Морин Стэнли сделала себе карьеру, снимаясь в качестве двойника королевы Елизаветы. Актриса была примерно одного возраста с ее величеством и, подобно ей, стала в последнее время сокращать свой объем работы. Миллениум прошел потрясающе, Морин зачастую бывала на двух встречах за вечер. Однако работа на телевидении нравилась ей больше, чем эпизодические роли в кино. – Где мы будем сниматься? – спросила она у Дрисколла. – Неподалеку от радиовещательной студии Би-би-си. Спустя минут десять «королева» задремала, повесив голову. Дрисколл посмотрел на женщину и улыбнулся Вилкоксу. – Поразительное сходство, да? – тихо произнес Тони. – Ага. В доме все прошло по плану? – Да. Он в безопасности, не сможет навредить себе. Я связал его и уложил на диван. Дрисколл снова взглянул на жену Эрика, которая и не подозревала, что сейчас ее обожаемый муж накачан снотворным и связан. Он как раз наклонился над столиком в прихожей, разглядывая какую-то брошюру о мойке окон, подкинутую в почтовый ящик, когда Дрисколл обхватил левой рукой его щуплый торс и сквозь брюки вколол иглу в правую ягодицу. Эрик хотел оттолкнуть обидчика, но успокоительное подействовало стремительно: тело мужчины обмякло. – Что… что вы сделали? – только и ахнул он. – Поспите несколько часов, старина, вам не о чем беспокоиться. Когда проснетесь, поболит голова, ничего страшного. В шесть тридцать «мерседес» прибыл на склад на Альдерсгейт. Когда двери захлопнулись, Морин проснулась. – Мы на месте? – спросила она, удивленно обводя взглядом просторный склад. – Это же не Би-би-си, да? Дрисколл с улыбкой повернулся к ней: – Нет, мэм. Не хотите ли выйти из машины? Здесь есть кофе и пончики. – Спасибо, я позавтракала, – сказала Морин, озираясь по сторонам. – Тогда отведу вас в гримерную. Дрисколл открыл для актрисы дверь. Закончив этот этап операции, Вилкокс повез «мерседес» через весь Лондон – на уничтожение. Тони тоже уехал, чтобы забрать арендованный фургон для перевозки мебели, которому предстояло сыграть главную роль в отступлении налетчиков. Они приготовили наклейки, чтобы замаскировать название компании и номерные знаки. Гримерная представляла собой небольшую комнатку вдалеке от основного складского помещения и прежде использовалась для хранения одежды и аксессуаров. Там находился туалетный столик с зеркалом, удобное кресло и обогреватель. Морин по-быстрому завели внутрь и велели подождать человека, ответственного за ее прическу и макияж. Она кивнула и поставила на пол чемодан, вынимая одежду. На вешалке уже висело несколько вещей – все очень дорогие, с ценниками из «Акваскутума» и «Харродса», – но Морин с первого взгляда поняла, что юбки опять слишком длинные. «Неужели так сложно свериться с фактами?» – подумала она. Королева ведь была совсем миниатюрная. За пределами гримерной царило оживление. «Даймлеры» стояли наготове, перед выездом их в последний раз натирали до блеска. Следующей на базу прибыла Памела, и де Джерси жестом позвал ее за собой, проводя вглубь склада. Он сказал, что «королева» уже ждет в гримерке, пока не имея понятия о своей истинной роли. Полковник хотел, чтобы ее держали в неведении как можно дольше. Памела выглядела спокойной, только все время курила. Она решила налить себе кофе. – Пойду переоденусь и составлю ей компанию. – Памела обвела взглядом склад. – Вестбрук уже здесь? Де Джерси сверился с часами: – Он должен прибыть в восемь. Вы готовы? – Да, конечно. Все это напоминает мне вечер премьеры в театре, – усмехнулась она. Де Джерси улыбнулся. Он сделал удачный выбор, пригласив в команду Памелу. – Вы особенная леди, – тихо проговорил он. – Знаю, дорогой. Жаль, что не могу найти достойного парня, который бы тоже так считал. – Памела изогнула бровь и отпила кофе. – Может, с деньжатами, которые я получу, подберу себе симпатичного любовничка. Она направилась к гримерной, постучалась и вошла. Хотя Памела приготовилась к встрече со своей коллегой, все же ее поразило невероятное сходство Морин с королевой. – Доброе утро, дорогая, – сказала Памела. – Я – ваша придворная дама. Придется немного посидеть тут, пока нас не отведут на площадку. Она с грохотом поставила на стол чашку кофе и пододвинула к себе единственный стул со спинкой. – У вас есть сценарий? – спросила Морин, все еще возившаяся с одеждой. – Нет, дорогуша, увы. Режиссер расскажет все, что нужно делать. Морин кивнула. Она любила, когда сценарий выдавали до съемок, чтобы знать о предстоящей роли. – Хотите кофе? – спросила Памела, доставая новую сигарету. – Нет, спасибо. Памела поднесла зажигалку к сигарете и обратила внимание, что у нее дрожат руки. Несмотря на напускную веселость, «придворная дама» очень нервничала. Она старалась не обращать внимания на то, как сжимался в комок ее желудок. Слишком далеко она зашла, чтобы отступать. – Вы играете в карты? – с надеждой спросила Морин. – Да, дорогая! У вас есть с собой колода? – Никогда не выхожу без нее! – отозвалась Морин, доставая из сумочки карты. – На этих съемках всегда так скучно. Постоянно вызывают раньше нужного, правда? Вилкокс и Дрисколл вернулись заблаговременно. Джеймс не мог налюбоваться «даймлерами», которые сверкали, словно зеркала. Рядом стояли мотоциклы. Вилкокс повернулся, когда ворота открылись и внутрь вошли Холл и Шорт. Они скупо кивнули ему, но Джеймс предпочитал держаться от них на расстоянии. Несмотря на свои цели и намерения, они являлись наемными бандитами и, по мнению Вилкокса, представляли наибольшую угрозу безопасности, однако де Джерси и Дрисколл заверили его, что на парней можно положиться. Мотоциклисты пошли переодеваться в полицейскую форму, а Вилкокс остался возле «даймлеров». – Лучше уже некуда, – сказал приблизившийся к нему с чашкой кофе Дрисколл. Он глянул в сторону парней. – Хорошо, что они пришли без опозданий. – Тони подошел ближе. – Тот, что справа, отсидел двенадцать лет за ювелирное ограбление магазина «Эспри и Гэррард». А второй провел за решеткой пятнадцать лет. Похожее преступление, но он вышел около года назад. Вилкокс решил сменить тему. – Полковник сказал, что разобрался с Хьюитт, – проговорил он, отбрасывая тряпку в сторону. – Как думаешь, что он имел в виду? Джеймс пожал плечами: – Полагаю, он ей заплатил. – Кругленькую сумму, наверное. Вилкокс кивнул. – Но какая сумма ожидает нас! – заулыбался он. Оба засмеялись и хлопнули в ладоши, не подавая виду, как напряжены. Приехал и Вестбрук. На нем был темно-синий костюм в полоску и голубая рубашка с накрахмаленным белым воротничком и манжетами, а также старый галстук «Этон» с жемчужной булавкой и роза на лацкане. По случаю он помыл голову и зачесал волосы назад, освободив высокий лоб. Даже зубы его казались белее. Однако цвет лица все еще был болезненным, а темные глаза слишком сильно блестели. Он принял свою первую дозу. – Доброе утро, Полковник, – весело проговорил Вестбрук с протяжными интонациями, свойственными верхушкам общества. Он слегка покрутился на каблуке новых мокасин от Гуччи. – Как я выгляжу? – Хорошо. – Де Джерси взглянул на его носки, но дырок не обнаружил. – Как чувствуете себя? – Я в норме. Ее величество уже на месте? – сказал лорд, поправив на руках лайковые перчатки. – Она в гримерке с Памелой. Пока ничего не знает о нашем сценарии, поэтому следите за языком, когда обращаетесь к ней. Напомните Памеле не снимать перчатки. Вас это тоже касается. Здесь уже всё почистили. – Отлично. Есть ли кофе? – Конечно, угощайтесь. Де Джерси взглянул на часы. Было почти восемь. Они отправлялись со склада ровно в десять двадцать пять. Полковник посмотрел на Вестбрука, который неторопливо прошел к кофейнику, и искренне посочувствовал ему. Сложно было поверить, что за его безупречным внешним видом скрывался тот запущенный человек, за которого переживал де Джерси. Он лишь надеялся, что лорду удастся продержаться на время операции. Вестбрук постучал в дверь и вошел в гримерку. Оттуда раздались восторженные возгласы Памелы, пораженной его великолепным видом. Пока все складывалось хорошо, они двигались по плану. Де Джерси переоделся в простенький серый костюм, черные ботинки и носки, белую рубашку и черный галстук. Он пристегнул к галстуку неприглядную серебристую булавку и сунул в нагрудный карман платок. Посмотрел на себя. При его крупных габаритах он отлично подходил на роль телохранителя. Де Джерси сел, открыл портфель и достал оттуда дорогостоящий рыжий парик. Его он надевал в Хэмптонсе вместе с усами и бровями того же цвета. Несколько минут Эдвард аккуратно приклеивал усы, еще дольше возился с бровями и париком. Довольный результатом, он стянул хирургические перчатки, надев вместо них другие, из мягкой черной кожи. Еще полчаса де Джерси опрыскивал все поверхности, где могли остаться отпечатки пальцев или ДНК. Он уже вымыл кофейные кружки и навел порядок в пищевой зоне. Мусор был собран в черный мешок, который он намеревался сжечь. Де Джерси хотел удостовериться, что не осталось ни единого отпечатка или следа, с помощью которого полиция могла бы установить личность членов команды или его собственную. Он открыл портфель, где лежал мобильный телефон – главная связь с Реймондом Маршем. Теперь хакеру лишь оставалось узнать правильное кодовое слово. Де Джерси надеялся, что тот установил нужную телефонную линию, которой решили воспользоваться ИРА. Если Марш не предоставит им информацию, операция провалится. Без десяти девять де Джерси прошел в гримерную. Он кивнул Памеле и Вестбруку, чтобы те оставили его наедине с Морин. Он извинился, что прерывал их милое общение, но пришло время выезжать на место съемок. – Пора бы уже. – Морин принялась собирать вещи. – Что мне лучше надеть? Вы ведь режиссер, да? Я приехала сюда в начале седьмого, а мне пока даже сценария не показали! Де Джерси придирчиво посмотрел на нее: