Что делали с этими несчастными после «отправки»? Жрали? Разбирали на органы? Набивали из них чучела для своих жутких кунсткамер? В такой ситуации становилось ясно: было верхом наивности надеяться, что Принца порадует неожиданная способность Провидца освобождать людей от нейрофонной зависимости. Напротив, чем больше Прохор спасал «охваченных», тем больше проблем сваливалось на Принца. Ведь подобное шло вразрез с интересами его хозяев. А то, что Принц работает на «мусорщиков», теперь уже было очевидно. Оставался вопрос: кто еще из «Вируса» в курсе происходящего? Тот же Маньяк — сознательный соучастник преступления или ничего не подозревающий инструмент? Трудно поверить в последнее, зная его способность оперировать с массивами данных. С другой стороны, неожиданная забота, которую Маньяк проявил в отношении «арестованного» Прохора, намекала, что у него, возможно, все-таки екает совесть. Принц еще что-то обсуждал с гигантской голографической фигурой. Ответов «мусорщика» слышно не было. Это объяснялось просто: в ухе Принца издевательски маячила «таблетка» нейрофона. «Муляж», как на голубом глазу пояснял Принц. Лживый ублюдок. Приказы этого монстра он получал непосредственно в мозг. И ведь не забудет, гад, потом вовремя извлечь из уха этого электронного паразита. С тем, чтобы изображать возмущенного борца за свободу перед одураченными людьми. В эту минуту очень хотелось попросту вскинуть карабин — и прикончить гада. Но не для того они явились сюда, чтобы убить одного-единственного негодяя, подняв при этом тревогу среди пришельцев. Прежде всего нужно было спасти Тину — если она действительно здесь. А потом… Потом будет ясно. Наверное, от избытка впечатлений Прохор на миг потерял концентрацию и не заметил, как Принц завершил разговор и куда-то исчез. Голограмма огромного «мусорщика» рассыпалась на мелкие синеватые шарики. Зал опустел. На плечо парню легла рука Клеща. Прохор потерянно поглядел на него, с трудом произнес: — Слыхал? — Лучше бы не слышал, — напарник был растерян и зол. Что неудивительно, учитывая то рвение, с которым этот грубый с виду мужик относился к спасению людей. — Я просто поверить не могу. Он всех нас кинул. Особенно тех, кто остался на московской базе. — Да уж… — садясь на пол, сказал Прохор. — Сюрприз вышел. — В гробу я видела такие сюрпризы, — заявила подошедшая к ним Лола. — Убила бы гада. Не пойму только, куда он делся. — Наверное, «дверь» здесь не одна, — негромко сказал стоявший в стороне Бука. Он осматривался со сдержанным любопытством. — Мы пришли через ту, что ведет в Зону. Этот человек мог прийти через ту, что ведет прямиком в Москву. Или откуда он пришел? — Все верно, — хмуро сказал Клещ. — Из Москвы. — Надо найти этот портал, — сказала Лола. — Через него прямиком на базу спешить, чтобы опередить Принца. Людей надо спасать. Иначе их как скот отправят в неизвестном направлении. — Согласен, — отозвался Клещ. — Надо действовать. — Сначала найдем Тину, — упрямо сказал Прохор. — Без нее я отсюда не уйду. Не желая тратить время на обсуждения, он решительно двинулся вперед. Неизвестно, наблюдал кто-то за опустевшим залом или нет, — Прохора это уже не волновало. Он остановился посреди зала, огляделся. Нечеловеческая архитектура сбивала с толку, мешая разобраться, где право, где лево, путая пол с потолком. «Мусорщики» явно имели иное зрение, в человеческих глазах рябило от хаотических изломов и граней. Однако цепкий взгляд выхватил еще несколько ходов на противоположной стороне, ведших куда-то из этого помещения. Не раздумывая, Прохор направился к противоположной стене, если можно было так назвать бесформенную груду линий. — Стой! — крикнул вслед Клещ. — Ты уверен, что нам туда? Еще заблудимся в этом чертовом лабиринте! — Времени нет, — отозвался Прохор, переводя взгляд с одной искореженной «норы» на другую. — Надеюсь, не заблудимся. А вот хотя бы туда… Прохор направился к низкой треугольной нише, за которой вроде бы чернел какой-то ход. — Погоди, — это уже был голос Буки. — Не торопись. Бука вышел вперед, прошел вдоль стены, касаясь рукой поверхности. Остановился, приложился лбом к одной из граней, составлявших стену. И стоял так с минуту в полной неподвижности. Прохор нервно переглянулся с Клещом, но мешать своему странному знакомцу не стал. Бука не раз уже доказывал свою способность ощущать вещи, недоступные простому смертному. И на этот раз он не подвел спутников. Легко оттолкнувшись от стены кончиками пальцев, Бука указал на ход, в который едва не вошел Прохор, и произнес: — Там смерть. — Чего? — тупо спросил Прохор. — Прямой путь в один из миров «мусорщиков». Там безвоздушное пространство и ледяной холод. — Космос? — с трудом произнес Прохор. Бука пожал плечами: — Я не всевидящий. Я лишь принимаю остаточные проявления с «той стороны». Он двинулся вдоль стены, указывая один ход за другим: — Там ядовитая атмосфера… Там убийственная гравитация… Там тысячеградусное пекло… Бука остановился у самого невзрачного хода, заглянул в него. — А там, небось, сама Преисподняя? — ехидно