Глава двенадцатая Доспехи из хлама Автобус с циничной надписью «Дети» на борту с ревом несся в сторону МКАД. Похоже, после визита в Зону Клещ совсем потерял страх, больше не считая нужным маскироваться под гражданское транспортное средство. Он лихо устраивал «шашечки», выскакивал на встречную полосу и плевать хотел на патрульные машины ДПС, как и на возможное обнаружение «мусорщиками». Дело шло о жизни и смерти нескольких десятков «неохваченных», находящихся на базе группировки «Вирус». Теперь, когда у Прохора и его спутников несколько поменялось представление о подлинном смысле деятельности Принца, и впрямь следовало торопиться. — Интересно, Принц знает о том, что мы подслушали его разговор с главарем «мусорщиков»? — придерживаясь за поручень на очередном вираже, поинтересовался Прохор. — А почему ты решил, что Принц говорил именно с главарем? — пожала плечами Лола. — Где-то я слышала, что у этих тварей вообще нет формальных лидеров. Они, вроде, в какой-то рой объединены. Или в сеть — оттуда и их «подарочек» человечеству в качестве нейрофонов. Тина подавленно наблюдала за этим разговором из хвоста автобуса. Она еще не пришла в себя после освобождения из плена. И пребывала в шоке от открывшейся правды, которая начисто разметала ее привычную картину мира. Тут уж есть с чего притихнуть, если вообще не закричать от страха. — Клещ, ты все же полегче! — крикнул Прохор, когда они едва не вписались в громадную фуру, увернувшись от встречного самосвала. Вслед полетели возмущенные сигналы, и наверняка — потоки нецензурной шоферской брани, которую они, к счастью, не могли услышать. — Да уж куда полегче — еле ползем! — прорычал в ответ Клещ. — Эх, двигло у этого корыта слабовато! Последние слова прозвучали как издевка: как раз сейчас автобус лихо обходил на повороте спортивный «мерседес». Придерживаясь за поручни, чтобы не полететь кубарем через весь салон, Прохор пробрался назад, к Тине. Сел рядом, обнял. Поверх халата на ней был не по размеру обширный камуфляж из запасов Клеща. Она уже не дрожала, но оставалась совершенно потерянной, наблюдая за происходящим, как в трансе. — Чего ты молчишь, Тина? — спросил он. — А чего говорить? — отозвалась девушка. — Ну, как… — Прохор несколько опешил. — Тебя похитили, утащили в логово пришельцев. Больше всего я боялся, что над тобой какие-нибудь опыты ставить начнут… — Какие еще опыты? — Тина странно поглядела на Прохора. — Ты что, перегрелся? Разговор явно не клеился. Прохор непонимающе скосился на подругу: — Ты хоть помнишь, что с тобой произошло? Тина нахмурилась, пытаясь и явно не в силах ничего вспомнить. Поймала насмешливый взгляд Лолы, которая поглядывала на нее, умудряясь подпиливать себе ногти при этой бешеной тряске. Совершенно неожиданно Тина отчетливо спросила, кивнув в сторону Лолы: — Кто эта баба? На этот раз Прохор чуть не улетел со своего места — он так обалдел, что забыл придержаться за поручень. Лола прекратила точить когти, лицо ее вытянулось, одна бровь поползла кверху: — В смысле? — Ты ее трахаешь? — продолжая разглядывать Лолу, смакуя каждое слово, спросила Тина. — Ты что, мать, перегрелась? — Прохор убрал руку с талии девушки. Впился в нее взглядом, как будто впервые увидел. — Да, хотелось бы понять, что ты имеешь в виду, подруга? — с угрожающей улыбкой поинтересовалась Лола. Дело запахло жареным. Только «кэтфайта» тут не хватало! А Тина не унималась, продолжая издевательски разглядывать Лолу: — Фигурка у нее ничего. Одобряю твой выбор! — Лучше замолчи… — с трудом сдерживаясь, сказал Прохор. — Ловко ты от меня избавился! Людей нанял, спектакль целый разыграл! — Кого я нанял? Что ты несешь? Тина расхохоталась. До парня дошло: да это же типичная истерика! Наверное, такова реакция после перенесенного стресса. Тина между тем продолжала разоряться: — Ну, что, сучка драная, как тебе мой мужик? Хорош, правда? Прохор закатил глаза. Хорошо, что Клещ не слышит — слишком занят управлением. Зато сама Лола не поленилась встать со своего места и подойти в упор к разбушевавшейся девице. Выслушав с ледяным спокойствием еще несколько оскорбительных выпадов, она вдруг отвесила Тине короткую увесистую пощечину. Тина