– Перейду сразу к делу. Я звоню не по пустякам, у меня плохие новости, так что давай без предисловий. Вилкокс ошарашенно выслушал де Джерси, сообщившего о крахе интернет-компании. – Но я не понимаю. Разве с этим не может разобраться Лионс? – Боюсь, что нет, Джимми. Он покончил с собой. Рика накрыла стол к завтраку. Вилкокс щепетильно относился к сервировке, и его подруга превратила это в целое искусство. Возле тарелок из костяного фарфора и кофейных чашек аккуратно лежали белые льняные салфетки. Сама Рика уже переоделась в темно-синий горнолыжный костюм с белой курткой. – Встречаться с мальчиками на спуске. Увидеться позже? – Нет, сегодня я вряд ли пойду. Кое-какие дела. Встретимся тогда за обедом, отведем ребят в гамбургерную. – Но ты не любить это место. – Зато они его обожают. Вечером закажу нам столик в уютном ресторане, поужинаем и немного потанцуем. Что скажешь? Рика повисла у Вилкокса на руке: – Здорово. – Нужно еще договориться насчет елки, а ты купи украшений и чего не хватает. Знаю, что ты терпеть этого не можешь, но я очень тебя прошу. Вилкокс передал Рике список с пометками. – Хорошо. Я тебя любить, – сказала она. – И я тебя люблю. Джеймс не подавал виду, что совсем недавно на него свалились огромные неприятности. Однако Рике передалось состояние Вилкокса, и она обхватила его лицо руками. – Ты ведь сказать Рике, если что-то случиться, да? – спросила она. – Конечно. Иди, увидимся позже. Рика задержалась в дверях и озадаченно посмотрела на Вилкокса. Она привыкла к переменам в его настроении, к энергичности, появлявшейся после кокаина, к вспыльчивости, но знала и о том, какую заботу он может проявлять. Однако сейчас Рика увидела в Джеймсе нечто совершенно новое. Он казался замкнутым и уставшим. Его что-то тяготило. – Я хорошо о тебе заботиться, – тихо сказала Рика. – Да, – улыбнулся Вилкокс. – А теперь иди к детям. На этот раз Рика ушла. Джеймс тяжело вздохнул и закрыл глаза. Все его состояние, за исключением нескольких сотен тысяч, исчезло. Дэвид Лионс покончил с собой. Вилкокс срезал верхушку яйца, думая, что с удовольствием помог бы Лионсу покинуть бренный мир. Он тоже не винил де Джерси: никто не заставлял Джеймса вкладывать средства в интернет-компанию. И даже спустя столько лет он свято верил в то, что Эдвард вытащит их из этой беды. И вместе с тем он боялся, что де Джерси придется воскресить Полковника. Глава 3 Де Джерси сидел за компьютером, просматривая диск за диском и делая пометки в блокноте. На его столе лежала газета с обведенной красными чернилами статьей: там говорилось о резком снижении стоимости акций интернет-компаний. Некоторые сравнивали происшедшее с биржевым крахом на Уолл-стрит, но де Джерси совсем не утешала мысль, что он не единственный банкрот. Газеты пестрели заголовками: «Магнаты лишились миллиарда за одну ночь», «Знаменитости погорели на интернет-инвестициях». Пять британских инвесторов меньше чем за год потеряли около миллиарда, еще пятеро – примерно полмиллиарда. Некоторым утешением для де Джерси служило лишь то, что его имя не упоминалось ни в одном из сообщений в прессе. Компания «leadingleisurewear.com», в которую вложились де Джерси, Вилкокс и Дрисколл, находилась среди лидирующих интернет-ретейлеров в Европе, а теперь подтвердились слухи, что руководство обратилось к ликвидаторам. За полтора года существования траты составили около двухсот тридцати миллионов фунтов. Теперь и персонал главного офиса узнал, что их молодая и перспективная компания рухнула, унеся с собой вложения инвесторов. Ее основатель Алекс Морено признался, что проект был слишком смелым и они не смогли справиться с затратами. Де Джерси записал в блокнот имя этого мужчины и подчеркнул, после чего вернулся к отчетам, собранным для него Дэвидом. Там указывались и другие начатые проекты Морено, так что у этого бизнесмена уже имелся опыт в данной сфере. За шесть лет он успешно запустил четыре интернет-компании, но, как сам признался, он «вел светскую жизнь» и «злоупотреблял своими возможностями и средствами». Де Джерси прочел длинную статью, в которой Морено глубоко сочувствовал пострадавшим, но утверждал, что его компания двигалась верным курсом. Он хотел превратить ее в крупнейшего