— И все же я бы взглянул. — Пожалуйста. Через несколько минут выбор был сделан. Причем своим выбором Прохор удивил оружейника. — ТТ? Вы уверены? — Выбор невелик. И я выбираю ТТ. — Позвольте узнать для истории игры, что послужило основанием такого выбора? — Прежде всего убойный патрон. Если брать пистолет, то пусть будет самый мощный. За эту цену лучше оружия не найти. — Но всего восемь патронов в магазине. — Поэтому я возьму два. — Два магазина? — Два пистолета. Он вышел из метро с весьма потяжелевшими карманами. Странное ощущение: не могли же пистолеты переместиться в его карманы прямо из виртуальной реальности. Просто с момента входа в World Of Killers реальность перестала для него быть подлинно реальной. Да, мир вокруг не превратился в жуткое подобие апокалиптической картины. Изменился он сам и его отношение к этому миру. Он стал геймером. До старта турнира оставалась пара часов. Обратный отсчет шел в правом верхнем углу поля зрения. Так что было время собраться с мыслями и ощутить себя в новом, непривычном качестве. Все-таки убивать, исполняя приказ и служебный долг, это одно, играть в убийство — совсем другое. Особенное, если невозможно отличить игру от реальности. Пробная игра по «вьетнамскому сценарию» ничуть не изменила его отношения к этому развлечению. Смерть в «нейрофонной» реальности визуально ничем не отличалась от настоящей. Играть в подобное противоестественно для нормального человека. Что-то странное случилось с людьми с тех пор, как рынок мобильной связи завоевали эти странные гаджеты. Нейрофоны. Компьютеры приходили в повседневную жизнь человека полвека. Мобильным телефонам понадобилось лет двадцать, чтобы охватить своей сетью большую часть населения. Смартфоны ворвались в жизнь, вытеснив кнопочные телефоны буквально за пять лет. Нейрофонам понадобилась пара месяцев. Развитые страны подсели на новый формат практически мгновенно, России потребовалось чуть больше времени, во всяком случае в глубинке. Рынок Москвы сглотнул миллионные партии новых девайсов без остатка. И вот нейрофонная сеть дополненной реальности стала обыденностью. Некоторые уже удивляются: как это можно было жить раньше — в пустом и сером мире без мгновенных ответов на все мысленные вопросы, без мелькающих перед глазами картин, скрашивающих убогую повседневность. Вот сейчас он идет по темным залам метро. Короткий запрос, движение взгляда — и стены расступаются, превращаясь в роскошный пляж на берегу Карибского моря. Теперь главное — идти по деревянному настилу, чтобы не налететь на исчезнувшую из поля зрения, но вполне реальную стену. Хорошо это или плохо? А кто его знает. Раньше принято было пугать компьютерными играми, затем интернетом, потом примитивной виртуальной реальностью — мол, затянет с головой, и люди забудут о настоящей жизни, будут играть в свои игрушки, жить вымышленной жизнью, пока не умрут от голода и жажды. Ничего такого не произошло. Быть может, такая же судьба ждет и моду на нейрофоны. Наиграются большие и маленькие детишки в свои жестокие игры — и забросят, как это происходит с любыми надоевшими игрушками. А нейрофон станет обыкновенным прикладным устройством, как некогда телефон и телевизор. Сейчас стоит отставить сантименты и хорошенько подготовиться к драке. Он присел за столик в небольшой кофейне в торговом центре на «Киевской» и погрузился в изучение теории и практики охоты за виртуальной жертвой. Выяснилось немало интересного. Начать с того, что пресловутую игру WoK (она же — World of killers или Мир Убийц) одобряла и даже рекомендовала в терапевтических целях некая международная ассоциация психологов. Якобы агрессия в этой игре позволяла выплескивать негатив в пространство нейрофонной сети и снимать стрессы. Кроме того, некоторые считали, что через игру силовые структуры выявляли потенциальных террористов и маньяков. Еще более конспирологическая теория утверждала, что нейрофоны — это проект властей, запущенный с целью усиления тотального контроля над населением. Это весьма популярное утверждение активно обсасывалось известными нейроблогерами. Вой в сети стоял такой, что Прохор, скривившись, свернул к чертовой матери информационный блок. Куда важнее была игровая стратегия и тактика. Как он и предполагал, боевые действия в игровой реальности на все сто отличались от того, к чему он привык в подлинной армейской практике. Оно и понятно, в отличие от настоящего солдата у геймера было право на ошибку. Игрок ничем не рисковал, кроме игрового доната. Убьют раз — можно попытать счастья в следующем турнире. Кроме того, в игровую драку лезли все кому не лень. Число профессионалов здесь было ничтожно мало. Ничего не стоило в первые же секунды игры получить шальную пулю от какого-нибудь десятилетнего отморозка. И пусть обидчика тут же положат другие, более хитрые игроки — жертве от этого не легче. Потому свои армейские навыки следовало адаптировать к этому непривычному миру. Как это сделать? Он понятия не имел. Оставалось надеяться на чутье — как тогда, в опереточной «вьетнамской бойне». В ухе мягко заиграла модная мелодия с женским вокалом: звонила Тина. Еле заметным движением