Рама багги прекрасно подошла в качестве упора. Я развернулся назад, упёр приклад в плечо и навёл перекрестие на ближайшего дроида. «Раз — прыжок влево, раз — прыжок вправо», — принялся я просчитывать закономерность в поведении машины. Ведь обладай она хоть самым совершенным интеллектом, всё равно обязана действовать по заданному алгоритму. Если смотреть на поведение дроидов в целом, оно выглядело хаотичным, но вот отдельная особь оказалась вполне предсказуема. «Раз — влево, раз…» Я потянул спуск, заранее взяв упреждение чуть правее. И почти вся очередь прилетела точно дроиду в морду, если её можно так назвать. Робот слетел с копыт, закувыркался, разбрасывая во все стороны запчасти и осколки корпуса. А я уже перевёл прицел на следующего. Вот только дроиды, похоже, вышли на дистанцию, которая позволяла им отомстить за поверженных собратьев. Их бока раскрылись, оттуда выдвинулись крылья, а в следующую секунду я едва не вылетел из машины. Пришлось выпустить из рук автомат, чтобы покрепче ухватиться за раму. Хлюпа снова резко выкрутил руль, и часть ракет просвистела мимо. Они взорвались метрах в десяти перед нами. Багги промчался прямо через облако поднятой взрывом пыли, и Хлюпа тут же начал плеваться. Я хотел снова подхватить автомат, но в этот момент машина опять резко вильнула, пропуская ещё несколько ракет. Шпала продолжал лупить по врагам из пулемёта, и с каждым разом получалось у него всё лучше. Едва мы снова вышли на относительно прямую траекторию движения, как позади снова раздался грохот. Очередная двойка дроидов выбыла из боя и, кувыркаясь, полетела по земле, превращаясь в груду бесполезного хлама. Осталось четверо. Пока твари маневрировали, чтобы не оказаться сбитыми своими же союзниками, они слегка отстали. Это позволило нам оторваться, а мне — снова взяться за автомат. Видимо, Шпала тоже понял, что роботы двигаются не просто так, и отыскал нужную последовательность. Не прошло и десяти секунд, как мы в паре сократили поголовье дроидов ещё на две особи. Оставшаяся двойка, видимо, что-то сообразила, потому как они резко разошлись в разные стороны и бросились наутёк. Впрочем, Хлюпа это тоже заметил и, совершив очередной манёвр, теперь уже сам взялся преследовать одного из них. Я наконец-то угнездил задницу на сиденье, уложил автомат на переднюю раму, прицелился и… Шпала оказался быстрее. Дроид кубарем полетел по степи и вскоре замер в облаке пыли. Мы тоже остановились. — Не, вы видели как я его?! — захлёбываясь от восторга и адреналина, закричал Шпала. — Прям по яйцам ему, ха-ха-ха! — А я! Я тоже вон чего вытворял! — подключился к веселью Хлюпа. — Взжиу-взжиу… В конце вообще боком валил… Чума-а-а! — А я ещё, главное, смотрю, как они скачут, а никак попасть по ним не мог! — словно не слыша приятеля, продолжил гигант. — А потом как понял! Бах! — минус один, бах! — второй ушёл. Кайф! — А как я от ракет увернулся, заметили?! Это было ваще-е-е! Я, главное, еду и вижу, что там сзади творится. А они такие «втсиу-у…», а я такой — «взжиу…» — Детский сад — штаны на лямках, — прокомментировал я. — Долго будете собой восторгаться или всё же дело закончим?! — Душнила, — буркнул в ответ Хлюпа. — Вот вечно ты всё портишь. — Рули давай, Шумахер. — Тут Шумахер отдыхает на*ер! — выдал приятель и зачем-то показал мне язык. А затем резко ударил в педаль газа, и багги с пробуксовкой сорвался с места. До перепаханного гусеницами пятака мы долетели минут за пять, вот только помоечника там снова не оказалось. Однако долго его искать не пришлось: он обнаружился чуть поодаль, и его поведение сложно было назвать адекватным. Я, конечно, слышал о том, что машины могут сходить с ума, но такое видел впервые. Огромный квадратный