Лодка продолжала плавно покачиваться, небо светлеть, а я клацала зубами. Происходящее было настолько нелепым, невероятным, невозможным, что я понятия не имела, как себя вести! «Господи, ну зачем я сюда приехала?» — горько сетовала я, и это единственное, на что я была способна в тот момент. Кирилл вернулся очень быстро. Самобичевание еще не достигло своей рекордной отметки, когда я услышала шаги, а потом увидела его силуэт. — Как дела? — спросил он, хотя мог бы не спрашивать. — А вы как думаете? — не удержалась я. — Все не так плохо, — хмыкнул он, а я вновь съязвила: — Да неужели? — Конечно. Плохо — если б вместо этих двоих лежали мы, бездыханные. — Конечно, это аргумент, но я хотела бы знать… — Надо перетащить их в лодку, — не дал он мне договорить. Делом это оказалось нелегким и заняло довольно много времени. Когда мы смогли их загрузить, Кирилл, придерживая бок лодки, скомандовал: — Забирайтесь. — Зачем? — перепугалась я. — Дорогая, мы не можем оставить здесь трупы. Их обнаружат уже сегодня, и возникнут вопросы. Не уверен, что вы захотите отвечать на них. — А если нас поймают с таким грузом? — ужаснулась я. — Тогда вопросов не избежать, — заметил он философски, — но пока ведь не поймали. В общем, я забралась в лодку, а Кирилл достал весла, хотя лодка была моторной. — Лишний шум нам ни к чему, — пояснил он. Мы начали поспешно удаляться. Когда прибрежная полоса стала едва различимой, Кирилл сменил курс, теперь мы двигались вдоль берега. — Не пора ли нам от них избавиться? — нервничала я. — Терпение, дорогая. Мне казалось, прошло очень много времени, прежде чем он убрал весла и завел мотор. — Отойдем подальше от отеля, — крикнул Кирилл. От брызг, поднятых лодкой, я промокла, к тому же ночь выдалась прохладной, поначалу я этого не почувствовала, а теперь замерзла, сидела на носу, обхватив себя руками. Кирилл снял пиджак и перебросил мне. — Спасибо, — кивнула я и поплотнее запахнулась. Меня начало клонить в сон, казалось, никакие силы не заставят меня сделать лишнее движение, я исчерпала лимит прочности за эту ночь. Совершенно неожиданно мотор заглох, неожиданно для меня, потому что я уже задремала. — Что случилось? — спросила я испуганно. — Пора, — ответил он. — Помогите мне. Несмотря на твердую убежденность, что я и шага не сделаю, я весьма проворно поднялась с места. Глухой удар об воду, всплеск и тишина. Я старалась не смотреть за борт. Лодку раскачивало, Кирилл сидел на корме, выждал минут пять, затем сказал: — Порядок. — И вновь завел мотор. — Мы возвращаемся? — спросила я. — Разумеется. Однако в отель мы вернулись далеко не сразу. Я сидела, сжавшись под пиджаком, и клевала носом, пока кое-что не привлекло внимание: мерцающие огоньки освещали пирс, чуть дальше темное пятно лодочной станции. Вне всякого сомнения, мы проплывали мимо отеля. — Разве… — начала я, Кирилл ответил громко, перекрикивая шум мотора: — Пройдем чуть дальше, надо спрятать лодку. В серых сумерках мы наконец достигли суши. Я выбралась из лодки, едва не рухнув в воду, Кирилл вовремя меня поддержал, вытянул лодку на берег. Поначалу я удивилась: мы ведь хотели от нее избавиться, а потом забеспокоилась: суша оказалась каменистым островком. — Послушайте… — испуганно заговорила я, а он насмешливо улыбнулся: — Слушаю вас очень внимательно, дорогая. — Почему мы не вернулись в отель? — Для начала я хотел бы кое-что узнать. — Что? — еще больше перепугалась я, потому что его поведение не сулило ничего хорошего. «Господи, какая же я дура, — запоздало решила я. — Он убил двоих людей, что ему помешает убить меня как ненужного свидетеля? Странно, что такая мысль не пришла мне в голову гораздо раньше, ведь могла бы сообразить». — Я здесь совершенно ни при чем, — торопливо произнесла я, прекрасно понимая, как глупо и беспомощно это звучит. — Дорогая, вы заставили меня поволноваться, — с максимальными удобствами устраиваясь на валуне, сказал Кирилл. — Какого черта вы не назвали пароль? Ведь я дважды… — Как видно, у меня сделалось такое выражение лица, что Кирилл поперхнулся, а я почувствовала, как тело категорически отказывается мне повиноваться. Я замерла, выпрямив спину и уставившись прямо перед собой, не в силах даже вздохнуть, да и было с чего лишиться всех чувств: мало мне трупов, теперь еще и пароль. — Кто вас послал? — спросил Кирилл, хмуро меня разглядывая. — Это какое-то недоразумение, — начала я, сообразила, что сегодня уже произносила данную фразу, и заревела от жалости к себе. — Дорогая, я понимаю ваше стремление придать нашему разговору необходимую задушевность, но у нас просто нет времени на эти дамские штучки, потому спрашиваю вторично: кто вас послал? И рассчитываю, что вы ответите быстро и ясно. — С этими словами он