— Врать не стану, — стараясь не переигрывать, слегка заплетающимся языком произнес я. — Вы заинтересовали меня вашим приглашением. Ваш слуга сказал, что у вас ко мне какое-то деловое предложение. Я вас внимательно слушаю. После этих слов я неуклюже уронил вилку на стол, но виконт никак не отреагировал на это. Значит, все идет так, как обычно. — Что ж, так даже лучше, — кивнул виконт. — Давайте сразу перейдем к делу. Следующие несколько минут виконт мне рассказывал о своей коллекции, о его страсти ко всяким древностям, но подавал это под таким соусом, чтобы его невинное увлечение казалось собеседнику, то есть мне, обычным капризом аристократа, не более. Другими словами, он изъявлял желание купить мой медальон, о существовании которого он узнал случайно, мол, ему, как страстному поклоннику старины, как раз такой вещицы и не хватало для коллекции, но при этом он старался сделать так, чтобы я не заломил за него высокую цену. В итоге, он предложил мне за медальон аж пятьдесят серебряных крон. Я заплетающимся языком объявил, что медальон этот — фамильная ценность и что меньше, чем за пять тысяч серебряных крон продавать его я не намерен. Кроме того, я победно сообщил, что знаю о цене, которая была предложена хозяину ломбарда. Виконт изобразил возмущение и принялся уверять меня в том, что Батист Аркур — наглый лжец и проходимец, привыкший обирать добропорядочных граждан. Мне был задан закономерный вопрос. Кому я больше верю: бесчестному простолюдину или знатному дворянину с кристально чистой репутацией? Я, естественно, возмущенно проклиная всех скупщиков и ростовщиков, заверил в полном доверии дворянину. Затем виконт мне объявил, что этому медальону красная цена — шесть десятков крон. И что этот, пусть и древний, но абсолютно бесполезный артефакт станет экспонатом его личной коллекции и что ни о какой перепродаже даже речи быть не может. В итоге наших торгов, виконт «уболтал» меня на шестьдесят пять серебряных крон. Как по мановению волшебной палочки на стол передо мной лег свиток. Мне было вручено перо, которым я «слабеющей» рукой поставил подпись под договором купли-продажи. Следом за мной свои закорючки поставили как из-под земли появившиеся хозяин таверны и его повар, и которые, как оказалось, выступали свидетелями сделки. А также сам покупатель. После подписания договора, по кивку виконта, Арно Лефевр бросил на стол небольшой кожаный кошель. Мои слова о том, что медальон находится у меня в комнате, слегка расстроили виконта де Тосни. — Отвезите этого болвана и заберите медальон, — брезгливо проворчал виконт, когда я, уронив голову на руки, тихонько захрапел. — И серебро тоже прихватите. Хозяин таверны и остальные должны это видеть. Буду ждать вас у себя в номере. Поторопитесь. Мы должны покинуть эту дыру до рассвета. В следующее мгновение меня подхватили с двух сторон и потащили на выход из таверны. Краем глаза из-под наполовину прикрытых век, я заметил семенящего рядом с дружинниками Арно Лефевра. Это даже к лучшему. Дружинники погрузили меня на заднее сидение коляски. Один верзила сел рядом со мной, а второй умостился напротив. Арно Лефевр ловко запрыгнул на козлы, подхватил вожжи, и коляска покатилась вперед. Из-под прикрытых век я внимательно следил за дорогой, при этом старательно выводя характерные трели и рулады. — Эк его развезло, — хохотнул один из дружинников. — Совсем слабенький, — подтвердил второй. — И это про него рассказывали всякие небылицы? Мол, на дуэли одним ударом прикончил одного из лучших мечников. — Врут, небось, — отмахнулся первый. — Заткнулись там, — зашипел Арно Лефевр. Хм… И они действительно заткнулись. Тот, что сидел напротив меня, даже слегка голову в плечи вжал. Внешность обманчива. С этим Арно Лефевром надо поаккуратней. А вот и тот самый переулок, который я высматривал. Самый темный на пути к моему временному жилищу. Поехали… — Остановите! — воскликнул я, изображая рвотные позывы. — Господа! Прошу вас! Остановите! Мне нужно выйти! — Господин, — недовольно буркнул первый дружинник, обращаясь к Арно Лефевру. — Он сейчас нам всю коляску заблюет! Коротышка витиевато выругался и после громкого «Тпру!», коляска начала сбавлять ход. Она остановилась как раз на границе падающего от фонарей света и тьмы переулка. Я поднял голову и наши взгляды с сидящим напротив меня верзилой встретились. Я видел, как его удивленные глаза постепенно начали расширяться. — Все, парни, приехали, — спокойно произнес я абсолютно трезвым голосом, пропуская по энергоканалам два сгустка маны. Два резких удара и оба дружинника без сознания замерли на своих сидениях. Арно Лефевр попытался было дернуться, но я его опередил. Короткий тычок в основание шеи — и коротышка медленно завалился набок. Из темного переулка вынырнула тень, в которой угадывались очертания