контейнер на гусеницах словно танцевал. Он плавно наворачивал восьмёрки и размахивал клешнями-манипуляторами. Для полноты картины разве что музыки не хватало. Однако во всей этой красоте и изяществе движений имелся один жирный минус. — И как к нему подойти?! — словно прочитав мои мысли, высказал Хлюпа. — Он же зашибёт враз. — Мне одному кажется, что он танцует? — добавил Шпала, и я бросил на него удивлённый взгляд. — М-да, не зря говорят, что у гениальных людей мысли сходятся, — пробормотал я. — Вообще-то, там про дураков говорится, — с умным видом поправил меня Хлюпа. — Это уж у кого чего болит, — ухмыльнулся в ответ я. — Может, в него стрельнуть попробовать? — Ага, а в город его как потащим? Такую махину на телегу не погрузить, — верно подметил приятель. — Но и так мы к нему не подберёмся, — добавил гигант. — Он же вообще дурак. Вы посмотрите, что вытворяет. — Палыч! Стой! — вовремя отреагировал я и попытался ухватить колючего. Видимо, ёж выспался и решил воспользоваться моментом, чтобы прогуляться, пока мы стоим. Однако моя попытка не увенчалась успехом. Я даже схватить его как следует не успел, как был мгновенно укушен за палец. — Ах ты жопа с иголками! — возмутился я, но в ответ получил лишь презрительное фырканье. Ёж уверенно рванул вперёд, ни много ни мало прямо к помоечнику. Вот сейчас я не на шутку перепугался за колючего друга. Попытался подключиться к его сознанию, чтобы заставить вернуться обратно, но быстро отказался от этой затеи. Палыч не просто так нёсся вперёд — он охотился. Я это увидел, как только подключился к нейросети. Словно разъярённый тигр, ёж бросился на пластикового паука и вцепился в него зубами. Завязалась серьёзная битва. Паук никак не желал сдаваться и упирался в морду Палычу всеми лапами. В какой-то момент он извернулся и ударил моего зверя электрическим разрядом. Это он зря. Я бы на его месте сейчас уже завещание писал, с моим Репейником такие шутки не пройдут. Однако Генка всё же выпустил противника. Как ни крути, а удар током — штука болезненная. Видимо, дрон и сам сообразил, что дело пахнет керосином, и попытался свалить от ужасного хищника. Но не тут-то было. Геннадий Палыч уже не на шутку разозлился и ринулся в бой с удвоенной яростью. Буквально в два прыжка он настиг противника и снова погрузил свои клыки в пластиковую плоть. Раздался хруст, треск, что-то заискрило, и дрон отлетел в сторону бесполезной кучей хлама. Хотя ещё продолжал подавать признаки жизни. Однако на этом его унижения не закончились. Палыч снова подбежал к роботу, понюхал его, а затем, приподняв заднюю лапу, помочился на его израненное тело. На этот раз там что-то основательно замкнуло, затрещало, и от дрона отделился едва заметный дымок. А Генка презрительно фыркнул и попытался его закопать. И в этот момент помоечник замер. Поднял манипулятор, не завершив движение, словно его заморозили. Лёгкое свечение на его корпусе потускнело, а гусеницы перестали рыхлить почву. — Он перезагружается! — вдруг закричал Шпала и рванул в сторону бота. — Стой! — заорал я, но было уже поздно. Робот встрепенулся, будто отошёл ото сна, и тут же отреагировал на бегущего в его сторону гиганта: подхватил какую-то железку и точным броском отправил её в Шпалу. Однако и наш приятель успел отреагировать: пригнулся практически к самой земле и, помогая себе руками, продолжил нестись на сближение. Пока бот осматривался в поисках очередного снаряда, дистанция между ними сократилась до минимума, и помоечник не придумал ничего лучше, чем отмахнуться от гиганта клешнёй. Но и здесь его ожидала неудача. Шпала высоко подпрыгнул, пропуская манипулятор под собой, а затем ещё и умудрился от него оттолкнуться. Он взмыл ввысь и приземлился прямиком