– Да, я не папа. Но я – брат твоего папы, получается, твой дядя. Любишь папу, да? – Да, очень! – А он тебя? – Очень-очень! – глаза дочери вспыхивают восторгом и безусловной любовью, так бывает всегда, когда речь заходит о Роберте. – Он подарил мне столько игрушек! А еще целую комнату принцессы! Вадим задумчиво смотрит на ребенка, прикусив палец, и констатирует, ни к кому не обращаясь, как будто разговаривает сам с собой: – Да, точно любит. Роберт свихнулся на своей семье. А девчонка и правда его копия,– но тут как будто выныривает из собственных мыслей, и уже говорит привычным пренебрежительным тоном. – Ну, ладно, пока, малявка. И, да, передай это моему брату. Пусть изучит на досуге. Протягивает мне папку. Не хочу ее брать, как будто это змея или бомба, но заставляю себя и тут же швыряю на комод, закрывая дверь на оба замка. Прислоняюсь спиной к стене, прижимаю ладонь к груди, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Глубоко дышу, стараясь максимально быстро успокоиться. Нельзя пугать ребенка. – Мама, все хорошо? – Да, солнышко, просто… Не успеваю придумать достоверную ложь и вздрагиваю от резкого звука входящего сообщения. «Жду вас внизу». Роберт! Вот теперь напряжение последних минут меня отпускает. – Ну, что, крошка, поехали в гости? – Да! Да! Да! – Лия прыгает на месте и хлопает в ладоши. – Только рюкзак возьму! Она сбегает в свою комнату и возвращается, пыхтя и таща огромный рюкзак, набитый игрушками до отказа. – Солнышко, ты же едешь на один вечер, а не на неделю! – Не хочу, чтобы кто-нибудь без меня скучал. Посмеиваюсь, накидывая на нас верхнюю одежду. И в кого она такая умненькая и рассудительная пошла? Наверно, вся в отца. Мы выходим, а Роберт уже ждет нас возле машины. Такой строгий, стильно одетый, высокий, красивый, что глаз не отвести. Я даже задерживаю дыхание, только сейчас осознав, что это мой муж. Настоящий, а не фиктивный. И он принадлежит мне всецело и полностью. Разве можно такого Роберта – заботливого, чуткого, внимательного и замечательного мужа и отца – променять на Вадима – алчного и завистливого, гнилого внутри? Я не настолько дура. Мы с Лией садимся назад, а Роберт – вперед на пассажирское место. Лия всю дорогу весело болтает с отцом, рассказывая ему обо всем на свете. Он ей отвечает, задает вопросы, чувствуется, что тоже скучал. Но при этом не сводит с меня внимательного взгляда, я периодически ловлю его в боковом зеркале. – Саби, все в порядке? – все же не выдерживает, поворачивается ко мне и сканирует взглядом. – Все хорошо, – улыбаюсь, улыбка выходит нервной и насквозь фальшивой. – Волнуюсь, как пройдет знакомство Лии с родными. – Зря, они уже ее заочно любят, ждут с нетерпением. Мама звонила с десяток раз, задавая разные вопросы: что любит наша принцесса и во сколько точно нас ждать. На этот раз я не могу сдержать искренней и счастливой улыбки. А еще слез от счастья, что моя девочка точно больше не одна. Мы останавливаемся возле большого и уютного загородного дома, на крыльце которого нас уже ждут. Я совершенно зря волновалась, как Лия воспримет встречу. Она очень непосредственный ребенок и искренний в своих чувствах и эмоциях. – Здравствуй, наша принцесса! Наконец-то ты к нам приехала! – мама Роберта первой бросается к Лие, подхватывает ее на руки и обнимает, расцеловывая в обе щеки. Дочь не тушуется, обнимает бабушку в ответ. – А ну-ка, бабушка, – отец Роберта, Александр Генрихович, перехватывает малышку у бабушки и внимательно рассматривает, не скрывая счастливой улыбки. – Дай теперь я познакомлюсь с внучкой. – Очень приятно, – Лия