— Ooooooх! Нат спокойно отвечает: — Ну, я думаю, ты — мороженое. — Она смотрит на Макса с опущенными глазами и продолжает сексуальным голосом: — Я л-ю-ю-ю-ю-блю мороженое. Мне нравится лизать его медленно, особенно, когда оно стекает с рожка. Она берет руку Макса и медленно облизывает его палец. Глаз Макса закрываются, и он выглядит, как будто испытывает боль. Мы все истерично смеемся. Дух не выглядит впечатленным. Нат опускает руку Макса на его колени, и он поправляет в брюках. — Черт девочка, у меня почти встал. Она смеется и говорит: — Ладно, Ник. Что самое неловкое ты когда-либо делал? Он складывает руки за головой и улыбается. — Когда я учился в четвертом классе, то был влюблен в свою учительницу. — Он смеется над собой. — Я хотел, чтобы она стала моей девушкой. Так, в один прекрасный день я пошел к ней домой с цветами и конфетами. Я позвонил в дверь, — он кладет руку на лицо, — ее муж открыл дверь. Я бросил всё и побежал со всех ног. После того как мы перестаем смеяться, он продолжает: — Мими, ты когда-нибудь мастурбировала? Ловкач обвивает вокруг нее руку и говорит: — Ты ведь знаешь, что я был бы счастлив помочь. Она расплывается в широкой улыбке и говорит: — Да. По крайней мере, два раза в неделю. Извините, ребята, но иногда нужно просто порадовать себя. Парни стонут в муках. Мими спрашивает: — Лола, кто был первым парнем, кому ты позволила потрогать свои сиськи? Лола задумывается и отвечает после паузы: — Я думаю, мне было пятнадцать лет, и у меня едва ли были сиськи. Это был лучший друг моего кузена — Фрэнки, ему было шестнадцать, с ним случился мой первый поцелуй, и он щупал мою грудь. Я не возражала, он был горячим. — Она осматривает всех сидящих за столом. — Между прочим, я видела его в церкви две недели назад. Теперь у него лысая голова и пивное брюшко! Так повезло, что я не осталась с ним. Ловкач, ты когда-нибудь мочился в бассейн? Ловкач откидывается в кресле с тупой ухмылкой. — Да! Буквально на днях в тренажерном зале. Мы все изображаем отвращение, и он защищает себя: — Это не имеет значения, химические вещества уничтожают мочу! Макс, каким был твой худший подкат, и сработал ли он? Макс улыбается и говорит: — Я сказал девушке, что я потерял свою кровать и спросил, могу ли одолжить ее. Она звезд с неба не хватала, но я трахнул ее в ту ночь. Мы все свистим и шипим. Макс смотрит прямо на меня и спрашивает: — Маленькая Тина, ты когда-нибудь смотрела порно? Дерьмо на печеньке! — Э-э. — Я закрываю лицо руками и киваю. Я слышу, все смеются, и могу чувствовать, как напряглись руки Ника вокруг моего тела. Я опускаю руки и поворачиваю свое покрасневшее лицо к Духу: — Дух, какое белье ты носишь? Дух ухмыляется мне и отвечает спокойно: — Я бы сказал тебе, если бы носил какое-нибудь. Девушки вскрикивают, и ребята стонут. Он просто улыбается и спрашивает: — Лола, какой самой странной кличкой тебя называли в постели? Плечи Лолы дрожат от беззвучного смеха, и она отвечает: — Был парень, который звал меня щеночком и хотел, чтобы я лаяла как собака. — Ее трясет, и слезы текут по ее улыбающемуся лицу. — Я не настолько его хотела, чтобы мириться с этим дерьмом. — Лола смотрит на Ловкача с застенчивой улыбкой и спрашивает: — Ловкач, что ты находишь самым сексуальным в женщине? Он смотрит на нее с искренней улыбкой и тихо говорит: — Я не уверен, маленькая Лола. Посмотри в зеркало и дай мне знать. Мы все присвистываем, и Лола краснеет как помидор. Ловкач смотрит на Ника и ухмыляется: — Когда ты быстрее всего кончил? Все врываются в смехе. Ник смеется и говорит: — Я думаю, что в первый раз, когда занимался сексом, я продержался около двадцати секунд. — Мы все в истерике. Ник прерывает наш смех: — Я хотел бы, чтобы все знали, что мое время значительно улучшилось с тех пор! — Ник гладит мои волосы, и я боюсь посмотреть на него. Я знаю, что я — следующая. Он спрашивает: — Тина, со сколькими мужчинами ты спала? Вся кабинка затихает, и мои девочки посылают мне сочувственные улыбки. Я прочищаю горло и отвечаю: — Я спала только с одним парнем. И это было некоторое время назад. Я чувствую, как тело Ника напрягается. Макс смотрит в шоке, но продолжает спрашивать: — Ну, тогда этот вопрос не считается. Когда у тебя был секс в последний раз? Проходят тридцать секунд, и я поднимаю руку, отгибая большой палец и все остальные. Макс смотрит на мою руку и говорит: — Пять месяцев? Это жестко. Нат ерзает в кресле. Лола смотрит на стол. Мими стреляет в меня извиняющимся взглядом. Я шепчу: — Нет, пять лет. — Я чувствую, тело Ника напрягается еще сильнее. Теперь оно твердое как скала. Молчание оглушительно. И я думаю, что возвращаюсь в свое прошлое. Макс громко шепчет: — Нет, бл*дь, не может быть! — он наклоняется ближе ко мне и спрашивает: — Как ты не мастурбируешь за столом прямо сейчас?! У тебя, должно быть, железная воля. Это удивительно, детка, — его голос звучит уважительно. Ах, спасибо, Макс. Я избегаю потрясенных взглядов парней и грустных улыбок девушек. Я пожимаю плечами и спрашивают: — Кому-нибудь нужен новый напиток? Мне, определенно, нужен. Пока никто не успел ответить, я иду к бару и заказываю еще один вишневый коктейль. Я спотыкаюсь немного и чувствую себя свободно. Я навеселе, и мне хорошо. Я иду обратно к кабинке. Ловкач и Дух ушли выполнять свою работу. Нат пошла в уборную. Ник похлопывает свои колени. Я сажусь на них. Он приподнимает мои волосы, приближает губы к моему уху и говорит: — Я прошу прощения, милая. Если бы я знал, что это будет так неудобно для тебя, я бы никогда не задал этот вопрос. Я кладу руку ему на грудь и с улыбкой говорю: — Всё нормально, Ники. Что есть, то есть. Я не могу это отрицать. Я поднимаю свой напиток, чтобы сделать глоток и проношу стакан мимо рта. Может быть, я немного больше, чем навеселе. Я проливаю свой напиток прямо на рубашку Ника. Я выпаливаю: — Святое дерьмо! Мне так жаль, Ник.