— Иван, на вопрос, который ты задал, нельзя ответить на бегу, — попыталась исправиться новус. Но я уже понял, как с ней себя вести. — Но в общих-то чертах можно? Нет? Значит, поговорим позже. Я напишу. А теперь мне пора. Дела. И я сделал шаг в сторону, внимательно наблюдая за реакцией девушки и ее телохранителя. Дернется на меня? Попытается удержать? Нет? Странно, странно! Действительно отпустят? — Только в Китай не сбегай. Ты там не выживешь, — крикнула мне в спину девушка. В голосе сквозило разочарование и, кажется, злость. Но не на меня, а на себя. — Да какой Китай, Тонь? — не оборачиваясь, бросил я. Отойдя от новусов шагов на десять, едва слышно буркнул себе под нос: — Все что мне нужно сейчас здесь. С берега Амура я сразу же отправился к Зее. Прямо на то место, которое указал ликвидатор. До встречи с ним оставалось еще несколько часов, которые я точно не собирался проводить, гуляя по городу. А там и место тихое, и ходить потом никуда не надо. Настоящий герой боевика в такой ситуации потратил бы время на подготовку. Позвал друзей, устроил засаду, накопал ловушек в земле, или что там принято делать? Макивару бить? Я же иллюзий не питал. Понимал, что, несмотря на все мои сверхспособности, Люсин похититель сильнее в разы. И быстрее. А может, и еще какими-то незадокументированными возможностями обладает. Столкновение с ним однозначно закончится моей смертью. Надежда была только на то, что драться мы не будем. При этом впервые с момента своего пробуждения в изменившемся и сделавшемся совершенно безумным мире я чувствовал себя спокойно. На душе было легко, как у человека, который принял непростое, но правильное решение, а теперь ждет исхода. Словно впереди была не встреча с ликвидатором, который сперва пытался меня убить, затем похитил девушку и теперь жаждал встречи, а прогулка по речному берегу в хорошей компании. Да, можно было обратиться к Ланским. Они бы помогли — теперь я это понимал. Почему-то из мутанта, которого нужно устранить во имя всеобщего блага, я превратился для них в нужного супера. Настолько нужного, что Тоня пыталась назначить встречу, а столкнувшись со мной на таможне, бескорыстно помогла освободиться от внимания полиции и даже не попыталась удержать, когда я ушел. Можно было. Но я не стал. Мужчина сам должен разбираться со своими проблемами. А бегать мне уже надоело. Только это я и делал в последние дни. Такой вот оптимистический фатализм. Поэтому, заскочив по дороге в магазин, где купил еды, я пришел на берег реки, сел на торчащий посреди пляжа валун и принялся ждать. Место было тихим и укрытым от любопытных глаз. Очень крутой спуск к воде: с одной стороны рощица, с другой — кирпичная змея гаражей, устроившаяся почти вплотную к воде. Небольшой, шагов двадцать, пляж из смешанной с мокрым песком гальки. И ровная гладь холодной майской воды. Мой визави явился точно в назначенный срок. Точнее, прибежал. Сперва, как обычно, на радаре возникла точка, предваряющая его появление, затем показался и он сам. Вот так — хлоп! И он уже передо мной! Быстрый, гад! В разы быстрее меня! Это же с какой скоростью он носится? Полторы сотни камэ в час? Две? Ликвидатор, оказавшийся китайцем, а если быть совсем точным, маньчжуром, остановился шагах в пяти от меня. Небрежно шевельнул плечом, позволив бессознательной, но живой Скалли, которую он таким образом транспортировал, соскользнуть на речной песок. Замер, позволяя мне себя рассмотреть. Был он невысоким, коренастым и, как почти все жители заречья, кривоногим. Я представил, как он перебирает своими короткими ножками, развивая дикую скорость, и едва сумел удержать улыбку — очень уместно, Лях! Лицо его было круглым и неподвижным, а маленькие черные глазки смотрели внимательно и равнодушно. Терминатор, мать его! Обычно-то китайцы себя поэмоциональнее ведут. Помимо каменной неподвижности лица, был он еще необычен тем, что носил дорогую и явно брендовую одежду. Так «наши» торгаши с соседнего берега точно не одеваются. Обычно у них в чести ветровки или жилетки со множеством карманов, а этот... Деловой костюм серого цвета, остроносые кожаные туфли, легкий плащ. Просто трейдер с Уолл-стрит, а не китаец! С массивным пистолетом в руке... Когда он его достал, я даже заметить не успел. И испугаться тоже. Но стрелять китаец не стал, держал оружие стволом вниз в опущенной ладони. — Начнем с рефлексов, — проговорил он на хорошем, практически без акцента, русском. Отбросил пистолет в сторону метров на пять и выразительно указал на него глазами. Я сперва не понял, что он имел в виду. Сообразил только тогда, когда он бросился в атаку. Это было такое пижонское предложение, мол, если хочешь, можешь попытаться добраться до оружия. «Отлично поговорили!» — сверкнула мысль. После которой в голове сделалось пусто, как в заброшенном автомобильном боксе. Охотник не считал нужным тратить энергию на неприоритетный процесс абстрактного мышления. Опыта рукопашного боя у меня, считай, что и не было. Как и любой нормальный пацан, я записывался во все секции единоборств, которые появлялись в нашем районе, или в те, куда начинали ходить мои друзья. Но долго нигде не удерживался. Три-четыре месяца — и мне становилось скучно. Тренеры это видели и уделяли мне куда меньше внимания, чем тем мальчишкам, которые выкладывались полностью и демонстрировали перспективность. А потом я бросал заниматься и начинал ходить в другое место. Так, с тринадцати до пятнадцати лет я успел побыть каратистом, боксером, самбистом, дзюдоистом и даже тайскому боксу посвятил два месяца занятий. Все, что я вынес из спортивных залов, отнести можно было только к теории. Названием тех или иных ударов я вполне мог щегольнуть в компании. Про пистолет, это он так издевался. Никаких шансов продвинуться к нему китаец мне не дал. Сократил дистанцию за какую-то долю секунды и сразу же ударил кулаком, целя в голову. Хрен его знает, кунг-фу это было или еще что — на такой скорости не разглядеть. Я не стал отпрыгивать, только чуть отклонил голову в сторону, и рука противника скользнула мимо, разминувшись с ухом на пару сантиметров. После чего нанес свой удар, хук, кажется. Который тот пропустил над головой и попытался пробить корпус. Боковой я встретил жестким блоком, чуть приподнял ногу, пропуская подсечку, и сделал два шага назад, разрывая дистанцию. Ликвидатор тоже остановился. Выглядел он так же, как и до начала драки. Дыхание ровное, глаза-щелочки смотрят внимательно и цепко, а лицо по-прежнему ничего не выражает. — Приемлемо, — сообщил он, то ли со мной говоря, то ли с самим собой. — Теперь устойчивость. Я сразу же напрягся, готовый к любой гадости с его стороны, но китаец даже не шевельнулся. Стоял, похожий на каменного истукана, и буравил меня взглядом. Гипноз, что ли, пытается применить? И как, получается? Может, спросить его? Что он делает? Не именно сейчас, а вообще? Тесты проводит? Проверка рефлексов, устойчивости какой-то... Что бы он там ни делал, у него не получилось. Мой противник как-то расслабился и... зевнул. Это было так неожиданно, что я даже глазами захлопал, как деревенский дурачок. Ему скучно, что ли? Ему со мной скучно? Вот наглец! Внутри закипела ярость, лютая, но холодная и вполне управляемая. Сейчас мы с тобой повеселимся, урод! Ты у меня надолго, тварь, про скуку забудешь! Но попытавшись атаковать, я обнаружил, что не могу пошевелиться. Все тело словно бы оцепенело, приказы мозга перестали выполняться. А потом я стал падать. Как могучее вековое дерево, до которого добрались лесорубы. Медленно наклонился направо и, с каждым мигом ускоряясь, понесся к песку. Бум! Земля, должно быть, вздрогнула. Подпрыгнули и вновь опустились мелкие камешки, но я при этом ничего не почувствовал. Будто и впрямь был деревом, которое на это не способно. При этом оставался в сознании, все видел и слышал. Например, как скрипели кожаные штиблеты китайца, шагающего ко мне. И как за его спиной открыла глаза и сморщила лицо от боли Скалли. Значит, вот как это