слегка вздергивает носик и царственно кивает, как будто самая настоящая принцесса. – Меня зовут Лия. Бабушка, а ты испекла мне пирожки? Мы все дружно смеемся, а я украдкой стираю выступившие слезы. Хочется послать к черту ресторан и остаться в уютном семейном кругу, но понимаю, что нам с мужем нужно поговорить и провести время вдвоем. На крыльцо выходит сестренка Роберта и тут же выхватывает малышку из рук дедушки и начинает ее тискать, вызывая громкий и счастливый смех Лии. – С днем рождения, Сабина, – мама Роберта неожиданно подходит и обнимает меня. – Будь счастлива, дорогая, и спасибо тебе за Лиечку. И за то, что сделала счастливым моего сына, – эти слова она произносит мне на ухо так, что слышим только мы вдвоем. – Спасибо…мама. В груди разливается тепло от ее слов, таких заботливых и теплых объятий, что сказанное вырывается само собой и совершенно не вызывает у меня дискомфорта. Я бы очень хотела, чтобы эта женщина считала меня частью семьи, которой у меня никогда не было. Потом настает черед отца Роберта и Эммы. Ее, кстати, я впервые рассматриваю более внимательно, на свадьбе из-за нервов не обращала внимания ни на кого. Она очень красивая, скромная и добрая. Чуть младше меня, с длинными волосами, огромными, необычными зелеными глазами и губками бантиком. Она покоряет Лию с первого взгляда, это я вижу по тому, как дочь болтает с ней и не отпускает ее ладонь ни на секунду. Девушка мне очень нравится, надеюсь, мы сможем с ней подружиться и будем поддерживать наше общение. – Ну, что идите, веселитесь, родители, и ни о чем не думайте, – весело произносит Эмма, подмигивая. – У нас тут своя тусовка намечается. С куклами и пирожками, да, Лия? – Да! – и дочь, даже не попрощавшись, убегает в дом. Роберт помогает мне сесть в машину, приобнимает за плечи, неспешно поглаживая, и мы какое-то время едем молча, каждый думая о своем. – А теперь, когда рядом нет Лии, говори, что происходит, Саби? Глава 46 Сабина – За что Вадим так ненавидит тебя? – все же решаюсь и выпаливаю вопрос, отгородившись меню. Мне надоели все эти игры. Надоел грязный и непонятный интерес Вадима ко мне, надоели сплетни. Я просто хочу перелистнуть эту страницу нашей жизни и начать с того, что мы счастливы нашей маленькой семьей: я, Роберт и Лия. Пришла пора поговорить по душам и начистоту. – Почему ты решила вспомнить о нем именно в этот день? – я не смотрю на Роберта, но уверена, что он хмурится, и ему явно неприятен этот разговор. Извини, милый, но придется потерпеть. Хватит между нами тайн. Только разобравшись во всем, мы можем перешагнуть через эту грязь и идти дальше. Рука об руку. Поднимаю голову и натыкаюсь на внимательный, изучающий взгляд Роберта. Он прожигает им меня. Пытается подчинить. Но не сегодня, дорогой. Сегодня я хочу правду, какой бы она не была. – Ты не ответил на мой вопрос. – В моей семье не принято об этом говорить…уже очень давно. К нашему столику подходит официант, и Роберт как будто вздыхает с облегчением. Ему тяжело вспоминать о прошлом, я вижу. Но мне хочется понять, что движет младшим братом моего мужа. Я обязательно расскажу ему о «странном» визите Вадима, но позже. Я хочу знать, к чему стоит быть готовой. Мы делаем заказ, и я возвращаю все свое внимание к мужу. Он откидывается на спинку стула, расстегивает верхнюю пуговицу рубашки, отводит взгляд в сторону, как будто собирается с мыслями. – Весь секрет в том, что я – незаконнорожденный сын отца. За нашим столиком повисает пауза. Смотрю на Роберта во все глаза и не могу поверить в услышанное. В голове тут же возникает образ его