— Не жалуюсь, — буркнула я. — Отлично. Из всей его речи на меня произвели впечатление только слова о том, что милиция может проявить интерес ко мне через месяц. Выходит, Кирилл Петрович предполагает, что я в тот момент буду жива-здорова, то есть он не планирует свернуть мне шею уже сегодня. Это слегка успокоило, но особой уверенности не принесло. Мы позавтракали, я с трудом запихнула в себя салат и выпила чашку кофе, Кирилл поел с удовольствием и вообще выглядел прекрасно, ни за что не подумаешь, что ночь напролет он бегал с пистолетом, убил двоих человек и болтался с трупами на моторной лодке. При одной мысли об этом мне сделалось нехорошо. — Дорогая, держите себя в руках, — взглянув на меня, шепнул он. — Еще совсем немного… — Я в своем номере, — отбросив салфетку в сторону, сказала я. Он закончил завтрак очень быстро и догнал меня по дороге. — В чем дело? — спросил сердито. — Плохо себя чувствую. Злость из его голоса исчезла. — Как только покинем отель, покажу вас врачу. Здесь это делать неразумно, придется объяснять… — Я просто устала. Несколько часов сна — и, возможно, врач не понадобится. Я надеялась, что он оставит меня в покое, но он вошел в мой номер. Я легла на постель поверх покрывала и закрыла глаза, намекая таким образом, что ему следует убраться ко всем чертим. Он сел рядом и, откинув мои волосы с затылка, еще раз осмотрел рану, я поморщилась, а потом и пискнула. Было неприятно. — Больно? — спросил он. — Я хочу спать. — В двенадцать мы должны покинуть отель. — Я соберусь за пятнадцать минут. А вы не хотите собрать свои вещи? — Мне хватит и десяти минут, — усмехнулся он. «Значит, избавиться от него не удастся, — с отчаянием подумала я. — Он боится, что я сбегу, и не намерен оставлять меня без присмотра». Я лежала, не открывая глаз, и он вытянулся рядом, дышал ровно, возможно, дремал. Должна была эта ночь как-то на нем сказаться. Только вряд ли сон его будет столь крепок, что я смогу незаметно покинуть номер. Мысли в голове пугались, и я вдруг точно провалилась в бездонную яму, где не было ни времени, ни чувств, и тут услышала: — Очень жаль, дорогая, но нам пора. Я приподняла голову и увидела, что Кирилл стоит возле постели, он успел умыться, причесаться и даже собрал мой чемодан. Я села, потерла лицо руками и с тоской поняла, что тянуть дальше уже невозможно, надо решаться. — Проводить вас в ванную? — спросил он заботливо, должно быть, выглядела я паршиво, — Кирилл Петрович, — начала я, — сегодня ночью я была так напугана и… я совершенно не соображала, что делаю. Не могу сказать, что окончательно пришла в себя, но, по крайней мере, способна оценить происходящее, а главное, понять: нельзя усугублять один идиотский поступок следующим идиотским поступком. — Иными словами, вы отказываетесь ехать со мной? — без всякого выражения спросил он. — Отказываюсь, — постаравшись, чтобы это прозвучало твердо, заявила я. — Что это вдруг за вспышка безумной отваги? — поинтересовался он. — Назовем это отчаянием. Мое положение — хуже не бывает, но, если вы будете настаивать, чтобы я поехала с вами… предпочитаю закончить сегодня и здесь. Если вы намерены меня убить, что ж, вряд ли я смогу оказать достойное сопротивление, хотя орать буду истошно. Опять же, гарантии никакой, что вы не убьете меня через пять минут после того, как мы покинем отель. Опасности для вас я не представляю, я заинтересована в молчании, и если… Я поклянусь хоть на Библии, что эту ночь провела с вами, что, кстати, является правдой. И я точно знаю, что не хочу иметь ничего общего с вашими паролями и всем прочим. Это может завести чересчур далеко, разумнее остановиться, пока не поздно. — Поздно, — усмехнулся он, а потом и засмеялся: — Вы патриотка? — Идите к черту, — разозлилась я, вот только насмешек мне и не хватало. — Нет, серьезно? — Никогда об этом не думала, но ничего смешного в ваших словах не нахожу. — Приятно сознавать, что имеешь дело с человеком с моральными устоями и жизненными принципами, — продолжил веселиться он. — Кстати, я тоже патриот, так что Родину люблю. И она у нас с вами одна, это к тому, чтобы вы поняли правильно мои слова. Софья Павловна, — фыркнул он, едва сдерживаясь от смеха, — вы что, в самом деле меня за шпиона приняли? Мне очень хотелось огреть его чем-то тяжелым: и его тон, и этот смех, вполне искренний, кстати, здорово меня достали. Он запрокинул голову и захохотал так заразительно, что я почувствовала себя дурой. — А что я должна думать? — сказала я совсем не то, что собиралась. Он перестал смеяться, сел рядом и взял меня за руку. — Перестаньте, дорогая. Какой из меня шпион? Я — карточный шулер, попавший в затруднительное положение. Меня попросили об одолжении, в сущности, пустяковом, которое неожиданно… впрочем, вы сами знаете. Мы с вами оказались в скверной ситуации. Я хотел бы понять, что происходит, а для этого… Если вы сегодня сбежите, вряд ли останетесь в живых. И дело не во мне. И не надейтесь, что вас спасет то, что вы здесь под чужим именем. Кстати, как вас зовут на самом деле? — Я выдернула свою руку и отвернулась. — И после этого вы хотите, чтобы я вам верил, открыл все карты? Извините, не могу. Оттого и предпочитаю держать вас на глазах. Как видите, у меня целых две причины желать, чтобы вы находились рядом. Первая — ваша безопасность, вторая — моя собственная. Дела такие скверные, что я вам попросту шею сверну, перед тем, как покинуть номер, если вы всерьез начнете упрямиться. Хуже от этого уже не будет. Конечно, я себя имею в виду. Идемте, надеюсь, это последний раз, когда мне пришлось повторяться. — Кирилл, — позвала я неуверенно. — Да? — Но если вы… если вы просто выполняете чье-то поручение, как можете быть уверены, что… — Девочка моя, вы опять про шпионов? Господи, что за странные мысли приходят вам в голову? — Но что же тогда? — Вот это нам и предстоит выяснить. * * * Через полчаса мы покинули отель. Кирилл вызвал такси, и мы отправились в город, задавать вопросы при постороннем я не могла, оттого просто устроила голову на плече Кирилла и уснула. Я была уверена, что едем мы в аэропорт, хотя Кирилл по этому поводу слова не сказал, бросил таксисту: «В центр» — и на этом успокоился. Я удивилась, когда, открыв глаза, обнаружила себя на узкой улочке, запруженной бестолково снующими гражданами. — Приехали? — спросила я с испугом. — Да, дорогая. — Он расплатился, забрал мой чемодан и свою сумку. — Вы так и не сказали… — начала я, воспользовавшись тем, что мы остались одни. — Нам в ту сторону, — кивнул он, мы перешли дорогу, разумеется, больше понимать я от этого не стала. — Куда мы идем? — не выдержала я. — На стоянку автомашин. Вон она за углом. Видите? — Стоянку я видела, но это опять-таки ничего не объясняло. — Ждите здесь, — поставив сумку и чемодан в тенечке, заявил Кирилл и зашагал дальше налегке. Я проводила его взглядом, через калитку он вошел на территорию стоянки, направился к будке сторожа и вскоре исчез из поля зрения. «Господи, как я устала», — пожаловалась я неизвестно кому, чувствуя себя так скверно, как никогда в жизни. Ворота открылись, и показался черный «БМВ», который через минуту затормозил возле меня, дверь распахнулась, и я увидела Кирилла, он вышел, забросил наши вещи в багажник и помог мне устроиться. — Ну вот, — сказал удовлетворенно, — теперь можем ехать. — Куда? — Дорогая, вы очень хотели спать. Как раз сейчас самое время. — Нет слов, как я вам благодарна, — сказала я, отворачиваясь, и в самом деле заснула, запретив себе думать. Дорога заняла больше часа, иногда я открывала глаза и с недоумением оглядывалась, Кирилл каждый раз приговаривал: «Спите», — и я вновь забывалась сном. Остановились мы в кемпинге, неподалеку от моря. Признаться, я была удивлена, после дорогого отеля это место не казалось особенно привлекательным. Ровный ряд одинаковых домиков, забор, ворота и административное здание из кирпича. — Приехали, — порадовал Кирилл, я вышла из машины и стала ждать, когда Кирилл оформит документы. На это ушло минут десять. Он вернулся и бодро сообщил: — Наш домик под номером 13. Вы, случаем, не суеверны? — Нет. Но… — Дорогая, в домике две комнаты. Ваша честь не пострадает. Обстановка выглядела довольно убогой. Крохотная кухонька с газовой плитой, две комнаты, в каждой кровать, шкаф и тумбочка, на окнах натянуты сетки от комаров. — Не бог весть что… — пожал плечами Кирилл и вновь улыбнулся. — Зато есть душ. Вы пойдете первой или… — Первой, — ответила я. Душ несколько улучшил мое настроение. Разбирать чемодан я не стала, извлекла пижаму и завалилась спать. Но уснуть не удалось, было жарко, кондиционер отсутствовал, надоедливо жужжали насекомые. Я слышала шум воды из-за двери душевой и ждала, когда появится Кирилл. — Дорогая, — позвал он минут через двадцать, — вы спите? — Нет. — Могу я заглянуть к вам? Он вошел, машинально постучав по двери костяшками пальцев, хорошее воспитание обязывало.