— Называйте меня просто Оксана. — И она подробно рассказала ему о похищении Кристины, но на него это не произвело особого впечатления. — Стамбул — непростой город. В нем есть районы, где с наступлением темноты одиноким туристам, не только женщинам, не стоит появляться. Но то, что вашу знакомую украли прямо здесь, говорит, что это было заранее спланировано. — Надо немедленно сообщить в полицию! — Прошу вас уточнить, кого именно похитили. Судя по всему, вы ее хорошо знаете? Оксана в общих чертах, не вдаваясь в детали, рассказала, с какой целью приехала и кто отец Кристины. В конце высказала предположение, что Кристину сюда заманили, чтобы получить выкуп у ее отца, и, возможно, в скором времени они выйдут с ним на связь. И показала фотографию Кристины на своем айфоне. Турок отрицательно покачал головой и зацокал языком: — Если за нее будут просить выкуп, то сейчас никак нельзя в полицию. — Почему?! — Потому что тогда выкуп сразу просить не будут, а выждут время. Она девушка очень красивая, поработает месяца три или шесть в лупанарии… — Где это? — У вас это называется публичный дом, у нас — genelev, то есть «общий дом». Час работы обычной проститутки приносит двадцать евро, а с такой яркой внешностью и с учетом, что «свеженькая», в разы будет больше. На первых порах по двести-пятьсот евро за ночь будет, умножь на три месяца — какая сумма выходит? Оксане стало дурно, закружилась голова, как только она представила, что бедную Кристину ожидает в ближайшее время. — Когда интерес на нее понизится, они свяжутся с ее родителями. К тому времени они уже отчаются увидеть ее живой и потеряют доверие к полиции. На них выйдет переговорщик, и они ему заплатят, потому что будут уверены, что иначе не увидят дочь. — Может, все-таки по горячим следам в полицию обратиться? — Хотя у нас мусульманская страна, публичные дома официально разрешены, проститутки получают лицензию, регулярно проходят медосмотры и платят налоги государству. Конечно, без вмешательства и контроля криминала не обходится, как и без «крышевания» полицией. Коррупции у нас, как и у вас, предостаточно. Взятки — «рушвет», кумовство — «аркадашлык» чрезвычайно распространены. Поэтому после нашего заявления о похищении, пока начнутся реальные действия полиции, эту девушку могут переправить в глухое село где-то в горах и содержать там, пока не утихнет шум. — По крайней мере она там не будет подвергаться насилию, — пробормотала Оксана. — Заблуждаешься, ханум, там тоже имеются мужчины, готовые заплатить за удовольствие. — Какой тогда выход? — Информация о «новенькой» очень быстро распространится, а у меня, слава Аллаху, есть возможность ее получить. И знакомых в полиции я тоже имею. Вот тогда полицию и подключим. — Ужасно! Она же все это время будет… — Оксана умолкла, не в силах продолжить. — Это наиболее реальный путь вернуть ее в скором времени, но если желаете, можем сейчас обратиться в полицию, и тогда шансы вернуть ее значительно уменьшатся. Раньше проституцией разрешалось заниматься только в районах Аксарай и Лалели, теперь же этот бизнес распространился по всему городу. В любой дешевой гостинице обязательно есть свои проститутки, а в специализированных заведениях genelev — для состоятельных клиентов. Оксана тут же перезвонила Олегу и обрисовала ситуацию. — Твое мнение? — Остап ручался за порядочность этого турка и рекомендовал прислушаться к его советам. Турция, как и наша страна, давно желает войти в Евросоюз, но с коррупцией у нее большие проблемы. Хотя полицию они немного почистили, но опасность утечки информации существует. Я думаю, что надо к его совету прислушаться. — Ты представляешь себе, что ожидает Кристину, пока мы не выйдем на ее след? — Каждый пожинает то, что посеял. Что было бы с ней, если бы ты не оказалась рядом и не подняла тревогу? С разрешения ее отца удалось взломать пароли на ее компьютере — для этого я пригласил знакомого хакера. Меня заинтересовала ее переписка с неким Алексом — попробуем по его электронному адресу установить его личность и местонахождение. Он ее шантажировал какими-то фотографиями и для передачи денег пригласил в Турцию, в гостиницу на побережье. Для этого она купила путевку, но, видимо, в последний момент он сообщил ей, что встретится с ней в Стамбуле. Все указывает на то, что ее похищение было спланировано. — Мустафа сразу это предположил — в людном месте такое спонтанно не делают. — Оксана вспомнила, с какой надеждой Кристина смотрела на нее, надеясь, что она подойдет и поможет ей. У нее заныло сердце. — Она не соглашалась сесть в микроавтобус, и они запихнули ее силой. — Будем надеяться, что Мустафа вскоре узнает, где прячут девушку. Если будут новости, сообщи немедленно! — Само собой! Глава 5 Прошло четыре дня с момента похищения Кристины, но пока ничего о ее судьбе не удалось узнать. По рекомендации Мустафы Оксана поселилась в районе площади Султанахмет, в отеле