Я заметила признаки оживления на лице мисс Пентикост — едва заметно поднятые брови и блеск в глазах цвета зимнего неба, плюс напряженные пальцы. — Белестрад, вероятно, не настоящее имя, — пробормотал Уоллес. — С такими типами ни в чем нельзя быть уверенным. — С такими типами? — поддела его мисс Пентикост. — Шарлатанами. Мошенниками, — ощерился Уоллес. — Бекка считает, что она не обманывает, — с презрением высказался Рэндольф. — Я никогда такого не говорила, — возразила его сестра. — Никогда. Я лишь сказала… Что у нее хорошо получается. Мисс Пентикост снова подняла руку, призывая успокоиться. — Чем именно мисс Белестрад занималась на вечеринке? Все трое угомонились и принялись описывать события, которые выглядели более уместными для цирка на сельской ярмарке. Она предсказывала судьбу женам, и в одном случае вытащила на свет божий новость о пока еще не объявленной беременности. Потом пришел черед гадания на картах таро. К тому времени подключились и некоторые мужчины. Белестрад объявила, что один немолодой джентльмен планирует уйти на пенсию, чем удивила его боссов. Кульминация наступила, когда выключили электрическое освещение. Комнату освещал только огонь в камине. Ночь была холодной, а отопление в кабинет не провели. Гадалка попросила кого-нибудь вызваться добровольцем. Никто не вышел, и тогда Белестрад позвала Ребекку. — Давай, девочка. Я чувствую, что кое-кто хочет с тобой поговорить, — объявила она. — Она велела мне сесть напротив нее, — сказала нам Ребекка. — Затем попросила взять ее за руки, я подчинилась, и тогда она положила мои ладони на хрустальный шар. Свет погас, осталась только пара свечей на столе. Медиум закрыла глаза и велела мне сделать то же самое. После долгой минуты неловкого молчания голова Белестрад откинулась назад, и гадалка заговорила низким и зычным голосом: «Я чувствую дух… Рядом тот, кто умер прямо в этой комнате. И он еще здесь». А потом ее голос снова изменился. Стал еще более низким и грубым. — Все ошалели, — сказал Рэндольф. — Почему? — спросила мисс Пентикост. — Потому что это был отцовский голос, — ответила Ребекка, и ее голос дрогнул. — Совершенно точно его голос. — И что он сказал? Ребекка закрыла глаза, припоминая. — «Кто здесь? Кто это? Здесь темно. Я ничего не вижу. Я чую запах лаванды, „Белой орхидеи“. Это ты, Бекка? Духи из того пузырька, который ты украла?» Ребекка поежилась. — Это существенная деталь? — спросила мисс Пентикост. — Да. Когда я была маленькой, одна подруга подговорила меня украсть пузырек «Белой орхидеи» с прилавка в универмаге. Мне было ужасно стыдно, и позже я призналась отцу. Он обещал никому не говорить и заставил заплатить магазину. Я… Я до сих пор пользуюсь этими духами. Мисс Пентикост выждала немного, а потом спросила: — И что было дальше? — Кажется… Кажется, я что-то сказала. Я не… не помню что. — Ты сказала: «Папа? Это ты?» — подсказал Рэндольф, уставившись в пол и явно стыдясь сестры. А глаза Уоллеса налились злостью. Ребекка продолжила: — А потом он… она… сказала что-то вроде «Мне так одиноко. Хочу уйти отсюда. Хочу покоя. Прошу тебя, позволь мне покоиться с миром». И тут мама спросила из-за моей спины: «О чем ты, Алли? Как мы можем помочь тебе упокоиться с миром?», а он… ясновидящая и говорит: «Не выдавай меня. Не выдавай меня, любовь моя». Ребекка затрясла головой, словно пытаясь избавиться от засевших в ней воспоминаний. — Больше я не могла этого выносить, — сказала она. — Вырвала из ее рук свои ладони, убежала к себе в комнату и заперла дверь. — И что было дальше? — спросила мисс Пентикост. — Когда Бекка убежала, эти… чары… исчезли. Или та женщина перестала притворяться, — объяснил Рэндольф. — А потом мама велела всем выйти. Сказала, что