Шипение и шорох мгновенно приблизились, затем раздался хруст, будто что-то пластмассовое отломили. Но посмотреть на происходящее я все еще не мог: глаза слезились и все никак не желали перестроиться под новое освещение. Серьезно припекает и как будто… Блин… Легче, чтоли, стало? — Да что за… Слова застряли у меня в горле, когда я наконец проморгался. Даже про Генку забыл, который в этот момент все еще воевал с пауком у самых моих ног. Вокруг раскинулась степь, на горизонте темнеют горы, от метро не осталось и следа, яркое солнце нещадно жарит в небесах. На всякий случай я обернулся в надежде по-быстрому отвалить обратно, но там картинка была ровно той же, что и впереди. Но ведь я умный, а потому глазам ни поверил и сделал шаг назад, затем еще один и еще… Пошарил перед собой руками, повторил процедуру с закрытыми глазами, попробовал прыгнуть… Но увы. — Нихренасебе яблочков погрызли! — Я уселся на иссушенную землю. — Может, объедками шавухи траванулся и теперь глючит? Рядом с радостным, победным шорохом протопал Генка со странной добычей в зубах. Паук все еще трепыхался, но в свете дня меня больше привлек его внешний облик. Природа такие формы не создает, да и материалы использует… несколько иные. Этот же был явно техногенного происхождения, словно собран школьником из кучи инородных деталей на уроке по робототехнике. — А ну отдай! — Я попытался отнять добычу у Палыча, и это даже получилось. Но пластмассовая тварь меня укусила (и довольно ощутимо), а потому я тут же разжал кисть. Паук мгновенно бросился наутек. Генка недовольно фыркнул и рванул следом, но я успел его подхватить. И на этот раз испугался уже не за него. Перспектива остаться в полном одиночестве не пойми где наводила на меня дикий ужас. Глава 2. История попаданства — Ну и куда ты меня завел, а? Жопа ты с иголками! — спросил я у Палыча, который с независимым видом топал неподалеку и забавно фыркал, нюхая все подряд. Естественно, никакого ответа я не удосужился. Зато немного успокоился и смог осмотреться. По большому счету, глазеть здесь было совершенно не на что. Пустырьот горизонта до горизонта весь покрыт пожухлой травой, какие-то горы вдалеке, вот и все. Но мне хватило, чтобы осознать страшное: я в другом мире. Доводилось о таком читать, хотя всякое попадалось. Писатели — они ведь чего только не придумают, у них мозги совсем не так устроены, как у нормальных людей. Порой такое сочинят, волосы на ногах дыбом встают. Одним словом — психи. Притом конченые. А может, я тоже того? В смысле, с катушек слетел, фляга засвистела… Короче, мозгами потек. Ведь не бывает так, чтобы — бац! — и в другом мире. Или как раз ровно так все и происходит? Ладно, смех смехом, а песец кверху мехом. Нужно что-то делать, решать, как-то выкручиваться. У меня с собой ни еды, ни воды… Да вообще ничего, кроме этой колючки с лапками. Даже поужинать не успел, а ведь столько ништяков добыть сегодня удалось! Жаль… Я поднял лицо к небу и в очередной раз тяжело вздохнул. Нет, меня точно занесло далеко от дома, такого у нас не увидеть даже в самых экологически засранных областях. Какое-то розовое, с бирюзовыми нотками в районе горизонта. Вокруг никого, лишь букашки да кузнечики. Собственно, за ними, похоже, и охотится Палыч. Вон, как раз снова кем-то весело чавкает в сторонке. Сидеть так можно до бесконечности, а уже откровенно хочется жрать, да и вода не помешает. С последним в степях очень туго, а это, похоже, самая что ни на естьона. Копать здесь можно до бесконечности, а под лопатой будет все тот же сухой суглинок. Да и где еееще взять, лопату эту. У меня ведь, как у латыша — шиш и душа. Так что придется проявить смекалку. Однако опыт по выживанию у меня колоссальный, и хотя весь он приобретен в каменных джунглях мегаполиса, даже для данных условий мне его хватит. Разве что от ночных хищников отмахаться нечем. Я наконец поднялся и двинул в сторону гор, что виднелись вдалеке. В условиях открытой видимости довольно тяжело ориентироваться с расстоянием. Порой кажется, что до объекта всего ничего, но топать до него можно полдня, а то и больше. Но выбора у меня