поинтересовался Клещ. — Там соседняя комната, — не моргнув глазом, сказал Бука. И просто вошел туда — странно, боком, мгновенно скрывшись из глаз — все-таки архитектура здесь была зубодробительная. Остальные последовали этим необычным зигзагообразным ходом. Потеряться в лабиринте таких ходов стало бы реальной проблемой, так что и Клещ, и Лола, и Прохор старались не отставать от лидера. Ход оборвался еще более необычным залом. Здесь не было ломаных линий и граней. Казалось, здесь вообще нет стен, а находятся они внутри гигантской медузы. На самом деле стены все-таки были — только неощутимо прозрачные. И граница этих стен угадывалась только по множеству погруженных в нее предметов, как будто залитых сверхпрозрачным стеклом. Причем не только на уровне человеческого роста, а по всей поверхности, включая незримый купол над головой. — Что это? — завороженно озираясь, произнесла Лола. — Какие странные штуки… — Это не штуки, — вглядываясь, произнес Прохор. — Это… Это живые существа! — Но какие уродливые… — содрогнулась Лола. Действительно, с первого взгляда трудно было узнать что-то живое в этих жутких созданиях. Куда больше они напоминали достоверно изготовленных кукол, созданных безумным художником для фильма ужасов. Огромные челюсти, когти, вытаращенные глаза с вертикальными зрачками, выпирающие ребра, какие-то костяные гребни на позвоночниках или полное отсутствие хребта, щупальца, присоски, слизь… — Омерзительно, — сказала Лола. Но в ее голосе странным образом отвращение сочеталось с восхищением. — Только они… Неживые какие-то. — Они как будто… — Клещ щелкнул пальцами, пытаясь подобрать слово. — Заспиртованы? — подсказал Лола. — У меня брат в детстве насекомых коллекционировал. — Чтоб лопнули мои глаза! — восхитился Клещ. — Но на черта им столько заспиртованных тварей? Тоже коллекция? — Очень на то похоже, — произнес Прохор. — Мало ли что им придет в голову коллекционировать. На то они и «мусорщики». — А может, это тоже для них — мусор, — предположил Прохор. — Вот они и сбросили его сюда — в Зону. — Смотрите: человек! — Лола быстро направилась к невидимой «стене». — Осторожно! — крикнул вслед Клещ. — Не трогай ничего! Остальные приблизились к замершей Лоле. И молча застыли рядом. Было от чего лишиться дара речи. В ближайшем рассмотрении это существо оказалось лишь отдаленно схожим с человеком: трехметровый гигант с непропорционально короткой шеей и массивной лысой головой, на которой… не было глаз. Одет он был в какое-то подобие звериных шкур. — Урод какой-то… — не выдержал Клещ. — Мутант, что ли? — Может, мутант, а может, выходец из других миров, — предположил Прохор. — Да вы посмотрите: остальные твари здесь не лучше этого. Прохор поглядел на Буку. Тот не стал высказывать собственного мнения. Похоже, его не особо интересовала эта странная «коллекция». Прохор же двинулся вдоль бесконечных рядов с существами, среди которых трудно было обнаружить хотя бы пару похожих. Трудно было понять логику «мусорщиков». Зачем держать свою коллекцию на Земле, а не в своем, чуждом человеку мире? Если они действительно сейчас на Земле. Эта мысль подействовала на него как ледяной душ. И вправду: если эти «мусорщики» с такой легкостью пользуются порталами между мирами, то отчего бы им не расположить свою базу в ином измерении — или где там находится их собственный мир? Это было бы логично и добавляло бы этим существам безопасности и чувства полной безнаказанности в их темных делах… Все эти рассуждения, сами собой нагромождавшиеся в голове Прохора, оборвались внезапно. Он увидел Тину. Девушка висела в невидимом нечто чуть выше него, словно «заспиртованная» вместе с остальными несчастными существами. Глаза девушки были закрыты, а руки — подняты на уровень плеч, плавая в невидимом веществе. Ее волосы медленно извивались, как водоросли в речной воде, и то же самое происходило с легким шелком ее короткого халатика. При виде этого до боли знакомого халата у Прохора перехватило дыхание. Мелькнула даже страшная мысль: неужели она мертва?! И дурацкое выражение — «заспиртована для коллекции» каких-то уродов из чужого мира — следует понимать буквально. Он тут же резко оборвал сам себя. Нужно было действовать — не раздумывая, немедленно, не задаваясь вопросами: «А можно ли? Получится ли?» Просто вытянул руки перед собой — и шагнул в сторону прозрачной массы, которой, как они предполагали, были залиты «экспонаты» безумной коллекции. Руки ощутили пустоту. Никакой «массы» не было. Если все эти существа и были «заспиртованы», то в чем-то совершенно невесомом. Он ждал, что нечто подобное, что и с Тиной, случится с ним самим. Но просто стоял, глядя на девушку снизу вверх, не понимая, какая сила заставляет ее плыть в воздухе, словно в жидкости. Дотянувшись до ее обнаженной ноги, ухватил и потянул на себя. Почему-то он думал, что высвободить «экспонат» будет трудно. Но «освобождение» больше походило на движение в невесомости. Он просто подхватил ее, не имеющую веса, и сделал шаг назад — к незримой линии, отделявшей «коллекцию» от остального зала.