рядом с собором Святой Софии. Каждое утро они встречались в расположенной неподалеку кофейне, возле рынка Араста, выпивали по чашечке круто заваренного кофе. Прощаясь, Мустафа расставлял перед собой руки открытыми ладонями к себе, поднимал глаза к небу и говорил, что сегодня Аллах обязательно поможет в их поисках. По договоренности он должен был сразу сообщить ей новости по мобильной связи, если, конечно, что-то обнаружит. День, казалось, тянулся бесконечно, а известий от Мустафы не было, и только в девять вечера они вновь встречались в той же кофейне, где он успокаивал ее афоризмами турецких мудрецов и призывал сохранять спокойствие. Но какое может быть спокойствие, если Оксану все время преследовали мысли о том, что сейчас может происходить с беззащитной Кристиной? На следующий день после похищения позвонил Олег и передал телефон отцу девушки. — Слушай, ты! — Голос мужчины охрип от бешенства. — Если с моей доченькой что-нибудь случится, я тебя живьем зарою! Оксана молчала, не зная, что ответить, но не из-за того, что испугалась угрозы, хотя с его возможностями это не были пустые слова. Она физически ощутила, что чувствует этот человек, и, что бы она ни говорила, как бы ни успокаивала, ему нужна дочь, а не ее оправдания или объяснения. — Согласно договору она должна была только следить, а не выполнять функции телохранителя! Так что ее вины в происшедшем нет! — послышался голос Олега, вставшего на ее защиту, и в этот момент связь прервалась. Через два часа он позвонил, сообщив, что с отцом Кристины достигнуто взаимопонимание, так что пусть она спокойно занимается поисками. От предложения Оксаны принимать непосредственное участие в поисках Мустафа наотрез отказался. — Твое присутствие будет только мешать. Мне придется общаться с различными людьми, и как я объясню им, почему ты, чужестранка, находишься рядом? В некоторые места вообще нет входа женщинам, хотя бы в те же лупанарии. — Что же мне делать все это время? — Знакомься с городом или, если хочешь, отправляйся на Мраморное море, искупайся. Оксану передернуло. — Сейчас мне только моря не хватает. Хотя совет познакомиться со Стамбулом Оксана восприняла не с экскурсионно-туристической целью, а чтобы в нем более свободно ориентироваться. Мустафа ее предостерег: — Не выходи из гостиницы без паспорта и лучше сделай его ксерокопию — так надежнее. Это тебе поможет, если возникнут вопросы с полицией. Визитка гостиницы всегда должна быть с тобой — покажешь таксисту, и он из любого уголка города доставит сюда. Не пользуйся общественным транспортом в вечернее время. Постарайся постоянно находиться в людных местах и в случае опасности лучше обратись к турчанке, чем к мужчине. В случае приставаний или преследования поднимай как можно больше шума, чтобы привлечь к себе внимание. Женщина, бурно и громко отказывающая мужчине, здесь даст повод к осмеянию последнего, и потому излишний шум способен заметно остудить его пыл. Для подобных случаев Мустафа научил ее нескольким турецким фразам: «Айып!» («Позор!»), «Дефол!» («Убирайся!»), «Бырак бени» («Оставь меня в покое») или «Бени рахатсыз эдиёрсун» («Ты беспокоишь меня»). И Оксана изучала Стамбул. Вначале, пользуясь своей фотографической памятью, запомнила подаренную Кристиной карту, а затем уже непосредственно знакомилась с живописными улицами и площадями. Живя в старинной части города, возле огромной базилики-музея Святой Софии, насчитывающей более чем полторы тысячи лет, она избегала туда зайти, как и в расположенную через площадь знаменитую Голубую мечеть. «Я здесь не для того, чтобы ходить по музеям и экскурсиям». Она спокойно проходила мимо дворца Топкапы, бывшей резиденции султанов-османов, где простая славянская девушка Настя, известная как Роксолана, сделала головокружительное восхождение. На улицах встречала множество туристов из разных стран, восхищавшихся достопримечательностями города и чувствующих себя вполне безопасно. Мустафа пояснил, что в Турции, и в частности в Стамбуле, весьма безопасно, если правильно себя вести и не «перегибать палку». В 2008 году итальянка Джузеппина решила доказать всему миру, что все люди добрые и не причинят зла путешественнику. Вооружившись своей художественной концепцией, она нарядилась в свадебное платье и проехалась автостопом по Ближнему Востоку. В турецком городе Гебзе, в окрестностях Стамбула, она была убита. Доказательство провалилось. Поэтому лучше избегать крайностей. Каждое утро Оксаны начиналось с мыслей о Кристине, которые не покидали ее ни днем, ни ночью. Ее мучило желание самой включиться в поиски девушки, хотя она и понимала их неэффективность без знания языка. В Стамбуле условно различают европейскую и азиатскую части, разделенные проливом Босфор, и основная часть публичных домов издавна расположена на европейской части, в районе Бейоглу, на улицах Кадем и Зюрафа. Но это не означало, что Кристина могла находиться именно