Она проснулась от их пыхтения и вздохов. Болела голова, мрак казался непроглядным, все вокруг кружилось с бешеной скоростью. Снова раздались стоны: брюнетка и гид развлекались, но тяжело дышал только мужчина. Они лежали так близко от нее, что она могла бы дотронуться до них рукой. Ей вдруг стало страшно. Хотелось заорать, и удерживал только стыд – решат, что она сумасшедшая. Внезапно все стихло, только кровь шумела в ушах. Может, это был сон? * * * Прошло немного времени, и Эмманюэль почудился другой звук. Она очень устала, находилась во власти страха и никак не могла заснуть. Кто-то двигался в темноте, рядом с кухней. Плавно и бесшумно. По-воровски. Чтобы не разбудить остальных или по другой причине? У нее участился пульс. В том, как двигалась тень, было нечто парализующее, и Эмманюэль вжалась спиной в матрас. Она физически ощущала волны отрицательной энергии, хитрость, вкрадчивость, враждебность… Сглотнула и застонала, почувствовав резь в желудке. Вспомнились слова брюнетки, заявившей: «Я кого-то видела!» Эмманюэль поерзала, пытаясь устроиться поудобней, сказала себе, что утром страхи покажутся смешными, детскими, иррациональными творениями тьмы. Попытки уговорить себя только добавили тревоги, хотелось исчезнуть или разбудить остальных, но она как будто онемела, потому что ясно различала: тень движется к ней… * * * Ей зажали рот, ткнули ножом в шею. – Молчи… У ладони был резкий, металлический запах, как у медной трубки (она сама чинила старые трубы в своем доме и точно знала, как они пахнут). Через секунду Эмманюэль поняла, что чувствует запах собственной крови: когда она нервничает, у нее часто идет носом кровь. Шипяще-свистящий голос произнес ей в ухо: – Закричишь, начнешь отбиваться, и я тебя убью. А потом зарежу остальных. Он больно кольнул ее в шею, и Эмманюэль задохнулась, на секунду почувствовав на груди тяжесть могильной плиты. Услышала звук расстегиваемой молнии. – Ты сейчас встанешь и выйдешь – тихо-тихо. Она попыталась – она хотела подчиниться, – но ноги отказывались повиноваться. Эмманюэль больно ударилась коленом о скамью, вскрикнула, как заяц-подранок, он схватил ее за руку и сильно сдавил. – Заткнись – или сдохнешь! Теперь она ясно различала в темноте силуэт в капюшоне: он даже не стал раздеваться – дождался, когда остальные захрапят, и приступил к делу. – Двигай вперед. Маню знала, что он ведет ее на улицу, и помощи ждать неоткуда. Тебя изнасилуют и убьют; попытайся хоть что-нибудь сделать, не будь овцой! Он почувствовал сопротивление и предупредил: – Крикнешь – перережу горло! Она успела подумать, что похожа сейчас на газель или слоненка, которого хищники отбили от стада. Нельзя покидать круг. Эмманюэль замерзла и почувствовала себя одинокой в целом мире. – Зачем вы это делаете? – спросила она и услышала свой жалобный, плаксивый тон, но не умолкла, а продолжила лепетать: «Зачем? Зачем?» – в надежде остановить творящийся ужас. – Заткнись! Они были одни, только ветер завывал в соснах, Так что он мог орать в голос – все равно никто не услышит… – Не делайте этого! Прошу вас! Умоляю! Не причиняйте мне зла! – Ты заткнешься или нет? – Я дам вам денег и никому не скажу… Я… Оно что-то лепетала, жалко и бессвязно, не в силах остановиться. – Замолчи, сука! Он ударил ее кулаком в живот, она упала в снег на колени, не в состоянии сделать вдох. Рот наполнился желчью, желудок был в огне. Он дернул ее за ноги и потащил. Голова Эмманюэль билась о стену, из глаз сыпались искры. Он навалился на нее, рванул вниз пижаму, обдал зловонным дыханием. Одной рукой он прижимал нож к шее женщины, другой расстегивал брюки. Деревья у него за спиной клонились и шуршали на ветру. Она начала отбиваться – «нет-нет-нет-нет!» – и он надавил на нож, так что острие проткнуло кожу, но поцеловать ее, к счастью, не успел: что-то произошло у него за спиной. От океана мрака отделилась черная тень и полетела к ним из леса, вытягиваясь вверх с невероятной скоростью. Насильник ничего не видел и не успел понять, что происходит. Он вообще больше ничего не успел. Тень отделилась от стены и кинулась на него, рука в черной перчатке приставила оружие к правому виску урода. Эмманюэль видела такое впервые, но ни на миг не усомнилась, что все происходит наяву. Кино и телевидение приучили нас к реальности, с которой большинство никогда не имело дела, – реальности насилия, жестокости и пролитой крови. – Что это… – прохрипел Палёный, а мгновение спустя вселенная взорвалась: из дула вылетел огонь и – БАЦ! – раздался выстрел, единственный и оглушительный, всколыхнувший ночь. Эмманюэль почувствовала давление на уши, шея преступника свесилась набок, как у мертвой курицы; кровь, частицы мозга и костей брызнули черным гейзером, и тело упало на землю, освободив ее. Ей почудилось, что она кричит во весь голос, но a posteriori [65] не будет уверена, вырвался ли из ее горла хоть один звук. В ушах звенело. Тень стояла над ней с дымящимся пистолетом в руке. Эмманюэль решила, что тень убьет и ее, но та исчезла, как появилась. И вот тогда она закричала. * * * Грохот и истерические вопли разбудили весь дом. Люди хватали куртки и мчались на улицу, зовя Маню; она не откликалась, и они обежали здание вокруг. – Мля… все сюда! – позвал проводник; он первым увидел женщину в пижаме, труп рядом с ней и сделал шаг назад. Снег так быстро впитывал кровь, что скоро лужа под головой насильника уменьшилась, а мозговое вещество и теплые темно-алые сгустки уместились в небольшую, почти вертикальную воронку. Эмманюэль сильно трясло от холода и шока, она рыдала и икала, не закрывая рта, как будто тонула и пыталась вдохнуть побольше воздуха. Блондин опустился рядом с ней на колени, обнял за плечи. – Всё, дорогая, – приговаривал он. – Всё кончено. Всё, всё. Ну что именно кончилось? Да он понятия не имеет, будь оно всё неладно… Очевидно одно: кто-то размозжил голову этому типу. Парень притянул Эмманюэль к себе, прижал к груди, чтобы успокоить и согреть. – Это ты? – мягко спросил он. – Ты это сделала? Кто стрелял? Она начала отчаянно мотать головой и что-то сказала, но проводник не разобрал ни слова из-за ее рыданий. Остальные подошли, окружили их. Они смотрели на труп, на Эмманюэль, на лес, и в их глазах был страх. – Ничего не трогайте, – вдруг сказал Бельтран. – И нужно вызвать полицию. Он достал мобильник, посмотрел на экран. – Вот гадство, связи нет… Сигнал не проходит. – Возьми спутниковый телефон, он как раз для экстренных вызовов, – посоветовал проводник, отвернулся и спросил у Эмманюэль: – Можешь подняться? Он помог ей встать и, продолжая поддерживать – у нее сильно дрожали ноги, грозя подломиться, – повел к приюту. Они обогнули мертвое тело, повернули за угол, и блондин практически внес ее в дом. – Что случилось? – тихо, мягким тоном спросила Коринна. – Ты… Ты не ошиблась… Там и вправду кто-то был. Эмманюэль выбивала зубами дробь – так холодно и страшно ей было. – Да, – повторил проводник. – Он там. И, что еще хуже, у него пистолет. 20. «Цветок смерти» Команда экспертов национальной жандармерии приехала на место, когда первые лучи солнца окрасили небо между вершинами гор в нежно-розовый цвет.