– Да, – вздохнул Вилкокс, – с ее слов, он лишился последней рубашки. Ты ведь понимаешь, что это значит? – Да, он потерял на этом бизнесе больше, чем мы решили. После некоторой паузы Вилкокс снова заговорил, но его голос звучал несколько приглушенно: – Нет, Тони, это значит другое: он получит от меня то, что хочет. На линии повисла тишина. – Похоже, и у меня та же история, – смиренно сказал Дрисколл. Вилкокс захлопнул мобильник. Повернувшись, он увидел стоящего неподалеку молодого механика – тот находился достаточно близко, чтобы расслышать каждое слово. – Что такое? – резко сказал Вилкокс. – Простите, Джеймс. Машина сломалась на S-образном повороте: потекло масло и пошел дым. Хотите взглянуть? – Больше не подкрадывайся ко мне так, – рассердился он. – Простите, но я стучался. Вилкокс метнул грозный взгляд на взволнованное лицо парня, потом чуть расслабился и улыбнулся: – Все в порядке, Дэн, никаких проблем. Пойдем проверим машину. Рика повсюду искала Вилкокса – напомнить, чтобы он забрал из школы двойняшек. Она направилась в гараж, а когда никого там не обнаружила, то прошла глубже. Там Рика и нашла зеркало с остатками белого порошка. Облизнула палец и поняла, что это кокаин. Рика недовольно покачала головой. Мало того что Джеймс употреблял наркотики, так еще бросал их там, куда могли зайти дети. Нет уж, такого она не потерпит. Наконец Рика увидела Вилкокса на треке в компании механика. Из-под капота «феррари», возле которой они стояли, валил дым. Не теряя времени на пустые приветствия, Рика подошла вплотную к Вилкоксу и оттащила от машины: – Я хотеть поговорить. – Не сейчас, я занят. – Сейчас, Джеймс, я не шутить. Ты забрать из школы близнецов. Я утром говорить тебе, но уже поздно. – А почему ты сама их не заберешь? – Я идти к стоматологу. Говорить же тебе! – Хорошо, хорошо, я их заберу. – Нет! – Что еще? Подбоченившись, Рика метала в него гневные взгляды. – Ты видеть себя в зеркале, которое бросить в гараже? – спросила она. Зеркало полетело ему под ноги. – Я сама забирать их, а вечером мы серьезно говорить. Нельзя допустить этого рядом с детьми. Как тебе не стыдно, в твоем возрасте! Ты хоть думать, во что впутаться? У тебя, между прочим, насморк. Ты мне противен. Вилкокс крепко схватил Рику за руку и оттащил к обочине: – Не смей со мной так разговаривать, поняла? Особенно при ком-то вроде Дэна. – Почему? Он потерять к тебе уважение? Джеймс! Все кругом и так знать, что ты делать: нельзя не заметить! Решить убить себя – я не против, но я не стать смотреть на это! Я уходить от тебя и твоих детей. Рика зашагала обратно через поле. Она не приходилась матерью его детям. Вилкокс посмотрел ей вслед, вытирая мокрый нос рукавом. Стыд, который он испытывал, теперь усилился. Он не мог посмотреть в глаза юному механику, который неуклюже делал вид, будто ничего особенного не произошло. Вилкокс подошел к парню и похлопал его по плечу. – Ты сможешь здесь все доделать? – Да, сэр, – робко ответил тот. Вилкокс вошел в дом через кухню, заставленную роликами детей, резиновыми сапогами, рыболовными удочками и скейтбордами. Миновал вешалки с детской одеждой разной длины и размера: куртками, плащами, жокейками. Сбросил с ног грязные ботинки и вылез из комбинезона, добавляя его к куче детских вещей в углу. Когда Джеймс проходил мимо большого соснового стола, накрытого к чаю, зазвонил телефон. Сегодня они ожидали приезда четверых из его шести отпрысков с многочисленными друзьями. В доме Вилкокса всегда сновали туда-сюда дети разных возрастов. Они носились кругом, круша все на своем пути, хотя для них отвели целый этаж с просторной комнатой, полной