нет. Хотя это тоже как посмотреть, ведь лечь и спокойно дождаться смерти — тоже решение. Правда, не про меня эта песня, еще побарахтаюсь. Идти казалось легко, несмотря на усталость. Я ведь весь день по городу пробегал, а с обеда еще в драке поучаствовал, чтобы добыть (точнее — вырвать) себе кусок пропитания. И что самое обидное, все это осталось где-то там, в другом мире. Нужно было вначале пожрать от пуза, а затем уже за Палычем по станции бегать. Кстати, где он? Я остановился и осмотрелся в поисках колючего товарища. Но тот и не собирался далеко отходить: спокойно семенил рядом, перебирая короткими лапками, и знай походя хрумкал всяких жучков да таракашек. Чем ближе я подходил к горам, тем больше они казались вовсе не тем, чем вначале. Слишком ровные для природных образований, словно кто-то огромный навалил эти кучи, или как их там называют по-научному? Вродетерриконы. Собственно, это лишь улучшило мое настроение. Раз есть что-то рукотворное, значит, должны присутствовать и те, кто это сотворил. Надеюсь, они обычные люди. Хоть помогут, подскажут, где я и что со всем этим делать. Глядишь, даже назад отправят. Лишь бы вместо них не встретить каких-нибудь монстров, жаждущих сожрать каждого. Да, точно не горы, прям очевидные кучи, уходящие конусами в самые небеса. А ещездесь, похоже, гравитация ниже земной. Очень уж идти легко, ощущение, будто я килограммов двадцать скинул. Я даже остановился и попробовал подпрыгнуть как можно выше. Опыт можно было считать удачным, если исключить то, что приземление вышло не очень. Тело взмыло ввысь, практически на полтора моих роста и это при условии, что я не тренировался. А вот сгруппироваться и нормально приземлиться на ноги не удалось. В полете меня немного развернуло, и хотя я махал руками в попытке поймать равновесие, все равно в итоге шмякнулся на пятую точку, притом довольно ощутимо. Палыч, глядя на мои маневры, презрительно фыркнул и рванул за очередной живностью, которая в испуге шмыгнула подальше от двуногого идиота. — Сам такой, — обиженно буркнул на колючего я, почесал ушибленное место и двинулся дальше. Настроения это не прибавило, хотя не сказать, что оно имело упаднический оттенок. Вполне себе обычное, разве что любопытство разыгралось. Вообще, я не люблю людей (злые они все, жестокие), однако сейчас откровенно по ним скучаю. Хотелось с кем-нибудь поговорить, выяснить хоть какие-то детали. Пить ещетак хочется, аж переночевать негде. Чертово солнце, похоже, и не собирается садиться: печет так, что впору кожу с себя стянуть. Но раздеваться в подобных условиях — самое последнее дело, с непривычки можно обгореть до волдырей. Я такое однажды видел. Как раз знакомый мой, Аватар, нажрался какой-то сивухи с утра и вырубился на газоне посреди июльского солнцепека. Три дня после этого на спине спал, а грудь выглядела так, будто его кто-то кипятком окатил. Затем все это лопнуло и воняло, словно он гнить заживо начал. Ну ничего, выжил. Здоровье у него меренячье, никакая зараза не берет. Вскоре удалось рассмотреть ближайший ко мне террикон, который снова оказался вовсе не тем, что я думал. Не отвал породы, но и теория о его рукотворности лишь больше укрепилась в сознании. Огромная, просто невероятных размеров куча хлама. Таких даже на московских свалках не встретить. Казалось, что мусор здесь сбрасывают прямо из космоса, потому как другого объяснения подобной высоте в голову не приходило. Или машина, что его здесь сваливает, должна быть размерами с десятиэтажный дом. Однако это все мелочи в сравнении с тем, какие эмоции я испытал в тот момент. Хотелось припустить бегом к этой куче, прыгать от счастья, ведь мусор — это всегда много полезного. Люди порой выбрасывают совсем новые вещи. Им они попросту не понадобились, а свободное место в квартире имеет свойство заканчиваться. Вот и летит на свалку все подряд, особенно во время генеральной уборки к какому-нибудь празднику. Преддверие Пасхи мне нравится больше всего. Во-первых, вся страна затевает вот такие генеральные уборки, и на помойках появляются кучи приличной одежды, а во-вторых, уже достаточно тепло, чтобы