извлек на свет божий пистолет и ненавязчиво мне его продемонстрировал. — Боже мой, — ахнула я и в который раз за эту ночь вознамерилась рухнуть в обморок, убедилась, что опять ничего не выйдет, поклялась носить корсеты, и со вздохом продолжила: — Вы можете мне не поверить, но я абсолютно ничего не понимаю. — Занятно, — хмыкнул Кирилл, достал из кармана пресловутую половинку банкноты в один доллар. — Это принадлежит вам? — Должно быть, он обыскал парней и нашел эту штуку. — Затрудняюсь ответить одним словом, — посоветовав себе быть очень убедительной, сказала я. — До сегодняшней ночи я ее не видела. Но мне ее уже успели продемонстрировать те самые молодые люди, с которыми не так давно мы расстались. Они обнаружили ее в сливном бачке в моем номере и несли страшную чепуху, смысл которой до меня так и не дошел, сильно разгневались и обещали мучительную кончину. Я поверила, но ничего объяснить не могла, потому что действительно ничего не знаю. — Чем дальше, тем забавней, — произнес Кирилл, однако я не была уверена, что он поверил. — И как вы объясните наличие половины банкноты в вашем сливном бачке? — Я думаю, ее туда спрятала Регина. Она заходила ко мне в номер, я предложила ей выпить, и она пошла вымыть руки. Думаю, пришла она как раз для того, чтобы спрятать эту вещь там, где, как ей казалось, ее искать не будут. Нас ведь ничто не связывало. А враги у нее, как выяснилось, были. — Допустим. Но когда я заговорил с вами на фуршете, вы ответили правильно. Вам что, это Регина подсказала? Я приоткрыла рот и с минуту стояла так, собираясь с мыслями. — Что ответила? — не придумав ничего умней, поинтересовалась я. — Я спросил вас о морской прогулке. — Да, спросили, — согласно кивнула я. — И что? Он смотрел и хмурился, вдруг захохотал. — Черт, неужели совпадение? Не могу поверить. Дорогая, вы ответили первую часть пароля, но не пожелали продолжить и не предъявили банкноту. — Да я знать ничего не знаю, — возмутилась я, забыв об осторожности. — Невероятно, — продолжал он хихикать, покачивая головой. — Я должен был встретиться с блондинкой, среднего роста, стройной, с хорошей фигурой, светлыми глазами, которая будет отдыхать в одиночестве и ответит на мои ухаживания. — Согласна, я блондинка, рост подходящий, на фигуру не жалуюсь, глаза светлые, возможно, вы решили, что и на ухаживания я ответила, хотя в реальности я пыталась от вас избавиться… Кирилл Петрович, — вздохнула я, — я же рассказала вам о Регине… — Я помню, дорогая. Я был уверен, что-то у ваших не заладилось, и вас послали для подстраховки. Регина исчезла, а вы пытались предупредить меня об опасности. И откровенничать не спешили, потому что происходящее вам не нравилось, и вы проявляли осторожность. Оттого, дав понять, кто вы, предпочли не раскрывать всех карт. — Вас послушать, так я такая умная, — не выдержала я. — Уверяю, теперь вы можете быть со мной откровенны. — Он достал из кармана вторую половину банкноты и сложил их вместе, используя валун в качестве стола. Само собой, две половинки подошли идеально. — Здорово, — сказала я с печалью. — Только понятнее мне не стало. — Дорогая, я уважаю ваше желание быть осторожной, но вы перебарщиваете, Мне пришло в голову, что лучше бы с ним согласиться, для собственной безопасности. Сказал он слишком много для того, чтобы мы разошлись спокойно и без претензий, то есть с моей стороны ни о каких претензиях речи нет, мне бы только ноги унести, но Кирилл наверняка другого мнения, а место здесь глухое… Беда в том, что на вранье далеко не уедешь, когда знать не знаешь, в чем тут дело. Ясно, что ничего хорошего, от всех этих паролей и прочих шпионских штучек меня в дрожь бросало. Прикинув и так, и эдак, я сказала: — Кирилл Петрович, клянусь вам, я ничего не понимаю. Все, о чем вы говорите, какое-то чудовищное недоразумение. Я боюсь спрашивать, что происходит, чтобы не узнать лишнего. Я сегодня же уеду, и вы больше никогда не услышите обо мне. Разумеется, я уже забыла про какой-то пароль, банкноту и прочее. Вы же понимаете, не в моих интересах вспоминать об этом. В Уголовном кодексе я не сильна, но особого ума не надо, чтобы сообразить: я помогла вам избавиться от трупов, следовательно, являюсь соучастницей убийства. Я не планирую провести несколько лет в тюрьме, и буду держать язык за зубами. Можете не сомневаться. Минут пять он молча меня разглядывал, я боялась пошевелиться, прекрасно понимая, что от его решения зависит моя жизнь. — Возможно, я бы поверил в это невероятное нагромождение совпадений, — задумчиво сообщил он, — если бы не еще одно обстоятельство. Впрочем, всему есть объяснение… Я хочу выслушать ваш подробный рассказ о себе. Момент рождения можете упустить, а все остальное, пожалуйста, подробно.