– Ты о вязании? – удивилась Наташа. – Нет, я не вяжу. – А вот твоя бабушка все время звенела спицами. Дзынь-дзынь. Она вязала для меня, для отца и других ребят на нашей улице. Долгое время у нас не было телевизора, а когда он появился, мама его не жаловала. В детстве она читала мне книги. Читала и вязала. Дзынь-дзынь. У нее был такой тихий, мягкий голос. Она мне всех классиков перечитала. Такое ощущение, что некоторые отрывки она помнила наизусть. Я ей многим обязан. Наташа редко слышала, чтобы отец рассказывал о своих родителях, оттого его слова казались особенно значимыми. Де Джерси не видел, с каким обожанием в этот момент дочь смотрела на него. – Пойдем пожелаем спокойной ночи моему мальчику? – спросил он. Когда они пришли на конный двор, де Джерси открыл дверцу в стойло Флэш-Рояля. Конь взбрыкнул и сердито посмотрел на хозяина. – Что с тобой, дружок? – тихо проговорил де Джерси, приближаясь к жеребцу. Великолепный скакун фыркнул и подпустил де Джерси ближе. Тот погладил коня по холке, любуясь блестящей шерстью. Он выглядел роскошно, и даже не верилось, что у него проблемы со здоровьем. Де Джерси прислонился головой к шее этого громадного зверя и закрыл глаза. Вот он, драгоценнейший самоцвет его короны. Ни на одного скакуна Эдвард прежде не возлагал таких надежд. – Не подведи меня, – прошептал он. Он ощутил такое единение с Флэш-Роялем, что с трудом оторвался от него. Закрывая дверь в конюшню, де Джерси бросил на коня последний взгляд. – Что такое, пап? Де Джерси почти забыл про Наташу. – Дорогая, еще никогда в жизни я не ставил на карту все свои мечты. Иногда мне снится, как Флэш-Рояль выигрывает в дерби. Я вижу каждый момент, до малейшей секунды, и испытываю невероятную гордость. Вот мой мальчик сорвался со стартовых ворот, и я преисполнен уверенности, что он завоюет для меня победу. А когда он проносится мимо финишного столба, я аплодирую и размахиваю в воздухе шляпой… Но потом я открываю глаза и понимаю, что это был всего лишь сон. Наташа сжала его ладонь, и они молча вернулись в дом. Де Джерси размышлял о запасном плане на тот случай, если ограбление сорвется, ведь тогда он потеряет не только Флэш-Рояля, но и все поместье. Любой покупатель его конного двора пожелает заполучить и Флэш-Рояля. В прошлом у него всегда имелся «план Б» – если дело провалится, а его самого арестуют. Пришло время подстраховаться. Глава 14 Здоровье Флэш-Рояля не улучшилось, и было решено сделать соскабливание гортани. Любой воспалительный процесс, спровоцированный слизью, мог иметь серьезные последствия. На следующее утро де Джерси дал добро на процедуру и угрюмо проследил, как жеребца увозят со двора. Еще не было и семи, все домочадцы спали, и Эдвард позвонил своему личному тренеру и долго занимался в спортивном зале. Вначале он гонял себя на беговой дорожке, потом перешел на гребной тренажер, а после взялся за штангу. Приняв душ и переодевшись, он понял, что проголодался, зато его мысли прояснились. Кристина приготовила на завтрак яйца пашот и бекон. Де Джерси намазал на тост толстый слой масла. – Так ты себя до инфаркта доведешь, – буркнула жена. – Чепуха, я лишь тренировался. – Де Джерси встал и потянулся, потом взял Кристину за руку. – У меня кое-какие дела в Лондоне. Если придется остаться на ночь, я позвоню. – Попрощайся с девочками, – ответила жена. – Они сегодня уезжают в пансион. – Точно. Де Джерси допил кофе, когда к завтраку вышли Наташа и Леони. Он обнял дочерей и поцеловал, потом пожелал им удачной дороги, но тут зазвонил телефон. Эдвард напрягся, – возможно, звонил ветеринар. Де Джерси кивнул Кристине, чтобы та ответила. – Дорогой, это ветеринар, – сказала та, передавая ему трубку. Де Джерси с беспокойством принял ее, а в следующую секунду его лицо озарилось улыбкой. – Вы шутите? Уверены? Его молитвы не прошли даром. – Теперь мы точно это знаем, – заверил его ветеринар. – Мы думаем, что процедура не нужна. У Флэш-Рояля обычная простуда. Легкие чистые, горло еще красное, но по сравнению с прошлым обследованием он в отличной форме. Наверное, подействовали антибиотики. – Вы везете его домой? – Так и есть. Через пару дней он сможет вернуться к тренировкам. Де Джерси очень не хватало хороших новостей. Он подбежал к Кристине и поднял на руки: – Мой мальчик едет домой. Процедуру отменили! Он поцеловал жену в губы и без оглядки умчался из дому через черный вход. Теперь он мог сосредоточиться на подготовке к ограблению, не беспокоясь за своего «мальчика». Все вернулось на круги своя. Де Джерси знал, каким будет его следующий шаг. Январь подходил к концу. Оказавшись в своей квартире в Килберне, де Джерси сразу же проверил электронную почту. Он увидел сообщение от «Элвиса» с вопросом про их следующее занятие. Кроме того, в почтовом ящике Эдвард обнаружил долгожданное письмо: ответ от Грегори Джонса на его фальшивый адвокатский запрос. На голубом листке стоял штамп тюрьмы «Франклин». Почерк Грегори Джонса отличался завитками и сильным наклоном влево, но составлено письмо было добротно. Заключенный в нескольких словах сообщил, что в скором времени ожидал выдачи пропуска для адвоката, а также предвкушал возможную амнистию. Де Джерси написал ответ от лица Филипа Симмонса, подтверждая встречу с Джонсом. Позже тем днем ему позвонил Дьюлэй. Он приехал в Лондон по делам и договорился с де Джерси о встрече. Про ограбление они не проронили ни слова, но оба знали истинную причину их рандеву. Дело набирало обороты. Наконец формировалась команда. Де Джерси, изображая Филипа Симмонса, адвоката, прикрепил к пиджаку гостевой пропуск. Его портфель обыскали, но обнаружили лишь документы из адвокатской конторы «Хантинг энд Летеби». Де Джерси прошел в бокс, смежный с основным залом для посещений. За каждым его движением следили камеры видеонаблюдения. Он просидел в одиночестве минут десять, после чего дверь отворилась и внутрь завели Грегори Джонса, одетого в желтый полосатый комбинезон. Двое сопровождающих остановились у порога, а сам заключенный сел напротив де Джерси. Офицеры вышли за дверь. Стоило ей закрыться, как Джонс, угрюмый, широкоплечий, атлетического вида мужчина, достал табак и папиросную бумагу. На его щеках виднелись рубцы от оспы, а на подбородке – два тонких свежих шрама от пореза бритвой, похожих на трамвайные пути. Такие травмы были распространенным явлением в тюрьме – вероятнее всего, от двух лезвий, вставленных в щетку для ногтей так близко, что зашить рану было непросто. Мужчины молчали, пока Джонс скручивал тонкую сигаретку, затем достал из кармана спички и положил коробок на стол. Наконец тишину нарушил заключенный: – Внутрь прошли без проблем? – Да. Спасибо, что согласились встретиться. – Вы меня заинтриговали. – Джонс говорил хриплым голосом с легким акцентом выходца из юго-западного графства. Его зубы покрывали пятна темного налета. – Я не рассчитываю на обжалование приговора и знаю, что вас прислали не мои адвокаты. – Эти встречи записываются? – спросил де Джерси. – Нет, они не имеют права, старина, это же нарушение неприкосновенности частной жизни. – Джонс откинулся на спинку стула, а ладони положил на стол одну поверх другой. – Они обязаны отслеживать подозрительные звонки, но им наплевать. Слишком много волокиты. Представьте только, это сколько ж часов нужно слушать галиматью. Де Джерси кивнул, потом взглянул на бумаги: – Обе ваши дочери живут у родственника в Америке, так? – В Калифорнии. Одна некоторое время писала, потом перестала. Меня никто не навещает. Вы внесли хоть какое-то разнообразие. А почему вы заговорили о моих дочках? – Возможно, вы захотите снова с ними увидеться. – Боюсь, к этому времени они обзаведутся мужьями и детьми. Если я, конечно, выйду. – Джонс отвел взгляд и вздохнул. – Мне бы хотелось с ними повидаться. Это мой свет в конце тоннеля. – Как у вас с финансами? – Мои сбережения ушли на судебные издержки. Жена растратила все, до чего добралась. Выходит, старина, она спускала бабки на другого мужика. – Джонс набрал в легкие воздуха, еле сдерживая таившийся внутри гнев. – Давайте перейдем к делу, мистер Симмонс. Вы получили гостевой пропуск. Я здесь. Что вам нужно? – Информация. – Так я и думал. Кто вы? Де Джерси взглянул на часы: – У меня есть для вас предложение. – Внимательно слушаю, – сказал Джонс, уставившись в потолок. Эдвард достал папку и зашелестел бумагами: – Я ищу определенную информацию, но мне крайне важно, чтобы полученные данные соответствовали реальности. Де Джерси передал заключенному анкету с интересующими его вопросами. Джонс долго смотрел на листок. Пару раз стряхивал пепел с самокрутки, не поднимая взгляда на де Джерси, и наконец вернул ему бумаги. – Цена вопроса? – Пятьдесят кусков. Какой угодно счет, имя, страна. – Ага, вот только я здесь, а вы – на воле. С чего бы мне верить, что вы сдержите обещание? – Ни с чего, – сказал де Джерси, подавшись вперед, – но я дам свое слово. Помните старую поговорку? «Обещание – закон». – Что ж, мне терять нечего, – ответил Джонс. Де Джерси принялся собирать бумаги в портфель: – Вас интересует мое предложение?