как следует поковыряться в мусоре. Ведь к Новому году многие тоже затевают чистку жилища, но морозы порой уже трещат неслабые, и пальцы быстро замерзают, перестают слушаться. В общем, я прибавил шаг в надежде как следует покопаться в огромной куче хлама и отыскать хоть что-то на ужин. Но чем ближе я подходил, тем ниже опускалось настроение. Мусорная гора приобретала более четкие очертания. Уже удавалось рассмотреть кое-какие детали, и глаз они вовсе не радовали. Ну о какой еде может идти речь, если свалка состоит в основном из техногенного мусора? Какие-то железки, непонятной, порой крайне причудливой формы, всякие трубки, резинки, куча всевозможных фиговин и загогулин, которые при всем желании не употребить в пищу. Да здесь даже крысу не найти, не то что вчерашний прокисший салат. Вскоре под ногами стали попадаться обломки чего-то непонятного, и я сбавил шаг, более внимательно рассматривая место, куда собираюсь поставить стопу. Не хватало еще ее проколоть. В таких условиях это легко может стать фатальным ранением. Хрен его знает, какие здесь разбросаны ядохимикаты, да и заражение поймать проще простого. Достаточно ржавчине попасть в рану — и все, баста карапузики. На подобное я тоже насмотрелся, плавали, знаем. Нет уж, лучше быть аккуратным, дольше проживу. Я стоял у огромной, просто невероятных размеров кучи техногенного мусора, которая перекрывала небесный свод. Даже шея затекла от долгого созерцания пика. Но некие плюсы все же имелись: например, в тени не так сильно жарило солнце. Впрочем, Палычу на все это было начхать. Он продолжал шуршать вокруг, постоянно фыркал и что-то вынюхивал. Все это, конечно, хорошо — тенек, различный хлам из которого вполне получится соорудить что-нибудь полезное — но жрать и пить хочется просто невыносимо. И жажда становится все более актуальной. Без еды я спокойно могу обойтись до трех суток, доводилось, знаю. А вот без воды столько протянуть не получится. Впору хоть ложись и подыхай прямо здесь. — Геннадий Палыч, я бы на твоем месте уже волноваться начинал. Если в ближайшие сутки жратвы не найдем, я ведь тебя схомячу, — пригрозил я товарищу, но тот даже ухом не повел. Он сорвался с места за какой-то ящеркой, которой вскоре и захрустел в сторонке. Хоть бы поделился, гад. Кстати, как вариант можно наловить представителей расы рептилоидов и сварганить какой ни есть ужин. Вода, впрочем, тоже не помешает, но как ее добыть? Есть, конечно, один способ, я его еще со школьной программы помню. Осмотревшись, я приступил к делу. Стоять так можно до бесконечности, но мое положение от этого не изменится. Куча дала мне все необходимое, хотя для этого пришлось в ней знатно покопаться. Благо перчатки всегда со мной. Это первое правило бомжа: никогда не лезть в мусорку без перчаток. Порезаться, наколоться там проще простого, а изобилие всевозможных бактерий и гнили ничего приятного в рану не занесет. Вязаная защита, конечно же, не гарантирует полную безопасность, и на этот случай в нагрудном кармане всегда есть зеленка. Да, вот такой я странный бомж: слежу за собой, о здоровье переживаю. Ну а как? Жить-то хочется, даже несмотря на жуткие, на первый взгляд, условия. В итоге удалось добыть некие полезные предметы. Небольшая хреновина, похожая на чашку, загогулина, при помощи которой можно выкопать ямку, и самое важное: огромный кусок ткани, очень похожей на тент, но более мягкой и невероятно прочной. Я попробовал отрезать от нее часть, воспользовавшись острым куском рваного железа — бесполезно, даже проколоть не вышло. Но я не расстроился. Дальше дело нехитрое. Отошел немного от кучи, чтобы та не загораживала солнечный свет, выкопал небольшую ямку, глубиной примерно поколено. На дно, в центре, установил хреновину, похожую на чашу, сверху застелил куском ткани, которую обсыпал по краям грунтом, тем самым создав герметичность, а в центр бросил пару камней. Теперь вся эта конструкция нагреется, и на ткани образуется конденсат, который в итоге стечет в емкость. Много таким образом не добыть, но за полдня граммов двести накапает. Саму ткань я проверил, плюнув на ее поверхность. Слюна