Дрисколл достал из мини-бара бутылку джина и ведерко со льдом. – Вот только на последнем деле все было не так, да? – тихо спросил он, наблюдая за реакцией Вилкокса. Тот напрягся, открывая очередную бутылку. – Я тоже участвовал, – резко сказал он. – Да, но ставки возросли. Нужно было не просто бегать вдоль железнодорожных путей, выясняя расписание, или громить букмекерские конторы, которые принадлежали ему же. – Ясно, я тебя услышал. – Да уж, Джимми, мы украли чертовы золотые слитки! Я бы не назвал это мелкой рыбешкой. В случае ареста нас засадили бы на тридцать лет. Без Эдди мы бы не выкарабкались. Однако, Джимми, мы смогли, – сказал Дрисколл. – И не мы с тобой, а это Эдди придумал, как обналичить золото. – Точно, и чуть все не запорол. Он ведь понятия не имел, сколько там было деньжищ. – Три тонны золота, – захохотал Дрисколл. – Стоимостью примерно в двадцать пять миллионов фунтов. И мы поделили добычу на равные части. Черт подери, конечно, мы ему обязаны. Вилкокс снова лег на кровать и уставился в потолок. Основную часть золота требовалось как можно быстрее расплавить и вывести за границу. Де Джерси справился с этим благодаря вертолету и яхте своего приятеля. Ограбление прошло почти без сучка без задоринки, но было сущим кошмаром перевозить столько золота. Де Джерси задействовал всех, кого мог, чтобы расплавить слитки и передать их в другие руки. Часть переделали в небольшой печи для обжига в саду одного ювелира. Остальное зарыли в тайниках по всему Лондону, вывезли в Испанию или даже оставляли в камерах хранения. Кое-что из того золота де Джерси переправил в Африку, а затем вернул в Англию, поставив другую пробу на приобретенном им металлургическом заводе, который после продал на фондовом рынке. Но самый большой запас хранился в ювелирной лавке во Франции. В дверь постучали, и Вилкокс поднялся, чтобы забрать гамбургеры. Передал один Дрисколлу и развернул другой. – Это он контролировал перемещение слитков и перевел их в наличные деньги, – сказал Дрисколл, открывая пакетик с кетчупом. – Не знаю, как он, черт подери, провернул это, – признался Вилкокс. – А я кое-что знаю. Он использовал фальшивые имена и документы. Эдди сказал, что придумал, как хранить огромные суммы денег, до восьмисот тысяч, в крупных банках. И позаботился он не только о нас. Вилкокс развернул гамбургер, слушая Дрисколла. – Он подумал и о нанятых им «солдатах», – сказал тот. – Они никого из нас не сдали. Тем не менее Вилкокс упрямо не признавал, что был в долгу перед де Джерси: – Ага, а когда они вышли из тюряги, то захотели получить свой откат. Дрисколл выругался, испачкав футболку кетчупом. – Помнишь ведь, как в восемьдесят пятом офицеры Скотленд-Ярда обнаружили золото, переплавленное из одиннадцати слитков. Но, кроме этого, они больше ничего так и не нашли. – Дрисколл взглянул на свой гамбургер. – У тебя бургер с кровью? Мой похож на резиновую подошву. Джеймс передал ему свой гамбургер, который пока не успел попробовать, и достал из бара еще одну миниатюрную бутылку. Вилкокс и Дрисколл притихли. Первый пил, второй сосредоточился на еде, набив рот гамбургером и картофелем фри. После кражи золотых слитков эти двое в точности следовали указаниям де Джерси: они разделились и переехали в Канаду, затем в Лос-Анджелес. Им не следовало выходить на связь друг с другом, а особенно с Эдвардом, который заметал все следы. Он выдал им фальшивые паспорта, и пока все не улеглось, Вилкокс и Дрисколл переезжали с места на место. Огромный куш они получили лишь спустя пару лет. Прошло много времени, и Эдвард де Джерси наконец объявился – в качестве владельца скаковых лошадей и конного завода. К тому моменту Дрисколл и Вилкокс вели роскошную жизнь, их семьи росли, а бизнес процветал. – Джимми, зачем все-таки ты приехал? – не выдержал Дрисколл. – Подумываю написать мемуары, – ответил тот. – Да брось! Ты ведь боишься того, что он нам предложит, так? – Зато ты распинаешься, как обязан ему! Смею предположить, ты будешь согласен на все. – Значит, ты ему не обязан? – Черта с два! Ведь это он предложил вложить деньги в интернет-компанию. Вилкокс открыл очередную миниатюрную бутылочку, а Дрисколл взял полупустую бутылку белого вина. Съев свой гамбургер, он принялся за порцию Вилкокса. – Давай поговорим начистоту, – дожевав, предложил Тони и выпрямился. – Хорошо, я приехал обсудить нашу ситуацию, – фыркнул Вилкокс. – Будет тебе, Джимми. Ты приехал, потому что сдрейфил. – Слушай, ты, жирный придурок, ничего я не боюсь, просто смотрю на вещи реалистично. У меня нет желания участвовать в ограблении. На этот раз мы можем оплошать, а я вовсе не собираюсь закончить свои дни в тюряге. – Что ж ты раньше не сказал? Меня это тоже беспокоит. – Правда? – Ага. Я женат, у меня двое детей. Говорю же, я смогу выкарабкаться, но придется все продать. Лиз, конечно, взбесится, но, черт подери, голодать мы не будем. – Это ведь ты распинаешься про то, как обязан ему. А когда мы соберемся все вместе, как ты тогда заговоришь? Нужно определиться между собой. – Знаю. – Так договорились? Мы отвергнем любое его предложение, не позволим давить на нас. Сам же знаешь, что он за человек. Если мы будем заодно… Тони? Дрисколл хлебнул вина, потом за один глоток опустошил бутылку. – Слышу, – сказал он. – Я согласен. Надеюсь, хоть в «Ритце» алкоголь получше. Когда он примется за свое, мне точно понадобится выпивка для храбрости. – Да уж, выдержать его напор будет непросто, поэтому лучше нам объединиться. – Тогда договорились? – Ага. Они пожали руки, избегая смотреть друг другу в глаза. Обоим казалось, что они тем самым предают де Джерси. Сидя в окружении пакетов из бутиков, Лиз шлифовала ногти, когда в номер, еле держась на ногах, зашел ее муж. – Ты хоть знаешь, который час? – спросила она. – Знаю, любимая. Я был на поле для гольфа. – Врешь! Я туда звонила, а твои туфли для гольфа до сих пор в шкафу. – Что ж, да, я соврал. Я ходил в бар «Розовый фламинго». – С кем? – С Брэдом Питтом, а если считаешь, что я напился, ты просто его не видела. – Тони! – прикрикнула Лиз. Дрисколл поковылял в ванную комнату и захлопнул за собой дверь. О чем бы он ни договорился с Вилкоксом, это не отменяло его долга перед де Джерси. Потребуются огромные усилия, чтобы сказать «нет». А Вилкоксу, несмотря на его отрицание, было даже сложнее. Тони вспомнил, как выглядел тот, когда де Джерси взял с них слово не выходить на связь друг с другом. После Сандхерста эти двое редко расставались, и хотя Вилкокс понимал, что так нужно поступить для сохранения безопасности, но до конца не верил в серьезность слов Эдварда. Он даже в шутку предложил встречаться по старой памяти, чтобы пообщаться и вместе выпить. – Нет, Джимми, – отрезал де Джерси. – Я уйду, и на этом все закончится. Мы друг с другом незнакомы и больше никогда не встретимся. Только так можно защитить себя. Эдвард пожал Дрисколлу руку и крепко обнял Джимми, который после ухода Полковника не сдержался и заплакал. – Я словно только что потерял брата, – сказал Вилкокс. Дрисколл тоже растрогался, сочувствуя ему: – Джимми, он просто оберегает нас, как и всегда. Поэтому мы сделаем так, как обещали, хорошо? – Да, конечно. Тогда прощай. – Прощай, Джимми. Позаботься о себе. Полковник обеспечил нам безбедную жизнь. Желаю распорядиться своим богатством с умом! Они пошли каждый своей дорогой, добиваясь успехов. Участие в ограблениях ни разу не омрачило их пути. Напротив, им везло, и они только и делали, что наслаждались жизнью. Тони вздохнул и уселся на унитаз, разглядывая кожаные сандалии. Они напомнили ему о тех, которые в детстве купил для него Ронни Джерси. Жена Дрисколла, которая сейчас была за дверью, утопала в бриллиантах, а в бутиках, без сомнения, спустила немалую сумму, и все это стало возможным благодаря Эдварду де Джерси. Конечно, Вилкоксу было трудно сказать ему «нет», но в глубине души Дрисколл понимал, с чем столкнется он сам. Жизнь в достатке совершенно их расслабила. Они с Вилкоксом оба опасались участвовать в новом деле. Оставалось только отказаться. Глава 4