родителей: любящих друг друга и своих детей, порядочных и серьезных. И тут…такое. – Отец не изменял моей матери, – Роберт словно читает мои мысли. – У него была случайная связь до брака. Он даже не знал о моем рождении. А моя мать…– он тяжело вздыхает, и я сердцем чую, что в детстве Роберта было мало светлых моментов. – Она любила меня. Как могла. Она родила меня, зная, что будет воспитывать одна, что надеяться может только на себя и немного на своих родителей. И мы так жили до моих пяти лет. Роберт отпивает вина и мрачно усмехается своим мыслям. Внутри меня все дрожит, предчувствую, что я сейчас услышу то, что перевернет все внутри меня. Разорвет на части. Что мое сердце будет страдать за любимого мужчину. Последняя мысль со скоростью света проносится в моей голове, и я понимаю, что…это ведь действительно так. Я люблю Роберта. Вот такого: сильного, властного, уверенного в себе, заботливого и бесконечно нежного с нашей дочерью. Люблю целиком, принимая таким, какой он есть… И эта мысль меня больше не страшит. – Что было потом, Роберт? Что случилось после? – шепчу. Сил, чтобы задать вопрос просто нет: страх сковал горло, и мне приходится приложить массу усилий, чтобы оставаться на месте и не забраться на колени к мужу в поисках поддержки. Я должна быть сильной. Для него. Для нас. Потому что сейчас мой мужчина наиболее уязвим. Сейчас он открывает мне душу. – А потом в жизни моей матери появился Виталий. Богатый, властный. Тот, кто может изменить всю ее жизнь. Но в этой новой жизни не было места для меня, маленького мальчика. Как и не оказалось его в жизни моих бабушки и деда. Сглатываю и опускаю глаза на стол. На скатерти появляются мокрые пятна, и, коснувшись кончиками пальцев щек, понимаю, что плачу. – И мама просто отдала меня в детский дом, сразу подписав все отказные бумаги, чтобы, если у кого-то возникнет желание меня усыновить, то у меня появилась семья. В тот день, когда она привела меня на порог казенного дома, я видел ее в последний раз. Сразу скажу, не искал и не собираюсь. Не скучаю. Прикрываю рот ладонью, сдерживая рвущиеся наружу всхлипы. Отчаянно трясу головой, не понимая. Отказываясь понимать. В голове не укладывается эта дикость! Как можно выбирать между деньгами и ребенком?! Как?! – Так не бывает…Так не должно быть… – Но такое случилось со мной. Мне было очень тяжело: дети не приняли меня, а я никак не мог перестроиться, потому что знал, что бывает по-другому. Знал, каково это: быть частью маленькой, состоящей из двух человек, но все же семьи. И за это меня ненавидели. Дети умеют быть жестоки. Но у меня появился друг, Артем. Мы до сих пор дружим, кстати. Ты видела его на свадьбе. Киваю, вспоминая того сурового и мрачного мужчину, мужа Авроры. Сердце рвется на части, а слезы все никак не хотят останавливаться. Оказывается, этот мужчина, которого все считали и считают заносчивым мажором, которому все валится с неба, на самом деле далеко не такой. У нас с ним гораздо больше общего, чем я думала…Он тоже знает, каково это: быть брошенным и ненужным. Роберт тянется через весь стол и кончиками пальцев стирает мои слезы. – Я не хотел рассказывать тебе эту историю. Я знал, что ты отреагируешь так. Не хотел твоих слез в этот день. А то, что они будут, я был в этом уверен. Потому что ты не такая, как моя мать. Ты родила и вырастила одна, без помощи и средств, такую потрясающую девочку. У тебя большое и доброе сердце. Тебе не нужны деньги. Ты много раз уже доказала это. И я боюсь, что однажды ты бросишь меня. Потому что, кроме этих проклятых денег, я не могу тебе ничего дать.