Я бросаю на Макса многозначительный взгляд. Я знаю, что она будет скучать весь день, и очень хочу, чтобы он позволил ей пойти со мной. Он прищуривает глаза, он знает, что я делаю. Он отвечает: — Нет, Сиси не занята. Если она хочет пойти с тобой, то она может ... Сиси поднимает ее маленькие руки в воздухе и кричит: — Ура! — ...только вы возьмете мою кредитную карту и заплатите за вас обеих. Я сердито смотрю на него. Он широко улыбается мне. Он знает, что я ненавижу это. Он достает бумажник, вынимает черную блестящую кредитную карту и говорит: — Лимита достаточно, чтобы купить новый автомобиль. Я вырываю ее из его рук. Я стискиваю зубы и с трудом отвечаю: — Хорошо. Ни в коем случае я не буду использовать эту карту. Макс обращается к своей прекрасной дочери и шепчет достаточно громко, чтобы мы тоже услышали: — Ты скажешь мне, если Тина не воспользуется моей кредиткой. Хорошо, дорогая? Эээ, Макс! Ты — полный отстой! Сиси смотрит на Макса так, как будто он лучший папа во всем мире. Я начинаю верить, что так оно и есть. Она отвечает ему тихо: — Хорошо, папочка. Я смотрю на Ника и Макса: — Нам пора. Мы будем поздно. Сиси и я машем им обоим и направляемся к лифту. Всё прошло лучше, чем я ожидала. *** Когда мы с Сиси выходим на улицу, я спрашиваю ее: — Ты хочешь крутить колеса сама или не возражаешь, если я повезу тебя? Она застенчиво улыбается: — Я не знаю. Как хочешь. Можно и так, и так. Я подпрыгиваю и сдвигаю пятки вместе, Сиси смеется над моей выходкой. Я кричу: — Черт! Я всегда хотела водить твою машину! Я качу ее вдоль по тротуару по дороге в салон. Я позвонила и предупредила работников салона, что Сиси в инвалидной коляске. К счастью, у них есть пандус. Женщина выходит из салона и держит дверь для нас, мы заходим и благодарим ее. Таня владеет салоном «Модные штучки». Я делаю маникюр у нее и ее девочек уже в течение двух лет, и мне всё нравится. Когда я звонила, то сказал ей, что мне нужны люксовые процедуры для принцессы, и она разработала специальное предложение для нас. Таня в свои сорок, выглядит примерно на тридцать. Она всегда выглядит идеально, и ее длинные волосы окрашены в яркий рыжий цвет. Как только Сиси видит ее, она начинает задыхаться и говорит с трепетом в голосе: — Можно мне сделать волосы такого же цвета? Я громко смеюсь при мысли, что привезу ее обратно к Максу с ярко-рыжими волосами. — Привет, Тина! Это принцесса Сиси, которая записана вместе с нами сегодня? — Таня смотрит на Сиси с огромной улыбкой на ее красивом лице. Я хихикаю: — Это единственная и неповторимая принцесса Сиси. — Я решаю немного позабавиться. Я поднимаю нос вверх. — Я требую наилучший сервис для нее. Ее отец — король, в конце концов. Сиси хихикает и прикрывает рот рукой. Таня расширяет глаза и подыгрывает мне: — Ну, конечно. Только лучшие услуги для принцессы Сиси. Пожалуйста, следуйте за мной. Я подкатываю Сиси к первой стойке, где делают процедуры по уходу за лицом. Когда я прохожу мимо Тани, она кладет руку себе на грудь и говорит: — Она прекрасна. Разве я этого не знаю. Таня садится на стул рядом с Сиси и объясняет, что с ней сегодня будут делать: — Хорошо, принцесса Сиси, сегодня мы собираемся начать с лица. Я наложу немного холодного крема на твое лицо. Мы оставим его на десять минут, а затем смоем. Затем я сделаю тебе маникюр и педикюр. Ты можешь выбрать любой цвет, какой захочешь. После этого, я буду стричь и укладывать твои волосы. И мы закончим массажем. Неплохо звучит, милая? Глаза Сиси широко открыты. Она шепчет Тане: — Хорошо. Спасибо. Таня широко улыбается Сиси. — Ты — принцесса и достойна самого лучшего, милая. Сиси улыбается, опускает глаза и шепчет: — Хорошо. Милостивый Иисус, я люблю этого ребенка. Каждый раз, когда я вижу Сиси, мое сердце тает. Она такая милая и нежная. Она не выглядит так, как будто верит, когда ей делают комплименты. Это беспокоит меня. Я хочу, чтобы к концу дня она чувствовать себя хорошо. Так хорошо, как она никогда не чувствовала. Таня наносит нам маски, и мы ждем, пока они подействуют. Я слышу, как Сиси подпевает радио: — Ты здесь, сейчас зажигаешь с Уилл.ай.эмом и Бритни, сучка. Я открываю рот от изумления и мягко говорю ей: — Сиси, мы — дамы и принцессы, и мы не говорим «с-у-ч-к-а». — Я заканчиваю шепотом и не имею ни малейшего представления, почему я почувствовала необходимость произнести это слово по буквам, когда она только что сказала его. Сиси задумывается, затем оглядывается на меня и говорит: — Но Бритни сказала «сучка», и она леди. Черт побери, Бритни. Теперь посмотри, что ты наделала! Мои глаза дергаются, я стараюсь придумать подходящий ответ: — Ах, я думаю... Ну... То есть... Бритни старше двадцати одного. Она взрослая, и она может делать то, что ей нравится. И она — не принцесса. — Я глажу ее руку и чувствую, что выиграла этот раунд. Ее глаза расширяются, и она говорит медленно: — Так после двадцати одного я могу делать все, что мне нравится? Недолго думая, я говорю: — Конечно. Она наклоняется ко мне ближе и заявляет: — Даже татуировку? О, ужас! Как это случилось?!