века Прохор ответил на звонок. К такому трудно привыкнуть, Тина возникла прямо напротив него, за столиком. В многолюдном кафе она смотрелась более чем вызывающе — в соблазнительном бикини, с мокрыми после душа волосами. — Привет, — сладко потянувшись, сказала Тина. — Чего не звонишь? — Привет, — улыбнулся Прохор. — Забегался что-то с утра. Дело одно образовалось, неотложное. — Решился-таки в турнире поучаствовать? — Черт… Ничего от тебя не скроешь. — Вот ты чудак! Ты же страницу «зарегил», заявку на турнир подал. У меня на тебя подписка, все новости о тебе ко мне автоматом стекаются. — Приятно слышать, — соврал Прохор. На самом деле сказанное Тиной оказалось для него неприятным сюрпризом. Как бы он ни любил эту девушку, он привык к уголку личной жизни, закрытой от посторонних глаз, чьими бы они ни были. Похоже, нейрофон оставляет еще меньше личного пространства в этой жизни. — Чего меня в турнир не позвал? — с некоторой обидой в голосе спросила Тина. — Понимаешь, такое дело… — промычал Прохор. — В общем, деньги срочно нужны. — Понимаю, — странно протянула Тина. Прохор лишь крякнул с досады. Что она там себе думает? Вот бабы — вечно что-то подозревают, нагромождают себе в голове всякую ересь, а ты всегда виноват и вынужден оправдываться, как дурак. — Кофе, — вкрадчиво произнесла подошедшая сбоку официантка. Поставила на стол чашку, лучезарно улыбнулась Прохору. Тот машинально улыбнулся в ответ. Тина, естественно, официантку не видела, но слышала женский голос и напряглась, как самка леопарда при ласковом ворковании соперницы. — Кто это? — сухо спросила она. — Официантка, — быстро ответил Прохор и с досадой поймал себя на виноватом тоне. — А… — протянула Тина. — Ну, приятно провести время. — Погоди! Это он сказал пустому креслу напротив. Тина исчезла. Как это и бывает с девушками, оставив странное ощущение вины и неловкости. — Да какого черта?! — досадливо проворчал он. Чтобы хоть как-то восстановить душевное равновесие, набрал Виктора — старого армейского друга. За столиком появился тип в майке-алкоголичке, с заспанной физиономией, которая была испачкана в пене для бритья. Странно было наблюдать, как парень напротив бреется — прямо за столиком, глядя собеседнику за спину. — Здоров, Вить, — хмыкнув, сказал Прохор. — Что, только встал? — Отсыпался после ночного, — с хрипотцой отозвался Виктор. — Я же теперь охранником в клубе. Или я говорил уже? — Нет, не говорил. И как тебе такая работа? — Да пойдет… Не то, конечно, о чем в детстве мечтают. Зато музыка, девки вокруг красивые. Да и платят получше, чем в армейке. — Рад за тебя. — А, брось. Все равно никаких перспектив. Чего звонил-то? — Слушай, а ты в «Мир убийц» часом не играешь? Ну игра такая, нейрофонная. — Не приходилось… — Виктор перестал бриться, с удивлением уставился на приятеля. — Ты что же, в геймеры подался? На тебя что-то не похоже. — Так то-то и оно, что непохоже. Обстоятельства прижали, хочу турнир выиграть. Думал, если б с тобой в паре… Помнишь, как мы аул с «бармалеями» штурмовали? — Как такое забудешь… Но в игрушки во всякие не играю, времени нет. — Ладно, прости. — Да ничего, ты меня удивил. Взбодрил даже — можно теперь и кофе не пить… Они еще почесали языками, поржали по старой памяти. После чего расстались, договорившись о встрече. Так или иначе, разговор с боевым товарищем помог избавиться от неприятного осадка после странного разговора с Тиной. Все это замечательно, однако время продолжало тикать. Скоро в бой, как говорится. Прохор ощутил некоторую нервозность. Это плохо. Перед боем нужно другое состояние — эдакая сосредоточенная расслабленность. Что-то вроде «боевого дзена», как он сам называл это состояние. Прихлебывая кофе, вошел на свою страницу в WoK, осмотрелся. Это только называлось так — страница. Дополненная реальность с помощью нейрофона превращала окружавшую столик часть кафе в небольшой металлический ангар — вроде того, из которого стартовала «вьетнамская миссия». Только здесь было его, Провидца, индивидуальное пространство. По сути, это была персональная оружейная комната. Правда, из всего возможного в игре вооружения здесь была пара лежавших на столике потертых ТТ с четырьмя запасными магазинами и картонной коробкой патронов. Бельгийской штурмовой винтовки из прошлой миссии не было, зато почему-то остались мачете и помятая армейская фляжка. Прохор взял эту фляжку, свинтил крышку, понюхал. Елки-палки, там были остатки того самого рома из предыдущей миссии. Из какого-то глупого озорства он подлил немного в реальный, стоявший на столе кофе. Попробовал. Кофе был с ромом. Продолжая «ромовый» эксперимент, вышел со страницы, отхлебнул кофе. Вкус рома остался. Вот как они это делают?! Создателю нейрофона в самый раз Нобелевскую премию дать. Удивительно, что до сих пор этот самый создатель так и не объявился. Странно, у самого поразительного гаджета в истории не было своего Стива Джобса. Или же он был не в пример скромен. Что-то заставило сделать персональную страницу ярче. Наверное, мерцание информационного монитора в углу виртуального «ангара». Движением глаз он увеличил монитор. Удивленно хмыкнул.