в мире онлайн-ретейлера. Однако Алекс Морено заявил, что они слишком потратились на офисы в Лондоне, Нью-Йорке, Стокгольме, Германии и Швеции, а также на рекламные кампании и «премии». Де Джерси чуть не перекусил сигару, читая о расточительном образе жизни молодого предпринимателя и его партнеров: они покупали бесчисленное количество машин, останавливались в первоклассных номерах, наслаждались роскошными апартаментами и особняками. Главные банкроты сайта упоминались в статье как «английский аристократ и еще пара британских бизнесменов». Владея контрольным пакетом акций, де Джерси потерпел самые серьезные убытки: он лишился почти сотни миллионов фунтов. Часам к пяти утра де Джерси закончил с документами, которые подготовил для него Дэвид, и выключил компьютер. Потери оказались крупнее, чем он думал, и, похоже, эта напасть не обошла стороной Вилкокса и Дрисколла. У Эдварда остался лишь офшорный счет на Кайманах, единственная заначка в три миллиона, но без Лионса ему предстояло лично отправиться за этими деньгами. Де Джерси открыл запертый на замок ящик и сунул туда блокнот с именами основателей компании «leadingleisurewear.com», их последними известными адресами и подробностями о том, как они пытались распродать оставшиеся акции. Морено зря времени не терял и создал новую компанию с другим названием. Значит, его можно было отследить, что де Джерси и намеревался сделать. Ночью повалил снег, а на само Рождество поместье де Джерси стало напоминать идиллический загородный пейзаж с открытки. Дом украсили флажками и венками, сделанными Кристиной из омелы и еловых лап. В гостиной установили рождественскую ель, доходившую до потолка, и нарядили ее серебристыми лентами и игрушками. Под ней лежали подарки в блестящей упаковочной бумаге с такими же лентами и веточками омелы. Кристина обожала Рождество. Несколько дней она занималась стряпней, готовя рождественский пудинг, пирожные и пирожки в подарок работникам двора и местной церкви. Кристине нравились витавшие в воздухе ароматы, а больше всего то, что семья собиралась вместе. За день до праздника домой вернулись Наташа и Леони, проведя начало каникул с одноклассниками на их даче в Швейцарии, где они катались на лыжах. Дочери де Джерси, семнадцати и пятнадцати лет, ослепляли своей красотой: от матери им достались кристально-голубые глаза и длинные вьющиеся волосы. Де Джерси баловал девочек, однако был довольно строгим отцом, требуя, чтобы домочадцы жили по его правилам. Их друзей в доме встречали с гостеприимством, но о приезде кого-либо следовало предупреждать заранее. Де Джерси не любил приглашать знакомых к себе: он слишком дорожил своей уединенностью, и родные уважали его желание. Сейчас в их поместье полным ходом шла рождественская коктейльная вечеринка, куда позвали всех работников. Для каждого Кристина приготовила подарки, в том числе и их семьям, а в белых конвертах ждала премия от босса. В такие дни ни о ком не забывали. Де Джерси стоял возле парадной двери, подавленно выглядывая на улицу. Флэш-Рояль, выдыхая клубы пара, степенно шел по снегу и вез две корзины подарков от персонала фермы для начальника. Жеребца нарядили в красную бархатную попону, а в гриву вплели веточку омелы. Около де Джерси собрались работники, распевая «Какой хороший парень»[5]. Он подошел к своему чемпиону и погладил его по морде. Эдвард не мог допустить мысли, что потеряет все, что имел. Он ведь добился того, о чем всегда мечтал. Пока народ праздновал, де Джерси решил уединиться. Сперва его никто не искал, но вскоре Кристина обнаружила мужа в спальне. Она удивилась, увидев, как он переодевается в бриджи для верховой езды. – Дорогой, что ты делаешь? – Хочу прокатиться. Я ненадолго. – Но ведь скоро обед. Ты говорил, что мы сядем за стол в четыре. – К этому времени я вернусь. Извини, мне нужно подышать свежим воздухом. Он сел верхом на Флэш-Рояля и поехал по заснеженной скаковой дорожке, находившейся на окраине поместья. Де Джерси вел коня легким галопом, встречая на снегу лисьи и птичьи следы. Морозный воздух наполнял легкие и прояснял мысли, помогая сосредоточиться на возникших неприятностях. Вернувшись в дом, де Джерси принял решение уехать на следующее же утро. Он поручил своему пилоту получить разрешение на посадку на вертолетной площадке Хитроу, откуда собирался вылететь в Нью-Йорк. В Штатах рождественские каникулы заканчивались ко Дню подарков, и де Джерси предполагал, что застанет Алекса Морено на работе. Он собрался нанести основателю сайта-банкрота неожиданный визит. Кульминацией рождественского обеда стал пунш, пылающий голубым пламенем, который внесли под шумные аплодисменты. Кристина надела по случаю изящный бриллиантовый браслет, подаренный мужем. Дочерям он тоже презентовал не менее изысканные украшения. Вычурные вещи ему не нравились. Сам де Джерси получил в подарок от девочек сигары, носки и жилет с оригинальной вышивкой. Потом они выпили кофе в столовой и поиграли в словесные игры перед потрескивающим камином. В семь часов вечера Наташа и Леони отправились наряжаться на вечеринку. На каминной полке лежало море приглашений, адресованных не только девочкам, но и Кристине и самому де Джерси, который редко ходил на подобные приемы. Кристина уютно устроилась рядом с мужем, положив руки ему на колени. – Завтра мне придется уехать в Лондон, – сказал он. – Всего на пару дней. Извини, но это деловая поездка. – Но завтра же День подарков! – воскликнула Кристина. – Знаю, но мне нужно уехать. Обещаю позже загладить свою вину. Кристина взволнованно посмотрела на мужа: – Это касается Дэвида, так? – Нет. Почему ты спрашиваешь? – Не веди себя так, – вздохнула она. – После смерти Дэвида ты стал странным… полагаю, на то есть причина. Прошу, давай поговорим. Это ведь связано с ним? – Да, – признался де Джерси. – Он оставил некоторые неразрешенные дела, и теперь мне нужно самому о них позаботиться. Я должен встретиться с банкиром, который поможет разгрести эту кучу. – Хорошо, но не больше двух дней… может, мне поехать с тобой? – Останься с девочками. Чем раньше я уеду, тем скорее вернусь. Правда, это может занять и три, и четыре дня. Но я тебе обязательно позвоню. Кристина встала и подкинула в камин дров, затем глянула на полку: на самом видном месте стояла рождественская открытка от королевы. Когда они получили конверт с гербом монаршей семьи, де Джерси весь светился от гордости. Кристина знала, как важно ему добиться признания в высших кругах, хотя не понимала истинной причины. Она почти ничего не знала о его прошлом – незадолго до их знакомства умерла последняя родственница де Джерси, его мать Флоренс. Иногда Кристине хотелось побольше выяснить о том своенравном человеке, за которого она вышла замуж. – О чем призадумалась? – спросил де Джерси, поцеловав ее в шею. – Просто любовалась открыткой от королевы. Муж засмеялся, вызывая тем самым счастливую улыбку Кристины. Когда он был рядом, она больше ни в чем не нуждалась. – Почему ты никогда не рассказываешь про свою семью? – внезапно спросила Кристина. – Ты отлично ладишь с моими родственниками, когда те приезжают в гости, а о твоих я знаю не больше, чем в первый день после свадьбы. – Почему ты спрашиваешь? – Не знаю. Хотя, пожалуй, знаю. Иногда ты словно замыкаешься в себе. Понимаю, тебя заботят дела Дэвида, но ты же сам говорил, что все не так серьезно. А сейчас ты решаешь уехать на встречу с банкиром в День подарков. У меня это в голове не укладывается. Если у тебя большие проблемы, почему ты не поделишься со мной? Де Джерси с трудом сдержал раздражение: – Банкир согласился встретиться со мной лишь в этот день. А родители мои давным-давно умерли. Не пойму, почему ты вдруг ими заинтересовалась. Ты знаешь о них все, что нужно. – Это не так, – настойчиво проговорила Кристина. – Так, – отрезал де Джерси. – Наверное, ты выпила много шампанского. – Неправда. – Она замешкалась, но решила все-таки разрядить обстановку. – А вот викарий, кажется, перебрал. – Кристина облокотилась о каминную полку, не отводя взгляда от мужа. – Эдвард, что за дом у тебя был в детстве? – осторожно спросила она. Он часто заморгал, затем сел, подпирая голову рукой: – Чистый и опрятный. Мама любила повторять, что на кухне можно ужинать прямо на полу. Из окна гостиной всегда виднелась елка, а на стенах висели бумажные гирлянды. А в небольшом камине бушевало пламя. Он был выложен розоватой плиткой, а с двух сторон его охраняли медные фигурки зверей.