Фортель Невё выбил ее из колеи. Сработал инстинкт – «ты бежишь, я догоняю», – и она ринулась за ним в темноту. – Назад, Кирстен, черт бы тебя побрал! Под ногами у нее бились гигантские пенные волны. Какого хрена ты творишь? Что за игру затеяла? Кирстен неслась, размахивая пистолетом, осознавала, что преступник заманивает ее в лабиринт из стальных балок, лестниц и переборок, но остановиться не могла. Она понимала, как глупо поступает; хорошо хоть, придурок одет в тяжеленный рабочий комбинезон и безоружен. Так она скажет – потом, когда ее спросят, зачем было так рисковать. В тот момент, когда Кирстен оказалась на другой стороне (в голову почему-то пришла мысль о сторожевых башнях замка, связанных дозорной галереей), высоченная волна ударила в одну из опор, и ледяные брызги окропили ей лицо. Она не нашла Невё глазами – он затаился в тени и оставался невидимым. – Невё! – крикнула Кирстен. – Давай без глупостей! Деваться тебе некуда! Беглец не ответил, но она шестым чувством предугадала движение и заметила, как он кинулся вниз, в глубину. – Эй ты, скотина, а ну вернись! Кирстен опоздала – Невё исчез, а она осталась без поддержки. Ни Каспер, ни охранник за ней не последовали. Вокруг клубились призрачные тени и фантомы. Ночь раздувала паруса. Кирстен двигалась вперед, для устойчивости чуть согнув ноги в коленях. Пистолет она держала обеими руками, но видимость была нулевая. Продолжать преследование – чистое безумие! Ты работаешь на публику, дорогая. Или решила всех насмешить? Она наступила на что-то мягкое, опустила глаза и увидела лежащий большой кучей брезент. Аккуратно перешагнула, не переставая оглядываться, и тут ее схватили за лодыжку, резко дернули. Она упала. Оказалась в нокдауне, как говорят боксеры. Спина и локоть ударились об пол, оружие отлетело бог весть куда. Из-под брезента со сказочной скоростью вынырнул Невё и кинулся на неё, страшно гримасничая. Кирстен приготовилась нанести ему удар по колену, и тут ночное небо взорвалось. Десятки ламп высветили склонившийся над ней силуэт, прогремел голос Каспера: – НАЗАД! НЕМЕДЛЕННО! РУКИ НА ГОЛОВУ! НЕ ДУРИ, НЕВЁ! Кирстен посмотрела на француза: он был в ужасе. 3. Телеобъектив Кирстен и Каспер уже три часа допрашивали Невё. Они выбрали максимально нейтральное помещение – комнату с пустыми стенами, без окна, – чтобы собеседник смотрел только на них и был сконцентрирован на вопросах. Кирстен пустила в ход лесть – инсценировка в церкви уникальна; расспросила о его работе – трудно, наверное, быть сварщиком, а потом сделала поворот на 180 градусов и принялась глумиться над его слабостями – до чего же легко мы тебя взяли! Невё твердил одну фразу: «Я ни в чем не виноват!» – Это белье моей подружки. Она сама мне его дала, чтобы я мог вспоминать… ну вы понимаете, когда буду далеко… Кирстен посмотрела ему в глаза. Тот еще преступник… не преступник – сопливый плакса. Ей захотелось отхлестать Невё по щекам. – А кровь на трусиках откуда? – спросил Каспер. – Менструальная – проверьте и убедитесь! Кирстен представила, как он нюхает белье, лежа вечером на койке в своей каюте, и передернулась от омерзения. – Ладно, допустим. Какого черта ты побежал? – Я уже говорил. – Повтори. – Я десять раз повторял! Кирстен пожала плечами. – Повтори в одиннадцатый. Невё долго молчал, и она с трудом удерживалась от желания встряхнуть ее. – Я иногда привожу «травку». Немного. Для своих. – Приторговываешь? – Нет, за так раздаю. – Хватит врать! Ты меня почти рассердил. – Ладно вам, ладно, не злитесь. Ну, оказываю я услуги, что из того, жизнь на борту ох какая несладкая!.. Но я не убийца, крови на мне нет! И Невё снова заплакал. Полицейские вышли в коридор. – Что, если мы ошибаемся? – спросила Кирстен. – Шутишь? – Нет. Она поднялась по лесенке и вошла в рубку. – Итак? – спросил Кристенсен. – Мы должны обыскать каюты рабочих, которые еще не вернулись. – Зачем? Кирстен и не подумала ответить. – Хорошо, – сквозь зубы процедил капитан, поняв, что эту женщину ему не переспорить. – Идемте. * * * Находка ждала в четвертой по счету каюте. Крафтовый конверт А4 лежал под одеждой. Кирстен открыла его и увидела фотографии. На первой, на фоне озера, деревни и заснеженных гор, был снят белокурый мальчик лет четырех-пяти – Гюстав, судя по надписи на обороте. Кирстен вгляделась – снимали телеобъективом. На следующих двенадцати снимках фигурировал мужчина. Один и тот же. Лет сорока. Волосы темные. Паркует машину. Выходит. Запирает дверцу. Идет по улице, в толпе. Сидит за витриной кафе. Она прочла название улицы. Все фотографии сделаны во Франции. На одной из последних фигурант входит в большое кирпичное здание через полукруговую металлическую дверь. Французский флаг. Табличка «КОМИССАРИАТ ПОЛИЦИИ». Французского Кирстен не знала, но последнее слово понял бы любой дурак. Полиция: politiet. На крупных планах у мужчины приятное, но очень усталое лицо. И озабоченное. Мешки под глазами, горькая складка у рта. На отдельных снимках силуэт размыт – возможно, перед объективом проехала машина, качнулась ветка, на миг остановился прохожий. Объект о слежке не подозревал. Кирстен снова перевернула первую фотографию. ГЮСТАВ Тот же почерк, что на клочке бумаги, найденном в кармане убитой Ингер Паульсен. Клочок бумаги с ее именем и фамилией. Мартен