа, когда наконец-то получил перевод. Но настоящий чистый лист начинался для него только сейчас, когда он оказался непосредственно лицом к лицу с этим выбором: бороться или подохнуть. * * * – Вот же рухлядь… – недовольно пробормотал Сатир, закатившись под один из военных грузовиков. – Этому дерьму лет пятнадцать минимум. – С чего ты решил? – ещё сонно прошептал Андрей, лёжа рядом с ним. – Вон, смотри. Российское клеймо, – потерев пальцем пыльный топливный бак, Сатир ткнул в еле читаемую табличку. – Поставки были хрен когда… – И? – И трясти нас тут будет знатно, малышуль. Но если хочешь выжить, придётся напрячь ягодички и тридцать километров держаться за всё, что видишь. – В смысле? Мы будем тут? Под днищем??? – А ты думал как? В комфортном салоне с кондиционером, напитками и жопастенькой проводницей? Давай шустрее, они стартуют через пять минут, – Сатир закрепил цепочку из трёх карабинов одним концом за свой ремень, а вторым – за выступающий из днища крюк, ухватился руками за колёсную ось прицепа, а ноги закинул на пластиковый край корзины запасного колеса. – Охренеем мы с тобой знатно, малышуль. Но либо так, либо никак. «Мальдивы, Индийский океан, алкоголь… Много алкоголя… И Лола. Секс, массаж, сон. И так – по кругу…» – стараясь поверить в силу своих мышц и физическую выносливость, Андрей быстро повторил манипуляции Сатира и продолжил крутить в голове мантру об отпуске. Но через несколько минут его напрягла другая мысль: