– Доброе утро, – сказала Морин, проходя вдоль шеренги. Она изобразила улыбку, но смотрела на всех глазами испуганного кролика. Памела шла рядом, почти соприкасаясь с ней. Разговоры вел лорд Вестбрук – своей харизмой и манерами он затмевал всех. Под звук его тихого аристократического голоса процессия шла мимо встречавших. Те пожимали прибывшим руки и не переставали улыбаться. Главный представитель мистер Сондерс – невысокий суетливый мужчина – отвел Вестбрука в сторону: – Хранилище открыто. Ее величество может осмотреть драгоценности, если пожелает. Сондерс поклонился Морин, лицо которой застыло как камень. От ее холодного вида мужчина занервничал еще сильнее. – Ваше величество, если вы соблаговолите проследовать за мной на нижний уровень, вас проводят в хранилище. К облегчению де Джерси, как только «королева» шагнула на вторую лестницу, ведущую в хранилище, большая часть персонала рассеялась. Матрона повела девушек-секретарей на выход. Де Джерси с замиранием сердца следил за ними: если они пройдут мимо фойе, то увидят связанного охранника с кляпом во рту. Однако они даже не глянули в его сторону и, поднявшись по лестнице, направились по кабинетам. Внутренняя приемная опустела, а коридор снаружи находился под контролем Холла. Шорт и Вилкокс были готовы прикрыть отступление. К хранилищу вели десять ступенек, обрамленные блестящими медными поручнями. Королевская процессия прошла мимо очередной группы камер, установленных в каждом углу и в каждой нише. К счастью, ни одна не шевелилась. Де Джерси остался доволен работой Холла, надеясь теперь, что никто не заметит проблем с видеонаблюдением. Спускаясь в подземное хранилище, Морин с силой налегала на сверкающий поручень, следом двигалась Памела. Де Джерси и Вестбрук прикрывали ей спину. Сондерс, заметно нервничая, снова заговорил, чтобы отдать приказы охранникам. Но и он, и мастера не отрывали глаз от королевы со свитой, не поднимая взгляда на камеры. Когда они достигли подвального помещения, тут же встал служащий, ожидавший их возле тележки с охлажденной водой, фруктами и кофе. Сондерс предложил сделать передышку и чего-нибудь выпить, но Вестбрук с улыбкой постучал по часам, показывая, что на это нет времени. Процессия приблизилась к просторному хранилищу со стальными дверями и двумя защитными внутренними клетками. Первая усиленная стальная дверь была широко открыта, над ней зависла сверкающая решетка, готовая опуститься в случае нажатия тревожной кнопки – защищая тем самым содержимое хранилища и запирая там непрошеных гостей. Вестбрук разряжал гнетущую обстановку неторопливым разговором, чем де Джерси искренне восхищался. Лорд время от времени ссылался на ее величество, вспоминая забавные случаи из тех времен, когда он был пажом на коронации. Не важно, говорил он правду или нет: легкая манера рассказа скрашивала их недолгое, но напряженное путешествие. Хранилище было просторным, вокруг огромной центральной клетки находились стальные ящики. Внутри стояла усиленная витрина в стальной раме: на черном бархате лежали украшения для просмотра. Это сногсшибательное зрелище погрузило всех участников команды в странную тишину, которую прервал тихий возглас Вестбрука: – Боже всемилостивый! Отчего-то именно эти произнесенные шепотом слова побудили де Джерси тихо проговорить: – Дамы и господа, попрошу вас не кричать, а сохранять тишину, тогда никто не пострадает: Сондерс чуть повернулся, словно не расслышал, и в этот момент де Джерси достал автоматический пистолет. – Все должны лечь на пол лицом вниз. – Полковник указал на Сондерса. – Сперва вы. Ни звука. Резко побледнев, мужчина растерянно глянул на своего ассистента. Дрисколл распахнул пиджак и достал полуавтомат: – Выполняйте все приказы, иначе я буду вынужден стрелять. На землю, лицом вниз! Морин рухнула на пол и сжалась в комок. Ее сумочка открылась, и по хранилищу раскатились тюбики с косметикой. Памела достала из своей сумочки муляж пистолета и нацелилась на голову «королевы». Дрисколл взбежал по ступенькам, подав сигнал ожидавшему их Холлу присоединиться к ним. Тот отошел от двери, и его место занял Шорт, взявший на себя охрану открытого дверного проема. – Нет! – подняв руки, закричал Сондерс. – Вы не можете этого сделать. Ради всего святого, нет! – На пол! – скомандовал де Джерси. Он снял пальто, под которым находился большой, но невесомый рюкзак. Полковник бросил его Вестбруку. Дрисколл и Холл держали на прицеле перепуганных сотрудников «Д’Анконы», а лорд поднял платиновую корону с бриллиантом Кохинур и сунул ее в рюкзак. Де Джерси передал ему пистолет и принялся собирать другие драгоценности с витрины в рюкзак, который был у Дрисколла. Когда все украшения оказались у них, Полковник дал сигнал идти на выход. Налетчики отступили к лестнице, а Дрисколл запер тяжелые стальные двери, оставив Сондерса, Морин и двух перепуганных мастеров заблокированными в хранилище. Банда бойко взлетела по ступенькам, пересекла приемную, а оказавшись в небольшом фойе, промчалась дальше мимо связанного охранника. Мотоциклисты завели моторы своих байков и поехали в разных направлениях, хотя пункт назначения для них был один: они направлялись на яхтенный причал Тауэр-Бридж. Памела и Вестбрук покинули Ньюбери-стрит на своих двоих. Оба не могли вымолвить ни слова, ноги отказывались шагать, однако и лорд, и «придворная дама» сумели добраться до вокзала Сити-Тамеслинк, то и дело оглядываясь. Дрисколл зашагал прямиком до станции «Барбикан» и перешел там на линию Хаммерсмит-энд-Сити. Казалось, до прибытия поезда прошла вечность. Все это время Дрисколл не мог унять дрожи, расхаживая по платформе взад-вперед. Через три минуты он ступил в вагон, чертыхаясь, пока двери наконец не закрылись. Поезд тронулся. Дрисколла бросило в жар, рубашка взмокла и прилипла к телу. Вилкокс и де Джерси знали, что нужно уходить с места преступления как можно скорее, но они не могли бросить «даймлер». Возвращать его на склад было рискованно, как и везти через весь город. Здесь вступал в действие грузовой фургон. Он ждал их неподалеку на платной парковке. Де Джерси с двумя рюкзаками запрыгнул в «даймлер». Вилкокс вдавил ногу в педаль газа, и автомобиль круто завернул за угол, раскидывая по сторонам конусы и знак с запретом на парковку. – Помедленнее! – рявкнул де Джерси. Меньше всего ему сейчас хотелось, чтобы их остановили за превышение скорости. Вилкокс, хоть и напряженный до предела, все же смог сбавить скорость. Они виляли по переулкам, пока не добрались до фургона. Де Джерси выскочил наружу и открыл водительскую дверцу грузовика, забрасывая на сиденье рюкзаки и садясь за руль. Тем временем Вилкокс распахнул задние двери, опустил откидной борт, вернулся в «даймлер» и завел автомобиль внутрь. Пространства оставалось так мало, что он с трудом выбрался из машины. Затем Джеймс поднял борт и закрыл двери, оставаясь в кузове. Постучав по стенке фургона, он дал де Джерси сигнал отчаливать. Не убирая руки с руля и не превышая тридцати миль в час, де Джерси сорвал с себя парик, брови и усы. Ему казалось, что фургон ползет как улитка. Он направил фургон к реке, переехал через мост и свернул направо, выезжая на набережную Баттерси. Прошло всего пятнадцать минут после ограбления, однако вдалеке уже слышался вой сирен. Когда они проехали мимо гелипорта Баттерси, де Джерси увидел, как в воздух взмыли два заказанных им вертолета, необходимые в качестве отвлекающего маневра. Он сверился с часами: пока они идеально шли по плану. Создавшаяся суета обеспечивала прикрытие его собственному вертолету. Запертый в хранилище персонал кричал без толку. Давала о себе знать нехватка кислорода, но выбраться они не могли. Морин впала в истерику и вопила, что грабители похитили ее мужа. Находившиеся рядом с ней сотрудники наконец поняли, что она имела в виду вовсе не принца Филипа. Люди, работавшие на верхних этажах, даже не подозревали, что происходило внизу. Но когда секретари вошли в фойе, ожидая отбытия королевской процессии, то увидели опрокинутый постамент с лилиями, а следом и связанного охранника с кляпом во рту. С тревожным предчувствием они открыли двери внешнего хранилища. К одиннадцати весь Сити гудел от протяжного воя сирен. Началась погоня. Никто не верил, что подобное могло случиться. Бесспорно, ограбление могло считаться одним из самых дерзких за всю историю. Первым делом полиция подняла в воздух вертолеты, проверяя округу. Они искали два «даймлера» и мотоциклы. Весь район возле секретного дома перекрыли. Де Джерси все еще сидел за рулем грузового фургона, проезжая на тот момент Кингстон и направляясь к трассе А3. Предстоял еще немалый путь до вертолета, на котором он бы вывез драгоценности из Лондона. В то же время с отдельных причалов на Тауэр-Бридж стартовали два скоростных катера. Холл сбросил мотоцикл в реку, а шлем и кожаную экипировку спрятал в вещевой мешок. Сам он остался в толстом свитере крупной вязки и бейсбольной кепке. Он прошел к первому судну, перевезенному из старого сарая для лодок в Патни. Перед тем как отчалить, Холл привязал к мешку груз и бросил его в реку. Он повел катер обратно, собираясь спрятать его в том же сарае, а после сесть на метро и добраться от моста Патни до своего дома на востоке Лондона. Десять минут спустя Шорт выполнил похожие указания. Он бросил мотоцикл на парковке возле моста Блэкфрайерс и переоделся в туалете. Он двинулся пешком в направлении района Темпл, надвинув на лицо кепку. Добравшись до причала, он, однако, не сразу смог завести свой катер. После нескольких лихорадочных попыток и холостых запусков ему все же удалось справиться с мотором и помчаться вслед за Холлом под вой сирен. Шорту предстояло бросить судно возле сарая для лодок, а после облить бензином помещение вместе с содержимым и поджечь. Огонь должен был послужить дополнительным отвлекающим маневром. Шорт провел много времени в сарае, пропитывая коврики, прежде чем поджечь их и скрыться. Он удалился на пятьдесят ярдов, когда увидел разбушевавшееся пламя. Далее следовало пройти пешком по Нью-Кингс-роуд, сесть на автобус до станции метро «Слоун-сквер», а оттуда доехать до своей квартиры. Дрисколл вышел из метро на Шепердс-Буш и забрал с парковки свою машину. Немного успокоившись, он направился домой. Рубашка его промокла насквозь. Все это время он думал лишь о том, смог ли уйти де Джерси. Хотелось позвонить Вилкоксу и узнать, добрались ли все домой в целости и сохранности, но он переборол себя и сосредоточился на дороге. Де Джерси оставил вертолет на посадочном поле в Бруклендсе. В основном его использовали по выходным, а сейчас оно пустовало. Работал лишь небольшой офис напротив автомобильной стоянки. Вилкокс выпрыгнул из кузова, сел за руль и повел фургон прочь, напоследок бросив взгляд на де Джерси. Оба позволили себе улыбнуться, однако опасность еще не миновала. Будучи опытным пилотом, де Джерси знал, что проблем с авиадиспетчерской службой не возникнет. В противовес распространенному мнению, воздушное пространство Великобритании находилось не под столь пристальным контролем, если речь шла о небольших высотах. Де Джерси не раз пользовался аэродромом Бруклендс, когда летал на скачки в Эпсоме и Гудвуде. Сегодня его прибытия ожидали в Брайтоне на бегах двухлеток. В уборной аэродрома он смыл с лица остатки клея, надел песочного цвета пальто и коричневую фетровую шляпу, сунул рюкзаки в два чемодана и загрузил их в вертолет, где стоял несоразмерно большой ящик. Он был полностью герметичен, защищенный со всех сторон пенопластовыми блоками на водонепроницаемом клее. Де Джерси заметил возле ангара одинокую фигуру: мужчина мыл планер и не обращал на Эдварда никакого внимания. Когда он вышел из уборной, сидевший в будке сторож, который жевал свой обед, спросил у него совета насчет скачек. Засмеявшись, де Джерси сказал ему сделать ставку на победу и призовое место его жеребца Фэн Дансера, однако, учитывая свое отсутствие на ипподроме, он не был настроен слишком оптимистично. Де Джерси завел мотор вертолета, закрутились пропеллеры. В это время Вилкокс находился уже в шести милях от него, направляясь к старому амбару. Он въехал сквозь огромные двери внутрь, вывез «даймлер» и снял номерные знаки. Номер на двигателе был удален заранее. Используя четыре канистры с кислотой, Вилкокс облил сиденья, кузов и все содержимое багажника. Орудуя молотком, он разбил стекла и приборную панель. Этот выплеск энергии помог ему немного успокоиться. Затем Джеймс убрал с боков фургона наклейки, открывая фирменные логотипы. Компания «Удвой свое время» ожидала возвращения грузовика лишь к вечеру. Главный офис арендодателей находился в Литерхеде, так что предстояло проехать обратно по трассе А3. Наконец Вилкокс припарковал фургон на огромной стоянке и оставил ключи в почтовом ящике у ворот. Объявление об аренде нашел по Интернету Филип Симмонс, он же и заплатил за все. На поезде от Литерхеда Вилкокс направился домой. В три часа дня в Брайтоне планировался заезд, в котором участвовал и скакун де Джерси, – идеальный шанс мелькнуть на людях и заработать себе алиби. Но сперва требовалось сбросить добычу. Направляясь на вертолете к побережью, Эдвард посмотрел вниз, на загруженную дорогу до центра Лондона. Может, ему и показалось, но в каждой стороне виднелись синие огоньки. Де Джерси не стал размышлять над этим. Он знал, что к нынешнему моменту полиция наводнила все аэродромы и морские порты как возможные точки для побега грабителей. Однако полномасштабные поиски организуют не сразу. К тому времени де Джерси надеялся в целости и сохранности добраться до дому. Памела и мертвецки бледный Вестбрук проехали от вокзала Сити-Тамеслинк до Брайтона. Там они пересели на второй поезд, идущий до Плимута. Памелу беспокоило, что состояние лорда резко ухудшилось. Он обливался потом и дважды ходил в туалет, где его выворачивало наизнанку. Лицо Вестбрука пожелтело, а мокрые волосы прилипли к голове. Эту пару ожидал нелегкий путь – ехать предстояло минимум пять часов. Потом они решили взять такси и укрыться в квартире Памелы. Де Джерси велел им разделиться – Вестбруку следовало вернуться в Лондон, – но в таком жалком состоянии он не мог оставаться один. Доехав до нужной станции, они поймали такси и добрались до района, где жила Памела. Ей все время приходилось пичкать лорда обезболивающими, чтобы он смог без поддержки пройти до квартиры. Они вышли в двух улицах от дома, поскольку Памела не собиралась выдавать водителю свой адрес. Пока они шагали по тротуару, Вестбрук сильно опирался на свою спутницу, положив руку ей на плечи. Все время он молчал, но, когда Памела открыла дверь и усадила его на диван, лорд захрипел, лицо его исказилось от боли. Сердце Памелы сжалось. – У нас получилось, – тихо сказала она. Вертолет тоже прибыл к месту назначения. Яхта стояла на якоре в девяти милях от причала Брайтона. Пролетая над ней, де Джерси позвонил с мобильника Дьюлэю. Эдвард включил автопилот и, открыв боковую дверь, сбросил ящик. Он даже не взглянул, куда именно тот упал. Развернувшись по широкой дуге, де Джерси направился на аэродром ипподрома Брайтона. Дьюлэй внимательно следил, как ящик падает в воду и всплывает на поверхности. Его скинули в нескольких ярдах от отмеченного места. Ювелир просигналил завести мотор, и огромная яхта величественно двинулась к грузу. Дьюлэй и двое парней из экипажа затащили ящик на борт, а после поплыли обратно в Ривьеру. Вдалеке Дьюлэй заметил небольшое суденышко, но понимал, что ничего поделать не может, кроме как молиться о том, чтобы ничьи посторонние глаза не увидели сброшенного груза. Трое парнишек решили протестировать яхту, которую взяли без разрешения родителей. Подростки раскуривали марихуану, когда над их головами пролетел вертолет. С помощью бинокля они с любопытством проследили, как оттуда скинули ящик. Сперва парни не поняли, свидетелями чего стали, – слишком стремительно все произошло. Они по очереди смотрели в бинокль, строя догадки, что, скорее всего, видели сброс контрабанды наркотиков. Однако рации у них с собой не было, а когда огромная яхта развернулась и вместе с грузом направилась в открытое море, они решили, что ошиблись. Если бы версия с наркотиками оказалась верна, судно двигалось бы к суше, а не наоборот. Почувствовав внезапно налетевший порывистый ветер, они развернули яхту и пошли под парусом назад в порт. Прибыв на ипподром, де Джерси сразу же направился в весовую, чтобы повидаться с Микки. Жокей как раз шел к раздевалке, с формой в цветах де Джерси, и очень удивился, что босс пропустил заезд Флэш-Рояля в Лингфилде, зато объявился на скачках Фэн Дансера. Но Микки предпочел промолчать – не ему следить за боссом. Жокей пожал де Джерси руку и сказал, что Флеминг удалился в бокс, где седлают лошадей. Микки посмотрел вслед боссу, который размашистым шагом пошел прочь, на ходу приветливо здороваясь со знакомыми жокеями. Де Джерси также остановился возле жокея Шейха и отвел парня в сторону. Микки слегка оскорбился, гадая, сдержит ли босс слово насчет соревнований в дерби. Де Джерси вошел в бар для тренеров и владельцев, здороваясь со всеми знакомыми. Он взял себе джин с тоником, но почти не притронулся к напитку, а спустя несколько минут прошел в загон, где седлали лошадей. Эдвард приблизился к тренеру Шейха. После обсуждений некоторых заездов разговор завертелся возле Флэш-Рояля. За его успехами следили все, кто занимался скачками. Испытывая прилив гордости, де Джерси сказал, что настал его черед выступить в дерби.