работает... Раньше-то я только глушил противников, а теперь вот сам попал под действие способности — Крик ведь имелся не только у меня. Мы с ним похожи — охотники на мутантов с одинаковым набором способностей. Но как он так крикнул, что я даже не заметил? Этот зевок и был Криком? — Устойчивость сильнее, чем должна быть. Дефект остался в сознании, — проговорил ликвидатор, остановившись возле меня. Его туфли и отглаженные брючины закрыли весь обзор. Он точно обращался не ко мне — говорил сам с собой. Как какой-нибудь безумный ученый, ставящий бесчеловечные эксперименты в своей тайной лаборатории. Он присел и повернул меня набок. Прикосновения я не почувствовал, только угол зрения сменился — теперь я смотрел в вечернее небо. И в его лицо, нависающее прямо надо мной. — Рефлексы развиты, — проговорил китаец. — Высокая пассивная сопротивляемость воздействию. Но активные способности не используются. Нет сопротивления на ментальном уровне. Почему? «Может, из-за твоей пули в моей голове, придурок?» Ликвидатор тем временем взял мою безвольную руку, поднял ее и резким движением вырвал указательный палец. Не полностью, а две верхних фаланги. Кровь мелкими каплями разлетелась по сторонам, большей частью пролившись на мое лицо. А я по-прежнему ничего не чувствовал. «А теперь он регенерацию проверяет? Да что ему нужно вообще? Зачем эти тесты? Он же следил за мной черти сколько! И убивал в подъезде к тому же! Более чем достаточно времени, чтобы прояснить для себя все вопросы!» К телу тем временем начала возвращаться чувствительность. Первым делом, разумеется, в зону кисти, сконцентрировавшись на культе оторванного пальца. Не боль пока, а едва ощущаемое покалывание сотен крошечных иголок, как бывает, когда отсидишь ногу. Но будет и боль, к моему счастью, вполне терпимая — серьезные раны я уже получал. Обрубок пальца, кстати, уже не кровоточил. На периферии зрения поднялась на ноги Люся. Замерла, пошатываясь. Китаец резко повернул голову на скрип песка и снова обратился ко мне. «Беги, дурында! — молча возопил я. — Видишь ведь, ему на тебя пофиг! Он даже догонять тебя не будет! Все что ему нужно, у него уже есть! Беги, Люся!» Но девушка не двинулась с места. Бросила на меня странный взгляд и полезла в карман джинсов. За телефоном, что ли? «Скалли, милая, не тупи! Со мной все уже! А ему ты ничего сделать не сможешь! Беги!» — Регенерация тканей стандартная. Болевой порог снижен. Реакция на воздействие? — продолжал что-то бубнить ликвидатор. Дорвалась лиса до кур! Люся вытащила из кармана плоский предмет размером с пачку сигарет. Пластиковый прямоугольник... Господи, это что, электрошокер? Тот самый, который она мне продемонстрировала в своей квартире в первый день знакомства, мол, смотри, я не беззащитна. Скалли, милая, ты что, серьезно? На мутанта с шокером? Это не толстый потный насильник, прячущийся в подъезде! Это сверхчеловек с невероятной силой, прочностью кожи и регенерацией дождевого червя! Что ты ему сделаешь этой пугалкой? Пощекочешь? Посмотри направо, там валяется ствол этого урода! Метров пять отсюда! Я рванулся, точнее, попытался, но лишь убедился, что контроль над телом еще не вернулся. Дернулась левая кисть, лежащая на песке, да ступни. Судя по скорости возвращения чувствительности, еще десяток секунд — и я смогу попробовать ударить противника. Вряд ли в полную силу, но хотя бы от Скалли отвлеку! Нет! Не успеваю! Стой, дура! Люся тем временем шагнула к китайцу и приложила шокер к его затылку. Раздался треск разряда, запахло паленым волосом. Новус вздрогнул и, кажется, пошатнулся. Да ладно! Подействовало, что ли? Быть того не может! Ликвидатор повернулся в сторону Скалли. Поднял руку. Медленно, будто находился под водой, опустил ее. Раскрытая ладонь коснулась щеки девушки. Вмяла внутрь кожу. Кости лица. Запрокинула голову набок под совершенно неестественным углом... Скорость восприятия вернулась к обычной. Люся оторвалась от земли, взмахнула руками и, пролетев пару метров, упала на песок. А я закричал. Контроль над телом уже вернулся, но не полностью. Сил едва хватило на то, чтобы приподняться на локтях после использования Крика, сбросить с себя парализованного китайца. И на четвереньках поползти в сторону пистолета. Вся человеческая сущность требовала иного: кинуться к Люсе и выяснить ее состояние, но Охотник был уверен, что девушка уже мертва. В принципе, Лях это тоже понимал, только признавать не хотел. Изменить это невозможно. Но реально добраться до пистолета-пулемета и всадить в голову китайца всю обойму. А потом найти запасную, и повторить. Когда полностью вернутся силы — оторвать голову. Руки. Ноги. И посмотреть — хватит у твари возможностей регенерации, чтобы восстановиться! У меня почти получилось. Я полз по песку, как мантру повторяя речитатив «убью, суку», когда в ногу вцепилась рука китайца. Я рванулся и, оставив в его коротких толстых пальцах клок штанины вместе с кожей, смог освободиться. Собрал все силы, прыгнул вперед и дотянулся до пистолета. Повернулся на спину, держа тяжелый ПП двумя руками, наставил ствол на противника и нажал на спуск. Он полз за мной. Не знаю, как он так быстро пришел в себя, минута-то еще не прошла. Однако он был уже меньше чем в метре от моих ног. Оскаленная рожа сделалась удивленной, а затем расцвела кровавыми цветами. К моей удаче, ликвидатор не заморачивался такой фигней для слабаков, как предохранитель, на незнакомом оружии я бы его просто не нашел. Спусковая скоба мягко поддалась — и пистолет-пулемет выдал едва слышный треск, показавшийся мне оглушительным ревом. Осиный рой пуль за какую-то секунду превратил морду новуса в кровавое месиво. Как и обе мои ступни: стрелял я через них, а стрелком был аховым. Крича от боли и ярости, я все же продолжал жать на спуск. До тех пор, пока ПП не встал на затворную задержку. А потом отбросил оружие в сторону и пополз отрывать противнику голову. Интерлюдия — Вадим, я не понимаю, ты чего вдруг перестраховщиком заделался? Вопрос Игорь Матвеевич озвучил с легкой ноткой раздражения в голосе. Невысокий, плотно сбитый мужчина навскидку вряд ли старше пятидесяти лет, привыкший появляться как на публике, так и семье, в образе с иголочки одетого преуспевающего бизнесмена с вечной «американской» улыбкой на лице, выглядел невыспавшимся, да еще и одет был как попало. Безразмерная футболка с надписью «Я люблю Самуи», шорты-бермуды и тапочки-шлепки ногах. Слишком события последних дней утомили его, чтобы он заботился об образе. Его собеседник выглядел совершенно иначе. Словно в противовес сидящему, он был в деловом костюме, при галстуке и в до блеска начищенных туфлях. При этом сорокалетний мужчина не походил на предпринимателя или, скажем, банкира. Скорее, на работника определенных органов, название которых в приличном обществе предпочитают не говорить вслух. Во избежание, так сказать. Стоял он расслабленно, облокотившись на перила веранды, крутил в руках телефон и, казалось, не слышал обращенного к нему вопроса. Равно, как и скользящего в голосе Игоря Матвеевича раздражения. Создавалось впечатление, что его вниманием полностью завладели дети, играющие на площадке в сотне метров от дома. Тем не менее, пусть и после паузы, он откликнулся. — Бать, я говорил уже. Все сделаем, как ты сказал. Но мне это не нравится. Игорь Матвеевич являлся вторым по важности человеком в семье, хотя по типу был Воином, а не Лидером. Но долгая жизнь и приобретенный опыт сделали его не простым крушителем черепов, а политиком. Поэтому он довольно легко сумел подавить раздражение, которое являлось следствием нежелания младшего в иерархии взять под козырек и исполнить приказ. И даже нашел в себе силы ответить спокойно: — Решение принял старик. Но я его поддерживаю. Полностью. Этот новус нужен семье. — Зачем? — тут же отозвался Вадим. — На развод? У нас что, племенные жеребцы закончились? Да и браки с людьми дают вполне приемлемый результат, необязательно продолжать мешать кровь в маленькой пробирке!