в кузов машины. Помоечник и не думал успокаиваться, он тут же запустил манипуляторы в своё нутро. Раздался звон, грохот, из кузова полетели осколки оборудования. А в следующее мгновение бот вытянул за ногу нашего друга, подхватил его второй клешнёй и потянул в разные стороны. Шпала взревел от боли. Но я был уже наготове, несмотря на то, что верил в долговязого друга. Автомат был направлен прямо в оптику бота, и едва я понял, что Шпала проигрывает, как тут же потянул спуск. Короткая очередь разнесла помоечнику окуляры. Он сразу выпустил гиганта и принялся шарить клешнями вокруг. В общем, повёл себя, как настоящий слепой. Долговязый шлёпнулся на землю с высоты четырёх метров. В моём мире он бы после такого ещё долго страдал и скулил, но местная гравитация позволила ему сразу сорваться с места. В один большой прыжок он преодолел расстояние до бота, запрыгнул ему на гусеницу и потянул на себя неприметный лючок. Помоечник продолжал слепо молотить клешнями воздух перед собой, а Шпала запустил руку в его нутро и выдернул пучок проводов. В робота словно демон вселился: он заработал манипуляторами с такой скоростью, что я едва успевал за ними уследить. А наш бесстрашный гигант вновь подпрыгнул, ухватился за борта, подтянулся и исчез в кузове. Что происходило по другую сторону, мы не видели, но спустя несколько секунд огни на борту помоечника погасли, а манипуляторы безжизненно рухнули на землю. — Них… чего себе! — прокомментировал увиденное Хлюпа и почесал макушку. — Не могу не согласиться, — буркнул я в ответ. Из-за помоечника с гордо поднятым подбородком вышел Шпала. Он упёр руки в бока и победно поставил ногу на гусеницу. — Ну, как я его? — Круто! — Я показал большой палец вверх. — Ты дурак совсем?! А если бы он тебя зашиб?! — набросился на друга Хлюпа. — Ну не зашиб же? — спокойно пожал плечами гигант. — Они после перезагрузки соображают туго, пока все рефлексы запустятся… Короче, я знал, что успею. — Да мы видели, п-хах… Он тебя едва на куски не разорвал. — Так я же знал, что вы прикроете. — А он это… Живой хоть? — прервал я бесполезный спор. — Нам ведь его нужно как-то в город притащить. — Ну как… — Шпала почесал макушку. — Пару часов повозиться придётся. Нужно провода на место поставить, кое-что в прошивке поменять, чтоб он нас слушался… — Занимайся, — махнул я рукой. — Мы пока дроидов потрошить пойдём. — А вы разве знаете, что с них нужно брать? — хитро прищурился Шпала. — У меня вообще-то методичка есть, — напустив на себя максимум важности, ответил я. — Ну-ну, — ухмыльнулся гигант. — Позовёте, если что. — Замётано. — И я показал ему международный знак «ок». * * * В город мы возвращались победителями, с гордо вздёрнутыми подбородками. Даже Палыч как-то приосанился, сидя у меня на коленях. Правда, всем на это было плевать. Люди занимались своими повседневными делами, а на нас бросали лишь мимолётные взгляды. Да, в некоторых читалась зависть, но большинство были равнодушными. Хотя наше настроение от этого не страдало. Мы ощущали себя королями жизни, победителями… — Вашу мать! Три дебила — это сила! — закричал на нас лысоватый человек в сером костюме, который прибыл принять нашу работу. — Какого чёрта у него весь груз в хлам?! Чё мне с этой помойкой теперь делать?! — Да мы-то здесь при чём? — попытался оправдаться я. — Он сам. Мы даже подойти к нему не успели, а он как давай сам себя крушить. Клешнями махал, как мастер Шао-линь… — Заткнись! — Начальник сорвался на визг. — Идиоты! Мы за ним две недели следили! Он же только элитные части собирал. Вся работа псу под хвост! Что мне Анатолий Санычу говорить?! — Да мы честное слово не виноваты, — прогудел Шпала… — Значит, так, архаровцы… Работу я у вас не принимаю.