там, с таким же успехом она могла оказаться в публичном доме в районах Аксарай и Лалели или даже в цыганском Сулукуле. Оксану мучило острое желание побывать в тех местах, хотя она понимала, что это ничего не даст для поисков Кристины. В некоторые турецкие публичные дома был запрещен доступ не только женщинам, но даже европейцам, разве что в сопровождении турок. Со слов Мустафы, это объяснялось тем, что основной контингент подобных «увеселительных» заведений составляли не представительницы стран Восточной Европы, а сами турчанки, буквально проданные своими семьями или экс-супругами за реальные или предполагаемые нарушения морали и просто за безнравственные действия. И это были не самые страшные наказания за подобные проступки, так как в пределах больших городов действовали тайные религиозные суды — «темные трибуналы», следящие за соблюдением традиционной исламской этики и беспощадно наказывающие нарушителей. Номер микроавтобуса, который запомнила Оксана, помог установить его владельца и несколько продвинуться в розыске. Но Мустафа по-прежнему считал, что еще преждевременно обращаться в полицию. — В чем мы можем обвинить хозяина автомобиля? — Как в чем? — возмутилась Оксана. — В похищении человека! Во всем мире это считается очень серьезным преступлением, и думаю, что Турция в этом смысле не исключение! А я — свидетель! — Сколько, ханум, ты насчитала похитителей? Троих? Свидетельства троих турок, что они к этому непричастны, против одной «европейки»? Как думаешь, к чьим словам полиция прислушается? — Подключим наше посольство. — Это долгая песня, ханум. К тому времени, как дипломатические каналы заработают эффективно, девушка может исчезнуть. Бесследно! Недавно двое турок были обвинены в том, что они живьем закопали нелегально работавшую у них проститутку, попытавшуюся убежать. Они получили тюремный срок: один — три, другой — шесть лет. А в чем обвинят этих похитителей, уважаемая ханум, если девушку не найдут? «Нет тела — нет дела!» — вспомнила Оксана давнюю поговорку, которая в ходу не у одного поколения следователей. И она согласилась с доводами Мустафы. Втайне от Мустафы Оксана каждый день переезжала через двухуровневый Галатский мост, выходила на станции Каракёй, недалеко от Галатской башни, остроконечной вершиной устремившейся в небо. Эта часть города располагалась на холмах и была плотно застроена, поэтому выглядела как огромная гора. Кругом высились огромные мечети, вились узенькие улочки, застроенные старинными домами с увитыми плющом подъездами. Улицы здесь вели то вверх, то вниз. Оксана спускалась в портовую часть, однажды даже посетила Рыбный рынок, где от обилия всевозможных морских чудищ и специфического запаха ее чуть не стошнило. «Генел эвлер» она видела только издали, они ничем не отличались от соседних зданий, разве что тем, что в темное время суток обильно освещались «красными фонарями». Возле них имелись кабинки уличного туалета и душа — чтобы мужчины могли заранее подготовиться к удовольствию. Уличные торговцы продавали на лотках сладости — нечто похожее на пончики, залитые медом. Мустафа рассказывал, что это в давние времена считалось у прибывших моряков, основных завсегдатаев «генел эвлер», средством, повышающим потенцию, и с тех пор носит название «шлюшкина радость». На этот раз она отправилась пешком по чрезвычайно красивой улице Истикляль, которая своей вычурной архитектурой больше напоминала старинную Европу. Она шла не спеша, невольно завороженная необычным видом старых домов. Улица была пешеходная, по ней лишь двигался допотопного вида бело-красный ретро-трамвай. Раздалась мелодия ее телефона — это был Олег. — Я в Борисполе, через три часа встретимся. Есть новости, при встрече расскажу. — Не томи! Лучше бы ты мне об этом не говорил, а то устроил сейчас пытку любопытством! — Вычислили Алекса, который заманил Кристину в Турцию. Как и предполагали, это шантаж. Он познакомился с Кристиной в ночном клубе, накачал ее психотропами и сделал фотосессию в обнаженном виде, причем не одну… Шантажировал тем, что опубликует ее снимки в Интернете, а особенно пикантные снимки отправит по почте ей домой. Кристина не первая, кого он отправил таким образом в Турцию. С родителями он взял на понт, потому что не знал о ее отце-миллионере, а у нее хватило ума не показать себя девушкой денежной. Алекс выставил ей сумму в десять тысяч евро, посчитав ее для нее неподъемной. Она выплатила ему пять, сказав, что оставшуюся сумму выплатит при наличии гарантий, что все снимки уничтожены и нет копий. — Это практически невозможно в наше время, — заметила Оксана. — Алекс пообещал девушке дать расписку, в которой признается в шантаже в случае обнародования снимков, и тогда она сможет предоставить ее в правоохранительные органы. Понятное дело, он не собирался давать расписку, как и ехать в Турцию. Его цель — продать Кристину и получить за нее пять тысяч долларов.