– Ни за что не уйду, – Роберт снова одаривает малышку очаровательной улыбкой, а Лия уносится в свою комнату переодеваться. Удивительно, что за каких-то пять минут разговора боссу удалось расположить к себе мою дочь, которая с незнакомыми людьми не очень хорошо сходится! Я ухожу на кухню, и Роберт идет следом, неся второй пакет. – Здесь все необходимые продукты на первое время. Я не знаю, что вы любите, поэтому попросил водителя взять всего по чуть-чуть. – Зачем вот это вот все? – спрашиваю тихо, опускаясь на стул. Мне действительно непонятны мотивы босса. – Ты мне понравилась, как и твоя очаровательная дочь. Сейчас тебе нужна помощь, но ты очень гордая и, уверен, никогда не попросишь меня о ней. Поэтому я приехал сам. Лия вбегает на кухню и забирает Роберта с собой. Я взбиваю яйца для омлета и слежу одним глазом за ними. Роберт, совершенно не боясь испачкать или помять свои брендовые брюки, опускается на пол рядом с Лией и увлеченно с ней играет. – А ты мой папа? – неожиданно выпаливает дочь, заставляя мое сердце замереть от страха. Как ей вообще пришла эта мысль в голову?! – Нет, малышка, я не твой папа, – мягко отвечает Роберт. – Но не отказался бы, чтобы такая замечательная Колючка, как ты, была моей дочкой. Я резко отворачиваюсь, до боли закусывая губу. Роберт, что ты творишь?! Зачем снова вонзаешь мне нож в сердце?! И не только мне, а моей девочке?! Ведь это поначалу так здорово общаться с ребенком, но она не всегда такая веселая и покладистая. Потом тебе надоест и станет меньше свободного времени, потому что совмещать семью и бизнес очень непросто! А еще любовница взбунтуется, когда ей станет мало твоего драгоценного внимания. А что останется нам с Лией? Малышка будет ждать тебя постоянно, не отходя от окна, а мое сердце будет умирать в агонии каждый раз, когда я буду видеть страдания своего ребенка! – Почему ты спросила? – Просто в садике Катя рассказывала, что папа ей каждый день с работы приносит много игрушек, вот я и подумала, что и у меня появился такой папа, – Лия вздыхает и опускает голову. Скажи им, скажи, скажи!!! – вопит внутренний голос. Я с силой сжимаю кулаки, вонзая ногти в ладони. Одинокая слеза катится по щеке, и я быстро ее стираю, пока никто не заметил. Мое сердце сжимается от боли за собственного ребенка настолько, что трудно дышать. Хочется подбежать, обнять ее крепко-крепко и отдать всю любовь, всю себя, только бы никогда больше не слышать столько грусти и сожаления в ее голосе. Малышка никогда не рассказывала мне о своих переживаниях по поводу отца, и я думала, что с этой темой у нас все в порядке. Я думала, что отлично справляюсь с ролью «два в одном». Как оказалось, я сильно ошибалась… Мне больно все это слышать, но хуже всего то, что ее настоящий папа сидит сейчас напротив и мягко улыбается, гладя по волосам. А я не могу! Не могу заставить себя признаться, потому что мне страшно! Я боюсь душевной боли! Боюсь, что он не оправдает надежд моей девочки! Я понимаю, что поступаю эгоистично и неправильно по отношению к Лие. Но так будет лучше для нас. А я действую только исключительно в интересах ребенка. На себя мне давно уже все равно. Подхожу к дочери и кладу ладонь на лоб. – Малышка, кажется, у тебя снова поднимается температура. Надо поставить градусник и выпить лекарства. Роберт верно истолковывает мой намек и поднимается с колен, смотря на часы. – Хорошо с тобой, Колючка, я даже о времени забыл и опаздываю на совещание. Поправляйся и слушайся маму, хорошо? – Уже уходишь? Ну вот, – Лия едва не плачет, и я обнимаю ее за плечи, стараясь успокоить. – Эй, выше нос, принцесса! Еще увидимся! – Правда?! Роберт переводит свой взгляд на меня и улыбается. Но только губами. Его глаза остаются предельно серьезными. – Если твоя мама не будет против, то мы можем сходить в кино или покушать мороженое. Не выдержав, я все же вмешиваюсь в их милый диалог. Я должна пресечь это раз и навсегда. Чтобы потом нам обеим не было больно и обидно, что кое-кто не оправдал наших ожиданий и не сдержал данных обещаний. – Не стоит разбрасываться словами, Роберт. У детей очень хорошая память. Штефан делает шаг мне навстречу и уже без тени улыбки, твердо, но тихо, чтобы могла услышать только я, чеканит: – Я всегда держу данное слово, Сабина. И покидает нашу квартиру, оставив полный раздрай в моей душе. Глава 23 Сабина Через три – четыре дня Лие становится лучше, температура спадает, и позже врач разрешает кратковременные прогулки. Дочь бегает по детской площадке с другими детьми, а я наблюдаю за ней и думаю о Роберте. Я не знаю о нем ничего. Кроме сплетен, которые доносили окружающие, и моих домыслов. А также моих коротких наблюдений четырехлетней давности. За эти дни Роберт открылся мне с неожиданной стороны. Я не думала, что строгий, жесткий босс, прослывший завидным холостяком до мозга костей, меняющим женщин, как носки, может быть таким. Заботливым, веселым, внимательным. Тем, кто подставил плечо своей, по сути, незнакомой сотруднице, не задавая лишних вопросов. В тот день, через несколько часов после ухода Роберта, пришла женщина, которая представилась его помощницей по дому. – Роберт Александрович дал мне указание помочь вам по хозяйству и посидеть с девочкой, чтобы вы могли отдохнуть, – поясняет женщина на мой недоуменный взгляд. – Меня, кстати, Нина Леонидовна зовут. И вы не переживайте, у меня есть опыт общения с детьми. И, если бы я не умирала от усталости и недосыпа, я бы обязательно отказалась – Лия очень тяжело сходится с чужими людьми, да и мне сложно доверить ее незнакомому человеку. Но Нина Леонидовна, на удивление, смогла расположить Лию с первых минут знакомства. – Привет, малышка, как тебя зовут? – Лия, – настороженно отвечает дочь и жмется к моим коленям. – А пойдем, Лия, поможешь мне печь блинчики? Я без твоей помощи не справлюсь. А мама пока отдохнет. Дочь бросает на меня вопросительный взгляд, и, получив утвердительный кивок, спокойно идет за женщиной на кухню. А мне ничего не остается, как просто упасть и воспользоваться возможностью отдохнуть. И я от души благодарна Роберту – пять часов полноценного сна приходятся как нельзя кстати. Но самое важное, что Роберт с Лией нашли общий язык, хоть дочь и не приняла его сразу. Да, она благосклонно относится к Роберту, но все еще напрягается, когда мы общаемся наедине. Она привыкла, что мама все эти годы принадлежит безраздельно ей одной, и, я так думаю, не собирается меня делить с кем бы то ни было. С каждым днем моя тайна гложет меня все больше. Мое решение сказать правду Роберту крепнет с каждым днем. Наверно, все же я не имею права скрывать от дочери ее родного отца. Не хочется рушить то доверие, что есть между нами. А Роберт…это его личное дело, что он будет делать с полученной информацией. Мои мысли прерывает голос, раздающийся справа: – Привет. Я вздрагиваю и удивленно поворачиваюсь в сторону Роберта. Он стоит рядом и, улыбаясь, смотрит не на меня, а на бегающую Лию. – Ты меня напугал. Что ты здесь делаешь? – Приехал навестить, а вас дома нет. Потом заметил на площадке. А не рано ей гулять? – кивает в сторону дочери и переводит серьезный взгляд на меня. – Осложнений не будет? Удивительно, как заботится мужчина о посторонней девочке! Словно он ее…настоящий отец! Хотя на самом деле так оно и есть. Неужели чувствует родную кровь?! – Врач разрешила ненадолго. Свежий воздух полезен. Да и Лия устала в четырех стенах. Между нами воцаряется неловкое молчание. Отец моей дочери – посторонний и чужой для меня человек. Мы из разных миров, у нас нет точек соприкосновения и общих тем для разговоров. Хотя одну вещь я все же должна ему сказать. – Спасибо за Нину Леонидовну. Ее помощь была очень вовремя, не знаю, как бы я справлялась дальше сама, – произношу тихо с благодарностью. – Не надо было взваливать все на себя, чтобы потом нацепить на грудь геройскую медаль, – неожиданно строго отвечает Роберт, пряча руки в карманы. – Достаточно было просто позвонить и попросить о помощи. Я же оставлял номер. Мне хочется кричать ему в лицо, что однажды я уже просила его о помощи! И что он даже не посмотрел в мою сторону, смешав меня с грязью! Я тогда очень сильно обожглась и научилась выживать самостоятельно, ни на кого не надеясь. И второй раз на одни и те же грабли я точно не наступлю. Роберт, очевидно, чувствует, что между нами возросло напряжение, и, не глядя в мою сторону, отстраненно бросает: – Пойду, поздороваюсь с Колючкой. Роберт окликает Лию, дочь оборачивается и с радостным криком бежит ему навстречу. Мое сердце сжимается от того, что я могу осчастливить свою дочь, сказав правду, но…Мои страхи пока сильнее. Ведь я совершенно не знаю реакции Роберта на новость об отцовстве. Я обязательно когда-нибудь сделаю это, но прежде мне надо быть уверенной, что вскрывшаяся правда никому не навредит и не причинит боли. Особенно моей малышке. Роберт качает на качелях Лию минут пятнадцать, когда я окликаю их. – Лия, скажи «до свидания!» Роберту Александровичу и пошли домой. На сегодня достаточно. Малышка спрыгивает с качелей, задирает личико и спрашивает с надеждой в голосе: – Ты еще придешь меня навестить? Мама сказала, что я еще не до конца выздоровела. А ты сам говорил, что больных девочек надо навещать. Роберт смеется в голос, отчего его строгое лицо преображается, а в уголках глаз появляются лучики морщинок. Босс опускается на корточки перед малышкой, обнимает ее и доверительно и твердо говорит: – Я буду тебя навещать, даже когда ты выздоровеешь. Если твоя мама не будет против, – и поднимает на меня горящий взгляд. Я узнаю его, и мурашки не заставляют себя ждать. Точно также Роберт смотрел на меня в ресторане перед поцелуем, от воспоминания о котором у меня до сих пор подгибаются колени.