скатилась с нее, будто та пропитана парафином. Ну и жар довольно хорошо пропускает, что как раз необходимо для образования конденсата. Немного подумав, я вернулся к куче и отыскал пару похожих на чашу штуковин, справедливо решив, что можно использовать оставшуюся часть материала. Чем больше таких емкостей прикопаю, тем, в итоге, больше воды. Я вернулся к своему сооружению и уже хотел было приступить к работе, как мое внимание вдруг привлек грохот. Даже не грохот, скорее некий перезвон, словно в соседней куче кто-то тоже копается в мусоре. Все желание продолжать работу тут же испарилось. Да и об осторожности я забыл, сломя голову бросившись в сторону звуков. Геннадий Палыч у меня парень умный. Завидев, как сваливает хозяин, он без лишних вопросов припустил следом. Кучу я обогнул далеко не быстро. За это время грохот несколько раз повторился, тем самым подсказывая, что я двигаюсь в верном направлении. Вот только наконец достигнув цели, я сильно пожалел о поспешности принятого решения. Во-первых, я и без того сильно вымотан, а бег по жаре ну никак не способствует улучшению самочувствия, во-вторых, знатно охренел от того, что увидел. По соседней свалке передвигалось… нечто. Наиболее точным в сравнении будет контейнер по типу тех, что таскают по дорогам дальнобойщики, вот только этот без тягача и водителя. Он был установлен на гусеницы, а спереди и сзади имел по два отростка-манипулятора. Ими эта штуковина копошилась в хламе, доставала оттуда различные предметы и подносила к линзам, судя по всему — глазам (ну или как там эта хрень у роботов называется). Затем некоторые железки летели обратно в кучу, а те, что были наиболее милы — в контейнер. При этом все четыре манипулятора двигались очень проворно и совершенно независимо друг от друга. Зрелище, конечно, потрясающее, вот только вовсе не такое, какое я ожидал. И это еще не самое страшное. Подле сборщика курсировало еще несколько механических тварей. Эти выглядели иначе. Самое близкое к ним в моем прошлом мире — роботы от компании Boston Dynamics. Цилиндрические тела на четырех лапах и клешня-манипулятор на спине. Вроде не сильно кошмарное зрелище, но это если не брать в расчет их поведение. А оно оказалось крайне агрессивным. Как только я вылетел на прямую видимость, один из мелких роботов замер и повернул в мою сторону окуляры. Хотя как мелких… Размером(так сказать, в холке) они достигали мне примерно груди, и при желании их можно было бы использовать в качестве ездового транспорта. Вот только это не животное, и приручить его врядли возможно. Зато, как оказалось, огрести от них можно запросто. Эта штуковина, как только заметила меня, отреагировала странным образом. На мгновение замерла, затем ее бока открылись, а из них выдвинулись некие крылья. Вполне резонно было подумать, что робот собирается взлететь, вот только чтобы опереться о воздух, «крыльям» явно недоставало площади. Однако ееоказалось более чем достаточно, чтобы закрепить ряд ракет, глядя на которые, я едва штаны не намочил от ужаса. Подыхать совсем не хотелось, тем более что этот мир мне только-только начинал нравиться. Здесь хотя бы тепло… Не успел я сказать «мама», как две ракеты отделились от крыла и с громким шипением устремились в мою сторону. Как я успел свалить, ума не приложу. Ноги сами понесли меня в сторону, под прикрытие кучи хлама. В конце даже пришлось пожертвовать осторожностью и откровенно нырнуть, чтобы избежать смерти. Грохнуло так, что заложило уши. Осколки, огонь, свист того же мусора, отброшенного ударной волной… Все это пролетело в опасной близости, лишь каким-то чудом не зацепив меня. Ждать второго залпа я не намеревался и с низкого старта рванул наутек. Однако топот за спиной явно намекал на преследование, и судя по частоте ударов железными копытами в грунт, мои шансы примерно равнялись нулю. Если в моем мире роботы были неуклюжи и неповоротливы, то эти оказались очень даже проворными. — Падай, дебил! — внезапно оглушил меня громкий крик, словно кто-то рявкнул в матюгальник. Я вообще не люблю конфликты и споры, а уж в сложившейся ситуации выяснять причину