хочет остаться наедине с… — Со своим мужем. С Алом, — закончил за него Уоллес. — Она попросила всех вернуться на вечеринку, включая Белестрад. Понятно, что после такого веселье увяло. Гости начали расходиться. Рэндольф с несколькими приятелями вышел покурить на веранду, а Уоллес стал обходить гостей, пока все не разбежались. — Хотел поговорить с некоторыми самыми влиятельными членами совета директоров, — объяснил Уоллес. — Чтобы не болтали языками, тем более в такое время, когда будущее компании и так висит на волоске. Уоллес, видимо, запугал их до чертиков, потому что до сих пор никто не проболтался о спиритическом сеансе газетам, а ведь заголовок «Светская львица убита во время разговора с покойником» поднял бы тиражи до небес. — Вы знаете, что могло означать «Не выдавай меня»? — спросила мисс Пентикост. Уоллес покачал головой. — Понятия не имею. Мисс Пентикост допила медовуху, и я подошла, чтобы налить ей еще бокал. — А вы, мисс Коллинз? Вы вернулись к гостям? — Нет. Осталась у себя. — На все время? — Да. А потом услышала… Услышала вопль. Когда я вышла, дверь кабинета уже взломали. — В газетах писали, что там был пожар. Кто-то почуял запах дыма? — спросила мисс Пентикост. — Я, — ответил Уоллес. — Сначала решил, что кто-то оставил открытой дверь на веранду, но пахло не сигаретным дымом. Потом я поднялся и увидел дым из-под двери кабинета. — И как вы поступили? — Попробовал открыть дверь, но она была заперта. Я закричал. — Так громко, что мы услышали даже снаружи, — уточнил Рэндольф. — Кто это «мы»? — спросила мисс Пентикост. — Я и Джон Мередит, он начальник цеха на заводе в Джерси. Мы побежали в дом и вверх по лестнице. Я увидел, как дядя Харри пытается выбить дверь. Мередит подналег, и у него получилось. Чуть не снес дверь с петель. Повалил дым, но Джон все равно вбежал внутрь. Такой уж он человек. — Порывистый? — Человек действия, — ответил Рэндольф. — Какой-то там пожар его не испугает. Ни Уоллес, ни Ребекка явно не разделяли его восхищения героем, но промолчали. — Как только дым немного рассеялся, вошли и остальные. Пламя из камина перекинулось на черный бархат. Я сорвал ткань и затоптал огонь. Я не… Я не сразу ее заметил. Пока не увидел Бекку и не проследил за ее взглядом. — Я услышала крики, — объяснила Ребекка. — А когда открыла дверь своей комнаты, весь коридор был в дыму. Я побежала в кабинет. Люди суетились из-за пожара, а она просто сидела там. Растянувшись на столе. Я взяла бутылку джина с тележки с напитками и пополнила бокал Ребекки. Она даже не заметила. — Сначала я решил, что Абигейл потеряла сознание, — сказал Уоллес. — Из-за дыма, понимаете? Я схватил ее за плечи и… Его пришлось подтолкнуть к продолжению рассказа. — И поняли, что она не просто без сознания, — сказала мисс Пентикост. — Ее голова была… Повсюду была кровь. А ее глаза… Он не закончил фразу, и никто не стал ее продолжать. Да в этом и не было необходимости. Мы с мисс Пентикост видели много трупов, включая те, которых забили до смерти. Вполне достаточно было включить воображение. — Это сделали хрустальным шаром, — надтреснутым голосом сказал Рэндольф. — Мы нашли его в камине. Разбитый и окровавленный. Уоллес сделал большой глоток скотча с молоком и поморщился — то ли от вкуса, то ли от воспоминаний. — Мы позвонили в полицию, — сказал он. — Они прибыли через несколько минут, а все остальное вы почти наверняка уже читали в газетах. Мисс Пентикост покачала головой. — Вы переоцениваете достоверность газетных статей или недооцениваете свои возможности поведать нам более красочные детали. — Разве меня можно в этом винить? Достаточно и того, что все это, включая жизнь моих крестников, превратилось в потеху для публики.