ойкнула и схватилась ладонями за щеки. Истерика прекратилась мгновенно. Лола вернулась на место. — Все нормально, малышка? — мягко спросил Прохор. Тина не ответила. Бросившись ему на шею, она тихо разрыдалась. Автобус тем времени подруливал к базе «Вируса». Больше всего поражала тишина. В операционном зале продолжали работать компьютеры, от рабочих мест, казалось, лишь ненадолго отошли офисные работники. И ни одной живой души. — Опоздали, — глухо сказала Лола. Вчетвером они стояли посреди этого зала, который Прохор еще не видел пустым. Тина, разумеется, вообще слабо понимала, что происходит. Но хоть успокоилась, взяла себя в руки — и то хорошо. Так или иначе, они напрасно торопились, рискуя устроить автомобильную катастрофу. Принц сделал свое темное дело. Перед глазами у Прохора проплывали лица — всех тех, кого он сам привел сюда, кто смотрел на него, как на спасителя. Полные надежды и благодарности глаза Мары, ее матери… Выходит, он просто вел сюда этих невинных людей, как специально обученный козел ведет стадо на бойню. «Козел-предатель» — так, кажется, с грубой насмешкой называют таких особей шутники-селяне. Предательство — вот правильное определение всего, что с ним происходит. Сначала предали его, потом он. И выхода из этого круга лжи не видно. — Я не понимаю, — Лола первой нарушила молчание. — Зачем «мусорщикам» «неохваченные»? У них же в подчинении миллионы послушных кукол. — А если им не подчинение нужно, а просто «чистое» мясо? — мрачно сказал Прохор. — Люди с нейрофонами — они же почти киборги, насквозь пронизанные нейронитями. А «неохваченные» — чистый продукт, не тронутый этой заразой. — Да ну, не может такого быть, — проговорил Клещ. — Пожрать людей? Разве они на такое способны? Тина вдруг рассмеялась, и этот смех, разносимый гулким эхом, стал естественным жутковатым фоном происходящему. — Вы их видели, этих тварей? — криво улыбаясь, сказала Тина. — Думаете, они воспринимают людей как разумных существ? Мы для них — не разумнее муравьев, а понятия жалости у них вообще нет. — Ты что-то вспомнила? — глядя на нее, спросил Прохор. — Я забыть пытаюсь, — дрогнувшим голосом отозвалась Тина. — Так что лучше не спрашивай меня ни о чем. Наступившую неловкую паузу нарушил Клещ: — Я другого не понимаю: как это Принц успел сюда добраться так быстро, что еще умудрился организовать отправку людей? Он же не намного нас опережал. — Возможно, есть портал, о котором мы не знаем, — предположил Прохор. — И он поближе сюда, чем тот, что в убежище Буки. — Хотя он сам говорил: у него все подготовлено, — сам себе ответил Клещ. — Да какая разница? — в сердцах воскликнула Лола. — Что мы теперь делать будем? Просто рукой махнем? Не успели — и ладно? — Думать надо, — пробормотал Прохор. — Думаете, Принц всех через портал отправил? — А где тогда фуры, приготовленные для отправки людей? — возразил Клещ. — Их нет внизу. Значит, людей вывезли на них. Вряд ли есть портал, чтобы через него грузовики гонять… — А кто его знает, что там есть у «мусорщиков»? — Лола покачала головой. — Видели, что у них в логове делается? Да и в Зоне этой — чего они туда только не повываливали на радость земным дурачкам… Прохор поднял руку: ему послышался какой-то посторонний звук: — Тихо! Слышали? Не дожидаясь ответа, он положил руку на рукоять карабина и тихо, «на мягких лапах», направился к источнику подозрительных звуков. Похоже, они доносились из-за дверей железного шкафа у дальней стены. Положив руку на массивную рукоятку, Прохор дернул ее. Железная дырчатая створка со скрипом открылась. С верхних полок на него посыпались тяжелые кипы бумаг, больно стукнуло по голове малахитовым пресс-папье. От неожиданности он едва не разрядил дробовик в эту бумажную мешанину. И правильно сделал. Потому как из глубины шкафа под ноги вывалилось что-то большое, издающее испуганные скулящие звуки. Уперев в это «что-то» вороненый ствол, Прохор присмотрелся и удивленно произнес: — Маньяк?! Тот торопливо убрал с головы толстые ладони, которыми пытался прикрыться, поднял к парню мутный от страха взгляд под толстыми линзами очков. Пробормотал: — Не стреляй! Не надо! Я тут ни при чем! Прохор опустил ствол. Спросил: