Тяжелая рука Клеща упала на плечо Прохора: — Видал? Нас сделали. Ну, а раз так — пойдем, расслабимся. Мы хорошо поработали, а значит, заслужили по глотку хорошего вискаря. Главное, проскочить мимо босса. Проскочить не удалось. Принц появился из боковой двери и мгновенно выхватил их цепким взглядом. Поманил недвусмысленным жестом руки над головой. — Ну и чутье у него, — недовольно, но с уважением произнес Клещ. — Как пес, нас учуял. Они протолкнулись сквозь группу «беженцев», как Прохор про себя окрестил доставленных сюда «неохваченных». Принц выглядел крайне недовольным. — Где вас носило столько времени? — спросил он с нажимом. — Почему не выходили на связь? — Уходили долго. Пришлось следы запутывать, — не моргнув глазом, солгал Клещ. — А мне сдается, вы заезжали по неоговоренным адресам, — глядя в глаза Клещу, жестко сказал Принц. — Ты же в курсе, что это запрещено правилами? — Правила мы на ходу выдумываем, — спокойно отвечая взглядом на взгляд, возразил Клещ. — Мы ж не военная организация, мы вообще, как бы, банда. Только благородная, как бы. Вроде Зорро или кто там еще в этом роде. Скажи, Провидец. Он ткнул Прохора локтем. Тот пожал плечами: он думал о Тине. — Ладно, Клещ, потом поговорим, — сказал Принц, с явным усилием смягчая тон. — Но ты должен понимать… — Да все я понимаю, босс, — Клещ примирительно развел руками. — Конспирация и все такое. Мы следы запутывали по полной. И задание вроде как выполнили. Принц кивнул, перевел взгляд на Прохора, который продолжал разглядывать новичков. Спросил: — А ты чего молчишь? Прохор собрался, поглядел на Принца. Кивнул в сторону «спасенных». — А что с ними со всеми будет? Нельзя же бесконечно прятаться по всяким пыльным углам. Рано или поздно «мусорщики» найдут и их, и нас. — Сейчас мы собираем максимальное число «неохваченных» — всех, до кого успеем дотянуться, — терпеливо пояснил Принц. — Вроде как в накопителе, — он хохотнул. — После чего всех вместе переправим в безопасное место. — А остались еще такие? — Конечно, остались. Есть даже территории, где обычный мобильник не берет, не говоря уж о нейрофоне. Только не задавай вопросов, на которые не получишь ответа. — Это потому что я на испытательном сроке? — Не только. Мы вынуждены соблюдать максимальную скрытность. Поэтому всей полнотой информации в группировке не владеет никто. Даже я. Так лучше для общей безопасности. Надеюсь, ты меня понимаешь. — Понимаю, — отозвался Прохор. Хотя ответ Принца не удовлетворил его полностью. Было за этой недосказанностью нечто, продолжавшее его беспокоить. — Ладно, отдыхайте, — сказал Принц. — Еще рейд-другой, и будем эвакуировать спасенных. Уже в комнате, когда Клещ грохнулся в одежде на койку и принялся, посвистывая, потягиваться и шарить где-то внизу в поисках очередной бутылки, Прохор спросил: — Слушай, а куда их всех потом? — Кого? — Да спасенных наших. Принц не говорит, но ты-то наверняка знаешь. — С чего ты взял? Понятия не имею. Если честно, мне это даже неинтересно. Сам я никуда бежать не собираюсь. Для меня, считай, звездный час настал. Когда бы я еще свободно по городу с «пушкой» ходить смог? А сейчас — поди разберись, кто в «Мир убийц» играет, а кто свои вопросы решает. Прохор машинально нащупал пистолеты в карманах куртки: на это раз он решил забрать их с собой. Поинтересовался: — Я вот спросить хотел: как это получается, что виртуальное оружие из игры превращается в настоящее? — Хороший вопрос, — Клещ пожал плечами. — Тут есть разные версии. Кто-то считает, что оружие штампуют некие компактные 3D-принтеры, разбросанные по всему городу. Ты просто, сам того не понимая, подходишь к ближайшему — и забираешь «заказ». Но лично я считаю, что оружие тебе просто телепортируют. Видел, как там, у интерната, появился «мусорщик»? Словно ниоткуда вышел. Вот так и эти «игровые» стволы. Клещ помолчал, задумавшись, и добавил: — А про наших спасенных я вот что скажу: у Принца здесь логистический центр, если ты заметил. Он может людей хоть в Мексику контейнерами нелегально отправлять. То есть в Штаты, конечно, через Мексику. В Мексике-то делать нечего, если ты не турист, конечно… — Погоди, при чем тут Мексика… То есть дальнейшая судьба спасенных неизвестна? — Я знаю одно: от «мусорщиков» мы их спасли. Что дальше — не наша забота. Обо всем думать — голова лопнет. О, смотри-ка, ром! Я и не знал, что такая приятная вещица под койку закатилась. А ну, стаканы на стол! Прохор стащил с полки металлические кружки, которые Клещ почему-то упорно именовал стаканами. Мыслями при этом Прохор был по-прежнему далеко отсюда. Вроде бы спасенный «Вирусом» от неминуемой смерти, помогая таким же, как и он, оболваненным людям, он должен радоваться. Только не получалось. Что-то во всем происходящем казалось каким-то недосказанным, искусственным, что ли… Создавалось ощущение, что его используют «втемную». Прохор это не любил. Особенно после череды предательств последнего времени. Пусть даже эта недосказанность — в благородных целях. Пригубив с Клещом немного рома, он отодвинул кружку. Пить не хотелось совершенно. Нужно было вызволять Тину. Но как? Бука помочь ему не мог — просто потому, что его местонахождение неизвестно. Разве что попросить помощи у Маньяка, чувствовавшего себя в нейросетях если не как рыба в воде, то по крайней мере как опытный рыболов… Он перебрался на койку, привалился спиной к стене. И сам не заметил, как заснул. Сказалась навалившаяся усталость, глоток же рома прибил окончательно. Сон был беспокойный. Ему снилось: он не избавился от нейрофона. Оставшиеся ядовитые споры электронного паразита проросли в нем и стали пронизывать тонкой «грибницей» все тело. Он снова провалился в виртуальный мир, но на этот раз уже не смог выбраться — исчезло само тело, рассыпавшееся на нули и единицы. В страхе он носился по игровым комнатам, пытаясь спастись от кровожадных геймеров, и понимал: убежать невозможно. Все коридоры бесконечного лабиринта заканчивались тупиками. И когда враги уже вовсю ломали за его спиной последнюю дверь, перед ним возник Бука. Он положил ледяные ладони беглецу на виски и сказал: «Бежать некуда. Ты — это я». Вглядевшись в лицо Буки, Прохор с ужасом понял: он смотрит в свое собственное отражение. Со слабым вскриком Прохор открыл глаза. И вздрогнул: перед ним и наяву был Бука… Нет, все-таки не он. Бледная худенькая девочка лет двенадцати, с парой тонких косичек. Незнакомая. — Это же вы — Провидец? — Ну… — он сухо откашлялся. — Допустим. — Помогите моей маме, — дрожащим голосом проговорила девочка. — Она стала такая… Девочка запнулась. Прохор подождал немного и спросил неровным со сна голосом: — Какая — «такая»? — Как будто это не она. Ее словно подменили. — А почему ты решила, что я могу тебе помочь? — А разве не можете? — девочка забеспокоилась, беспомощно поглядела назад. — Мне ребята сказали… Проследив ее взгляд, Прохор мрачно хмыкнул: там, в дверях маячил знакомый уже парнишка. Между собой подростки называли его… Ромзес, кажется. — У твоей матери нейрофон? — устало спросил Прохор. — Да… И она ведет себя как… — В глазах девочки задрожали слезы. — Как кукла, — довольно безжалостно закончил за нее Прохор. Не выдержав, девочка разрыдалась. Болезненно скривившись, парень неловко похлопал ее по плечу: — Не надо… Слышишь? Я попробую помочь. Она здесь — твоя мама? — Нет, — всхлипнула девочка. — Она дома. Мне сказали, спасают только «неохваченных»… — Все верно. Избавить человека от нейрофона не так просто. Это такая дрянь… — Но вы-то можете?! Глядя в глаза этой девчонке, Прохор вдруг понял, что отказать ей — выше его сил. Даже несмотря на то, что любой выход с замаскированной базы группировки «Вирус» — смертельно опасен для него. Не говоря уж об опасности для самой базы. — А где сейчас твоя мама? — Мы на Ленинском проспекте живем, — оживилась девочка. — Я покажу дорогу! — Это само собой. Только туда еще добраться надо. Как тебя звать-то? — Мара. — Ладно, Мара. Сейчас решим, как поступить. Он скосился на Клеща. Тот сладко посапывал на своей койке, и, похоже, страшные сны его совершенно не мучили. Трясти его не имело смысла. Да и не хотелось подставлять напарника перед Принцем. Мало ли какие еще дела предстоят… Маньяк. Вот кто реально может ему помочь. Осторожно выглянув из двери, Прохор убедился: Принца поблизости нет. Это было немного странно — избегать встречи с главой сопротивления, но сейчас приходилось идти вопреки принятым здесь правилам. Наверное, он действительно был неправ, и в каком-нибудь партизанском отряде просто поставили бы к стенке за неподчинение приказу. Но слишком ярки были ощущения расставания с нейрофоном, слишком жуток вид людей, превращенных в живых кукол. Так что хотя бы еще одному человеку он поможет.