всяческих гаджетов и компьютерных игр. Джеймс залетел в спальню второго этажа и спрятался в ванной. Вдохнув еще пару дорожек, он улегся на кровать, покрытую клетчатым пледом. Он знал истинную причину своего нервного состояния: если де Джерси потерял столько денег, то решит вернуть их незаконным путем. Вилкокс прекрасно понимал, что ему ничего не останется, как пойти на это дело. О чем бы они ни говорили с Дрисколлом во Флориде, Вилкокс оставался верен Полковнику. Он не мог ему отказать. Сидя в офисе, де Джерси обсуждал с Флемингом предстоящие соревнования. Бежать по подмерзшей скаковой дорожке будет совсем не просто. Некоторым лошадям такая почва нравилась, но другим, в том числе его драгоценному Флэш-Роялю, она совершенно не подходила. Правда, скачки с крупными ставками начинались только с потеплением. Флэш-Рояля снова навестил ветеринар. Припухлость на ноге спала, но конь все еще хромал. Его отвели на внутреннюю арену для тренировок, чтобы доктор мог осмотреть чемпиона Королевских скачек. Даже спокойная ходьба очевидно причиняла ему боль. – Что, черт побери, с ним такое? – спросил де Джерси. Он не мог найти себе места от беспокойства. – Я сделал рентген и еще раз все проверил, – ответил ветеринар недоуменно, – но не нашел ничего, что мешало бы переносить вес на эту ногу. Возможно, причина тут психосоматического характера – Флэш-Рояль не наступает на ногу, потому что помнит о боли. – И что нам делать? – Подбадривать, пока он не забудет о травме. После следующего хорошего заезда похвалите его. Вскоре он перестанет хромать. Де Джерси подошел к Флэш-Роялю и погладил того по гриве: – Ах ты подлюга. Значит, тебе мало любви? Конь уперся носом в грудь де Джерси: так он выпрашивал мятные конфеты. Хозяин дал ему лакомство. Де Джерси любил Флэш-Рояля и все еще мечтал о том дне, когда его красавец первым пересечет финишную черту на соревнованиях дерби. Когда де Джерси вернулся в офис, его хорошее настроение улетучилось. Ветеринар, очень извиняясь, попросил закрыть его ежеквартальный счет: чек не приняли к оплате из-за недостатка денежных средств. Де Джерси шокировало, что банк не связался с ним, прежде чем отклонить платеж. Он попытался вспомнить, с какого счета обычно оплачивал услуги ветеринара. Когда де Джерси потребовал у служащего банка объяснения, почему с ним не связались, когда отклонили платеж, тот предложил обсудить все в офисе. Эдвард пришел в ужас, когда ему озвучили его задолженность. Конечно, у него были и другие источники: следовало лишь перекинуть средства с другого счета, однако этот случай наглядно показал, как стремительно заканчивались деньги. Когда пришел Флеминг, де Джерси с порога дал ему поручение. – Продай восточное крыло, – сказал он. – Свяжись с аукционом «Таттерсоллз» и внеси наши данные в следующий каталог. Кроме того, тебе нужно обзвонить агентов по продаже чистокровных пород, но в частном порядке. Я неудачно инвестировал деньги, но вскоре восполню потери, – проговорил де Джерси с уверенностью, которой вовсе не испытывал. У него также оставались офшорные счета на Кайманах. Он прикинул, что мог содержать поместье еще месяцев шесть-восемь, проведя несколько подобных мер по сокращению расходов, но стоило приготовиться к тому, что рано или поздно деньги закончатся. Де Джерси погрузился в собственные мысли и сперва не услышал, что ему сказал Флеминг. – Что? – Когда ты сказал продать восточное крыло, – повторил Флеминг, – ты же не имел в виду в том числе и Кьют Куини? Он говорил о старой серой кобылице, на которой всегда ездил верхом де Джерси. – Да, и ее тоже. Выручи все, что сможешь. Де Джерси сжал кулаки, испытывая острое желание что-нибудь разбить. – Я могу чем-нибудь помочь? – осторожно спросил Флеминг. – Есть несколько отложенных тысяч, и если проблема скоро будет решена… Де Джерси положил руку тренеру на плечи: – Все так, но я должен действовать осмотрительно. Я не намерен влезать в долговую яму. Мне просто нужно пережить несколько месяцев, пока не высвободятся кое-какие инвестиции. – Как скажешь. Все еще уверен, что Кьют Куини должна уйти? – Да. Кристина стала реже видеть мужа. Все чаще он оставался в Сити. Поэтому, когда он предложил провести неделю в Монако, она очень обрадовалась. Кристина не знала, что де Джерси затеял эту поездку, преследуя свои цели. Во-первых, они уедут подальше, пока Флеминг будет заниматься продажей восточного крыла. Наблюдать за тем, как уводят лошадей, Эдвард не хотел – это слишком ранило бы его. Кроме того, таким образом он мог уберечь и Кристину от лишних волнений, держа ее до поры до времени в неведении. В Монако он собирался сходить на скачки, проверить состояние своих офшорных счетов и наладить контакт с важным для дела человеком. Поль Дьюлэй, он же Филип Кристиан, он же Жерар Ларок, он же Джей Марриот, он же Фредрик Марсо, уже двадцать лет не встречался с Филипом Симмонсом – со времен Золотого ограбления. Де Джерси в обличье Филипа Симмонса прибег к услугам Дьюлэя пятнадцать лет назад, когда тот стал гражданином Франции по фальшивому свидетельству о рождении и паспорту. Учился он в Гилдхолле[8], а после стал подмастерьем в «Картье». Он проработал на них пять лет, пока не случился неприятный инцидент с брошью одного клиента королевских кровей. Обнаружилось, что бриллианты заменили муассанитами. Дьюлэй настаивал, что там с самого начала стояли не бриллианты, но он все равно лишился своего места, хоть и не понес другого наказания. Однако он использовал скандал себе на пользу: благодаря имени, которое приобрел во время этого дела, Дьюлэй стал фрилансером, занявшись дизайном украшений для топовых парижских домов. Однако, хоть ему и давали заказы, и хорошо платили, в конце концов все его рисунки перерабатывали, как делали и небольшие магазины вместе с розничными торговцами. Примерно тогда Дьюлэй встретил Филипа Симмонса. Подобно Дрисколлу и Вилкоксу, ювелир сыграл не последнюю роль в краже золотых слитков, и повезло ему не меньше, чем троице. Никто и никогда не связывал его с ограблением, так что своей свободой он был обязан Филипу Симмонсу. Правда, Дьюлэй вряд ли ожидал, что Симмонс вновь решит выйти с ним на связь, и уж точно не собирался участвовать в очередном опасном предприятии. Де Джерси и Кристина прилетели в Монако на частном самолете. В «Отель-де-Пари» их ждал заранее подготовленный номер. За многие годы де Джерси стал там постоянным клиентом, поэтому в апартаментах они нашли шампанское, икру, свежие фрукты и вазы с великолепными цветами. Кристина обожала Монако, но прежде приезжала сюда лишь на скачки Гран-при. Они с мужем надеялись, что им повезет с погодой, но там оказалось столь же холодно и дождливо, как в Лондоне. Кристина сразу же принялась распаковывать вещи. Нужно было подготовить наряд к вечернему походу в казино. Она записалась к парикмахеру и на сеансы маникюра и массажа, распланировав весь день по минутам. Кристине казалось, что муж излишне балует ее, но он ни капли не жаловался, а скорее поощрял развлечения жены. Де Джерси сказал Кристине, что хочет немного прогуляться. Направился он к эксклюзивным торговым центрам в сотне ярдов от отеля. Шагая под зонтом в своем безупречном сером костюме в полоску и брогах, он выглядел типичным богатым англичанином.