знакомого силуэта. — Зажирел ты на харчах мадам Ришар, — усмехнулся я. — Придется тебя немного погонять. — Это не я зажирел, — тут же возразил Жак. — Это вы становитесь быстрее. — Тоже верно, — хмыкнул я. — Дальше ты знаешь, что делать. И это… так и быть — пусть живут. Этот Часовщик еще тот фрукт, но убивать меня он не приказывал. Жак молча кивнул, стягивая назад обмякшее тело Арно Лефевра и забираясь на козлы. — А мне еще надо навестить одного шустрого виконта. Сказав это, я нырнул в темноту безмолвного переулка. Глава 4 Еще утром, после прихода Арно Лефевра, я дал задание сыну кухарки, чтобы тот пробежался по городу и узнал, где остановился виконт де Тосни и сколько у него сопровождающих. Тивье — городок маленький, все друг друга знают, да и Часовщик особо не прятался, так что еще до полудня я уже знал о его местоположении. За десять оболов я узнал, что виконт и четверо его сопровождающих сняли комнаты над таверной «Красный бык». Виконт прибыл на коляске, которой управлял его личный слуга, а охрана передвигалась верхом. В Тивье они появились за день до прибытия нашего каравана со стороны королевского тракта, из чего я заключил, что весть от хозяина ломбарда о потере медальона виконт получил уже в пути и решил перехватить меня по дороге. Кроме того, сын кухарки был так доволен оплатой, что даже выяснил, что подавали виконту на завтрак, обед и ужин, а также сколько раз за ним выносили ночной горшок. В общем, на встречу с этим нечистым на руку любителем древностей, я отправлялся полностью проинформированным. Имелись опасения, что на этой встрече меня попытаются обмануть или ликвидировать. Поэтому мы на всякий случай приготовили потенциальным вредителям маленький сюрприз в виде вооруженного до зубов Жака, спрятавшегося в темном переулке. Как показала практика, наши опасения оправдались. Тихо проникнуть на второй этаж таверны и бесшумно обезвредить единственного охранника виконта, дежурившего у его двери, не составило для меня особого труда. Попасть внутрь комнаты было еще проще — Часовщик мне сам открыл дверь, после того как я в нее постучался и, имитируя, насколько это возможно, вкрадчивый голос Арно Лефевра, сообщил, что доставил медальон. Моя уловка сработала. Виктонт со словами «Наконец-то! Сколько вас бездельников можно ждать!» распахнул дверь и тут же осел на пол после короткого тычка в основание его шеи. Пока виконт был без сознания, я усадил его на стул и обрезками его же простыни связал руки за спиной. Ноги привязал к ножкам стула, а в рот всунул кляп, перед этим влив в его глотку приличное количество того самого вина, которым он меня потчевал час назад. Кувшин с дурман-зельем стоял тут же на письменном столе. Там же я нашел недописанное письмо, в котором виконт сообщал какой-то «её светлости» о том, что дело сделано и медальон у него. Также он сетовал на то, что в пути у него возникли трудности и что аванс, выданный ему «её светлостью», полностью потрачен на преодоление этих самых трудностей. Посему он просит увеличить сумму его гонорара еще на пять сотен золотых империалов. Я мысленно присвистнул. Пять тысяч серебряных крон! И это только прибавка. Интересно, какова конечная сумма сделки. Этот медальон, похоже, кому-то позарез понадобился. Кому-то очень богатому и влиятельному. Судя по обращению, герцогине или княгине. Обыскивать всю комнату не было смысла. Виконт сам собрал все свои вещи в два саквояжа, которые сейчас лежали на кровати. После доставки медальона он готовился отправиться в путь. В первом саквояже, помимо одежды и туалетных принадлежностей, я нашел два тугих кошеля с монетами. В одном хранились золотые империалы, а во втором — серебряная и медная мелочь. В общей сложности, в пересчете на серебро, моей добычей стала сумма в тысячу с лишним крон. Второй саквояж, размером с небольшую коробку, был приспособлен под хранение разнообразных зелий и порошков. Сканирование которых показало, что главными ингредиентами флакончиков, баночек, колбочек и коробочек с порошками являются магические элементы разных цветов. От светло-желтого до угольно-черного. Похоже, виконт был завсегдатаем алхимических лавок. Все это богатство я разглядывал, широко улыбаясь. Там же я обнаружил отделение для писем, в котором лежал всего лишь один знакомый мне свиток. Тот самый контракт купли-продажи, подписанный нами час назад. Закончив с осмотром саквояжей, я быстро обыскал начавшего постепенно приходить в себя виконта. Моей добычей стали три перстня, цепочка с кулоном и золотой брегет великолепной работы. В общем, к тому моменту, когда виконт де Тосни открыл мутные глаза, я обобрал его как липку. Разговор по душам получился обстоятельным — все благодаря тому самому зелью, которое Часовщик сам же и подмешал в вино. Оказывается, оно не только дурманило, но и хорошо развязывало язык. Виконт де Тосни, называя меня лучшим другом, поведал очень много интересного о столичной жизни и о ее темной стороне. Кстати, виконт не был дворянином по рождению. За довольно приличную сумму его усыновил старый обанкротившийся граф, который был родом из Бергонии. А Часовщиком его все называли якобы потому, что он любил пунктуальность. Но на самом деле это его старая кличка, приклеившаяся к нему еще в те времена, когда он работал обычным помощником в мастерской у часовых дел мастера. Промышлял Часовщик разным. В основном он занимался поиском и скупкой по дешевке древних артефактов с их последующей перепродажей богатым клиентам. Но это самое безобидное его занятие. Нет-нет, виконт не был убийцей, он предпочитал иначе обделывать свои делишки. В общем, судьба свела меня с аферистом, который «работал» с богатыми аристократами. Герцогиня Луиза де Клермон, которую очень заинтересовал лисий медальон Макса, и которая обещала за него виконту ни много ни мало полторы тысячи золотых империалов — яркий тому пример. О герцогине Часовщик говорил с придыханием. Первая леди опочивальни ее королевского величества, одна из самых влиятельных и богатых дам в Вестонии — такие клиенты огромная редкость. Так что виконт де Тосни планировал содрать с нее приличную сумму, но не сильно наглея. Потому как, помимо собственного влияния, у герцогини еще был муж — герцог де Клермон, один из маршалов Вестонии. Пока действие «сыворотки правды» не прекратилось, я «попросил» виконта изложить на бумаге (в двух экземплярах) описание нескольких его особо ярких «подвигов», с подробным упоминанием деталей и имен высокопоставленных особ, которых он облапошил. Помимо этого, он составил для меня подробную инструкцию к своей коллекции зелий и порошков, что хранились в маленьком саквояже. При этом я внимательно следил за светло-желтыми точками дурман-зелья, что циркулировали по его энергосистеме. Наконец, действие «сыворотки правды» закончилось, и виконт ненадолго отключился. А когда, спустя полчаса, он пришел в себя, то меня молча исподлобья сверлил глазами уже совершенно другой человек. Но по его тяжелому взгляду было видно, что он прекрасно помнил о том, что только что произошло. Я сидел на стуле напротив него, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы в замок на своем колене. — Любезный виконт, вы так во мне своим взглядом дыру проделаете, — усмехнулся я, покачивая ногой. — Хотя еще несколько минут назад называли меня лучшим другом. Нужно отдать должное Часовщику, изрыгать проклятья и угрозы он не стал. — Что вам от меня нужно? — слегка заплетающимся языком, спросил он. Я покачал головой и задумчиво произнес: — Вы попытались напоить дурман-зельем и ограбить человека, которого недооценили. Хотя, судя по вашим рассказам, такая беспечность вам не свойственна. Думаю, всему виной жажда наживы. Вы поторопились и не навели обо мне справки. Теряете хватку, любезный. А ведь в вашей профессии подобное недопустимо. Часовщик сглотнул пересохшим ртом. — Видите ли, любезный виконт, — холодным тоном без тени улыбки продолжил я. — Я не привык оставлять врагов за спиной. После моих слов он вздрогнул и вжался в спинку стула. — Я бы мог сейчас вас убить, но так вышло, что те, кто будут расследовать ваше убийство, очень быстро свяжут это дело со мной. Я, конечно, знаю несколько способов, как замести следы, но королевские дознаватели тоже не зря свой хлеб едят. В общем, как вы поняли, я не собираюсь так глупо подставляться. С чего бы это мне делать из вас жертву и марать о вас руки, когда для этого существует тайная канцелярия? Ведь вина за произошедшее полностью лежит на вас. Вы опоили племянника графа де Грамона с целью выманить за бесценок его фамильный медальон. Вы об этом, кстати, только что подробно написали. Виконт бледнел и ёжился, но молчал. Я же тем временем продолжал говорить, кивая на бумаги, что лежали на столе: — Нет — я не убью вас. Я поступлю по-другому — отвезу вас и ваши откровения моему любимому дядюшке в столицу, а уж он доставит вас прямиком в тайную канцелярию, и тогда одним врагом у меня станет меньше. Как только тамошние дознаватели доберутся до вашего нежного тела и вы запоете соловьем, вам уже никто не поможет. Скажу больше, все ваше с таким трудом нажитое состояние уйдет с молотка, а прибыль будет разделена между вашими же бывшими клиентами, которых вы успешно обманывали много лет. Лицо виконта посерело. Взгляд потускнел. Побледневшие губы слегка подрагивали. Весь его напускной аристократический лоск уже давно слетел. Передо мной сейчас сидел испуганный и осунувшийся помощник часовых дел мастера. — Но есть и другой выход, — после моих слов виконт вздрогнул, и в его взгляде вспыхнула искорка надежды. — Я вас внимательно слушаю, шевалье, — дрожащим голосом произнес он.