оскорбления даже не подумал. Ну дебил и дебил, ничего страшного. Может, я бегу как-то неправильно или выгляжу несоответственно. В общем, я рухнул на землю, больно оцарапав при этом лицо и руки. Над головой что-то засвистело, уж не знаю, снова ракеты или еще чего похуже. Единственное желание, которое вызывал данный звук — поглубже закопаться в иссохшую землю. Однако этот свист оказался дружественным. Позади, практически одновременно с ним, послышалось звяканье, словно что-то на большой скорости пробивает тонкую сталь. А затем шум изменился, превратился в грохот сродни тому, когда машина слетает в кювет и начинает кувыркаться. Глаза я открыл в тот момент, когда жуткий грохот раздался буквально у моей головы, а порыв ветра над спиной колыхнул одежду. Смерть прошла буквально в десяти сантиметрах от меня, да так и застыла грудой железа, застряв в грунте. Линзы торчали прямо напротив моих глаз и какое-то время пытались сфокусироваться. Я отчетливо видел, как внутри двигается диафрагма. А затем что-то заискрило внутри машины, носа коснулся противный запах горелой проводки, и чудовище окончательно успокоилось. Впрочем, оно не особо шевелилось, хотя некий гул и шелест какое-то время испускало. Но бой еще не завершился, а я с удовольствием наблюдал за происходящим со стороны. Принимать участие желания совсем не возникало. А рубилово там творилось знатное, словно я в компьютерную игру попал. Мои спасители летали по степи на неком багги, судя по всему, самодельном. Один за рулем, а второй стоял сзади, в раме за турелью. Как он не вываливался при маневрах, для меня оставалось загадкой. Видимо, пристегнут каким-то хитрым способом. Мало того: при всей той болтанке стрелок довольно удачно поливал из турели троих четвероногих роботов. Те в свою очередь проворно скакали вокруг и тоже огрызались, но попасть по верткой машине не могли. Буквально в течение минуты люди, прибывшие на подмогу, разобрали на части противников и устремились в мою сторону. На всякий случай я спрятался за тушу поверженного ранее врага, тем более что и не подумал от нее далеко отходить. Подняв кучу пыли, багги замер неподалеку, и мы с водилой уставились друг на друга. — Ты кто? — спросил он. — Штопор. — Не знаю почему, но представился я своей кличкой, которая витала среди нашего общества бомжей. Прозвали меня так не потому, что я вечно в хлам или постоянно таскаю с собой одноименный прибор для вскрытия винного продукта. Просто моя жизнь напоминала крутое пике самолета, в простонародье «штопор». — Не знаю таких. — Стрелок почесал макушку. Выглядел он довольно странно. Хотя для местных, может, и нормально, но я ничего подобного в жизни не видел. Во-первых, часть его лица былаискусственной. Нет, не какая-то там маска из пластика, у которой отсутствовала мимика, а прям натурально кусок робота. Ему заменили левый глаз, часть щеки и полностью нижнюю челюсть. Кисть одной из рук тоже намекала на то, что парень скорее терминатор, нежели человек. — Че вылупился?! — огрызнулся он. — Простите, — смущенно выдавил я и перевел взгляд на водителя. Видимо, я слишком пристально его рассматривал. Ну да, крайне неприлично с моей стороны. Впрочем, взглянув на второго, я тоже слегка опешил. То, что я изначально принял за очки типа тех, что носили пилоты в начале двадцатого века, оказалось глазами. Ну и как дополнение — протез вместо ноги, примерно от колена. Судя по всему, тоже роботизированный и не вызывающий у хозяина никакого дискомфорта. Тот также смотрел на меня и нервно постукивал металлическими пальцами по дну автомобиля. — Ну че замер?! — вновь громыхнул голос, будто усиленный динамиками, а стрелок несколько раз стукнул себя ладонью в челюсть, — Вля, затрахала уже эта хрень. Нужно к Мазуту заехать, пусть посмотрит, что там замыкает постоянно. — Ты так и будешь молчать? — одернул меня уже водитель. — Куда тебе? Могу подбросить. — Да я что-то как-то… — затроил я, пытаясь побороть волнение, — Блин, Палыч! — Псих какой-то, — буркнул стрелок. — Валим отсюда. — Нет, постойте, не уезжайте пожалуйста! Я просто ничего не понимаю. Я даже не знаю, как сюда попал!