В ее голосе чувствовалось любопытство. — Кого — его? — Ну, этого мутанта. Прохор почувствовал себя неуютно. Похоже, у них с Лолой была разная информация по поводу Буки. И он решил не спешить с откровенностью. Мало ли какие еще новости обрушатся на его бедную голову. — Только со спины, — соврал он. — Человек как человек. С чего вы решили, что он мутант? — А ты вышел с ним на контакт? — вкрадчиво спросил Принц. — Нет, — снова солгал Прохор. — Я прицелился в него — и потерял сознание. — Так я и думал, — кивнул Принц. — Никто не может его убить. Думаю, потому, что он не человек. И возможности у него не человеческие. С этим трудно было спорить, Бука действительно обладал сверхъестественными возможностями. Не исключено, он действительно был мутантом. Только это слово как-то коробило слух. — А почему его вообще хотят убить, раз уж эта охота оказалась настоящей? — Мы не знаем этого, — признался Принц. — Похоже, какие-то внутренние разборки самих «мусорщиков». И они хотят провернуть устранение своего врага руками безмозглых геймеров. — Просто завалить его трупами, — заметила Лола. А Принц поднял указательный палец, словно вспомнил кое-что важное: — Кстати, уже в процессе твоего эпохального рейда у меня возникла интересная мысль: если у «мусорщиков» есть такой сильный враг — почему бы не сделать его своим союзником? Кем бы он ни был, этот мутант, ведь враг моего врага — мой друг. Как ты считаешь? — Не знаю, — процедил Прохор. — Меня же просто вырубило. И очнулся я уже без нейрофона. — Уникальный случай, — заметила Лола. — До этого все, у кого сгорал нейрофон, просто умирали. Ты везунчик, парень. — А вы хотели бы, чтобы я тоже умер? — огрызнулся Прохор. Просто не хотелось первым встречным рассказывать о том, как его выходил странный парень по имени Бука. Надо еще присмотреться к этим ребятам — что это за «сопротивление», почему они «неохваченные», и самому решить, что делать с этой информацией. — Как раз напротив, — примирительно сказал Принц. — Мы очень рады, что ты выжил. Неплохо было бы, чтобы тебя осмотрели наши медики. Надо понять, как ты избавился от нейрофона. Жаль, ты не вышел на контакт с этим мутантом. Очень жаль. Прохор напрягся: ему показалось, что Принц знает куда больше, чем говорит. Чтобы перевести тему, Прохор спросил: — Я одно не понял, если вы все, как утверждаете, не охвачены нейросетью — как вы вообще можете следить за игроками, общаться с ними? — Да, это непросто. Но ты сейчас сам все увидишь. Принц толкнул безликую, грубо покрашенную дверь в конце коридора. Они вошли в темную кладовку, заваленную всяким хламом — швабрами, ведрами, емкостями с химикатами. Прохор недоуменно поглядел на Принца и Лолу. Лола прикрыла за собой дверь — и тут же обшарпанная стена перед ними отъехала в сторону вместе с полками, загруженными бутылками с моющими средствами и старыми тряпками. За дверью открылось пространство, залитое ярким светом энергосберегающих ламп. — Добро пожаловать на базу «Вирус»! — торжественно объявил Принц. Только теперь становилось ясно: эти ребята подошли к делу основательно. Здесь, в секретном зале, притаившемся где-то в лабиринтах гигантского склада, было собрано немало знакомого и незнакомого оборудования, над которым напряженно колдовали около десятка людей, даже не обративших внимания на вошедших. Что-то, правда, показалось странным в мониторах и системных дисках, заполнивших зал. Но Прохор все еще не мог сообразить, что именно, — Конечно, мы всего лишь часть сопротивления, — сказал Принц. — Наверняка есть еще какие-то группы неохваченных. Но мы предпочитаем не поддерживать с ними прямого контакта — в целях безопасности. — Так, значит, здесь — все ваши? — спросил Прохор. — Нет, конечно, — Лола покачала головой. — Здесь у нас штаб и группа электронной поддержки. Ударные группы разбросаны по городу — точно так же, маскируются под обычных работников обычных контор. — Мы называем себя «группировка «Вирус», — пояснил Принц. — Как можно бороться со всесильным организмом, паразитирующим на человеческом обществе? Только изнутри этого самого организма, распространяясь, как вирус, который рано или поздно убьет врага. — Или он нас, — хмуро добавила Лола. — А что? Надо быть реалистами. — Оптимистично, — заметил Прохор. — Значит, этот здоровенный склад… — …просто прикрытие, — кивнул Принц. — Впрочем, он же нас и кормит, приносит доход, необходимый для ведения боевых операций. В общем, выживаем, как можем. — Богатые спонсоры у сопротивления, — заметил Прохор. — Не знаю, кто там у этого склада хозяин, но он явно широкой души человек. Передать вам в пользование такую золотую жилу — надо быть большим альтруистом. — Хозяева даже не в курсе, — усмехнулся Принц. — Нейрофон, конечно, дает некоторые удобства, но через него же можно внушить что угодно кому угодно. Поэтому руководство склада уверено, что это оно само распределяет прибыль так, как это требуется нам, а на самом деле команды им поступают отсюда. Принц указал на центральную консоль, за которой в большом крутящемся кресле, спиной к вошедшим сидел какой-то человек со сверкающей под лампами лысиной. Они подошли ближе. Лысый оказался грузным толстяком в массивных очках. Подошедших он даже не заметил — его толстые пальцы бабочками порхали над клавишами старой обшарпанной клавиатуры. Вот что смутило Прохора с самого начала: дремучая древность всего этого оборудования. Громоздкие, как ящики, мониторы с выпуклыми еще экранами электронно-лучевых трубок, клавиатуры с грубыми, почти кубическими клавишами, уродливые «мыши» с потертыми «хвостами» и шариками в основании, и уж совсем экзотика — огромные магнитные дискеты на столах. Они как будто попали в музей старинной электроники. — Что-то непохоже, чтобы отсюда могли поступать какие-то команды, — с сомнением произнес Прохор. — Странно, что все это вообще действует. Где вы только понабирали такого хлама? Оно что, еще на электронных лампах работает? — Смешно! — не отрываясь от работы, заметил лысый толстяк. — Тут действительно полно раритетов, вся аппаратура — не моложе двухтысячного года. Миллениум для нас — как красная черта, за которую заходить никак нельзя. — Что-то я не понимаю ни хрена, — сказал Прохор. — Как будто в лавку древностей попал. — Про «проблему 2000» слышал? — Что-то такое… — Ну так вот. Простым смертным рассказывали, будто дело там в обнулении дат со сменой тысячелетия. На самом деле, это «мусорщики» поработали с кодом. С тех пор вся электроника под их контролем. В этом смысле нейрофоны — просто последний гвоздь в крышку гроба нашей цивилизации. А потому, чтобы действовать независимо и скрытно, приходится использовать всякую рухлядь. У нас тут и семидесятых годов ЭВМ имеются. — И модемы с таким противным скрипом? — скривился Прохор. — Помню, как же. Лысый хихикнул: — Точно! И подключение — через устаревшую аналоговую телефонную сеть. Но поверь — в умелых руках все это работает не хуже новейших девайсов. А вот с нейрофона к нам влезть — никаких вариантов. Зависнет все в момент. Для нейрофонной сети мы просто маленькая программная ошибка. Крохотная, как вирус, который легко просочится через любую клеточную мембрану. — Горазд ты трепаться, Маньяк, — сказал Принц, — А на гостя нашего так и не посмотрел. Невежливо. — А кто у нас гость? — не отрываясь от мониторов, спросил лысый. На бледном экране с разными скоростью и направлением текли ручейки цифр. На двух соседних экранах, напоминая скринсейвер, медленно крутились какие-то условно обозначенные геометрические фигуры. Точно — для тех экранов нужны были скринсейверы — чтобы не пожгло лучом электронную трубку. Примитив. Дикость. — А гость у нас тот, кто в WoK до цели добрался и живым вернулся, — нетерпеливо сказала Лола. — Еще подсказки нужны? — Провидец?! — удивленно воскликнул лысый, но от монитора взгляда так и не оторвал, зато еще бодрее заколотил пальцами по клавишам. — Тот самый? И только сочно клацнув по клавише ENTER, положил руки на подлокотники и медленно повернулся в своем кресле. Уставился на Прохора сквозь толстые стекла очков, растекся в не очень приятной улыбке: — Рад, очень рад! Ну и как вам мои игровые коды? — А, так это вы их прислали? — вежливо сказал Прохор. — Пришлось изрядно попыхтеть, чтобы обдурить систему. Но вроде получилось, — скромно сказал толстяк. — Маньяк у нас — настоящий компьютерный гений, — пояснила Лола. — На нем и держится вся группировка. — А почему Маньяк? — спросил Прохор. Вгляделся в увеличенные стеклами и бегающие, как в аквариумах, глаза. — А, ну да… — Без электронной поддержки нам никак, — сказал Принц. — Когда враг объединен в суперсовременную сеть… — …остается только шнырять между ячейками, — хихикнул Маньяк. — Как мелкая рыбешка. Но у «мусорщиков» есть и слабые места. Логика у них не наша, не человеческая. Тут-то их и можно подловить. Взять, к примеру, автотранспорт… — Вот, хотел спросить — как этот пикап управлялся, без водителя? — поинтересовался Прохор. — А, боевой конь Лолы? — довольно кивнул Маньяк. — Классический обман нейросети: машину оформили на таксиста с нейрофоном, и тот думает, что «бомбит» на раздолбанном «корейце». Хотя на самом деле давно лежит в больнице в полупарализованном состоянии — пострадал на стройке. Он гастарбайтер, в Москве нелегально, без паспорта и с купленными правами — и даже нейрофон купил краденый. Так что «мусорщикам» придется изрядно поломать голову — или что там у них на плечах, — прежде чем распутают весь этот клубок. — Ловко придумано, — признал Прохор. — И так во всем. Но есть и свои проблемы. Например, со связью. Сотовая нам не подходит — она вся под контролем «мусорщиков». Поэтому у нас аналоговые трубки. И никаких смартфонов. Вот, к примеру, возьми это устройство… Маньяк протянул Прохору массивный металлический прибор. Парень по инерции взял его, хотя, следуя опыту, не следовало. Маньяк щелкнул металлическим тумблером на коробке: — Смотри, что сейчас будет! Неизвестно, чем хотел его удивить чудаковатый электронщик. На коробочке ярко загорелась красная лампочка — и вдруг поплыла, оплавилась. Прибор просто протяжно пискнул, сверкнул яркой вспышкой — и задымился. — Что это было? — удивился Маньяк. — Дай сюда! Взял прибор, принялся крутить его, оглядывая со всех сторон. Откуда-то выхватил отвертку. С цирковой ловкостью отвинтил заднюю крышку, заглянул внутрь, присвистнул: