— Прошу любить и жаловать, — громко оглашает Крис, возвращаясь в гостиную, — Его Величество Константин Александрович пожаловали. — Не беси, а то выгоню, — иронично поднимаю бровь и подставляю руку, куда сразу прилетает дай пять. — Привет, мужик. Ты скоро меня перерастёшь. — Легко, — обещает Данька и пролетает мимо куда-то в сторону детской. — Мам, я щас. — Даня! — И это всё, на что хватает Крис. Раньше бы дёрнулась, догнала и схватила сына, сейчас не позволяет положение. В которое, кстати, она вогнала не только себя, но и всех вокруг, включая меня. — Иду, — кричит он из глубины квартиры и пропадает. Я бы на его месте тоже пропал, но мне возраст не позволяет. Да и семья есть семья. — И ты тоже меня скоро перерастёшь, — недовольно качаю я головой, глядя на округлившийся живот своего секретаря. За что и получаю пинок брата, стоит сесть за стол. — Кто мешал отпустить мою жену в декрет? — прищуривается он. — Она и помешала. Я предлагал выгнать её сразу после положительного теста на беременность. — Ко-остя, — Аня со смехом ставит подбородок мне на плечо. — И где я был неправ? — Подняв бровь, мы с Ником меряемся взглядами. Но он, как обычно, проигрывает — спешит на помощь ойкнувшей Крис, а спустя мгновение посередине стола появляется пышущее жаром блюдо. — Сейчас уже не выгонишь, чуть что ей сразу плохо. Да, Крис? — повышаю я голос, чтобы было слышно и по ту сторону кухонного острова. — Да ты без меня ни одну свою бумажонку не найдёшь, — самоуверенно фыркает она и присоединяется к нам. — Даня! Ну где ты? — Отстань от ребёнка, — хмыкаю, разливая всем сок, раз уж наши посиделки уже восемь месяцев как приняли безалкогольный характер. — У него есть занятия поинтереснее, чем сидеть и слушать нас. — А ты-то откуда знаешь? — Оттуда. — Я ставлю графин на место. — У меня тоже есть занятия поинтереснее. — Костя. — смеётся Аня. — Кот! — возмущается Ник. — Ах, ты, — начинает приподниматься Крис с вилкой в руке. — Всё-всё, молчу. — Примирительно поднимаю руки смеясь. — А то завтра в кофе вместо сахара мне положат мышьяк. Страшное это дело, когда все, с кем работаешь, оказываются вами. — И положу, — прищуривается Крис. — Чтобы бедной Анечке не терпеть твою персону всю оставшуюся жизнь. А сама ахает и прижимает ладонь ко рту. Глаза виновато распахиваются, перебегаю с меня на мою пока девушку, но уже всё, поздно пить Боржоми. — Как всегда, да, Крис, — фыркаю я и поворачиваюсь к Ане. — У меня к тебе предложение, от которого невозможно отказаться. — Ко мне? — теряется она. — Хочешь стать богатой вдовой, когда она, — кивок на Крис, — отравит меня мышьяком? Из Ника вырывается что-то явно нецензурное, но шёпотом. А не всем, как им с Крис, во время предложения заливать приторный воздушный шар приторным же шампанским и счастливыми слезами. — Мышьяк? — Аня растерянно смотрит на расстроенную Крис. — Я не понимаю. — Иногда я жалею, что Ник всё-таки женился и именно на ней. Ок, сделаем проще. — Ань, — коснувшись щеки, я возвращаю фокус на себя, — выйдешь за меня? Глава 3 — Ну, ты, конечно, — присоединившись ко мне на балконе, Ник качает головой. — Что. — Я с усмешкой рассматриваю город под нами. — Умелец делать предложения. — Он облокачивается на окно рядом. — Даже цветов девушке не подарил. — С каких пор цветы — признак любви? — хмыкнув, я поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с братом. Слышна сирена Скорой. Недалеко медгородок, так что здесь это нередкое явление. Но я всё равно отвлекаюсь на звук. Он всегда ассоциировался у меня с тревогой. — А ты любишь Аню? — поднятая бровь и вызов во взгляде. Никита. Ник. Такой большой, а всё верит в сказки. Видимо, потому, что свою он создал из ничего. По сути, на пепелище чужой семьи, хоть это и было лучшим выходом для них обоих. — Я люблю маму, отца. — Даже не собираюсь отводить взгляд. — Вас, идиотов. Совсем немного Крис. — Брат шутливо тычет в плечо. — За вас я готов убить и умереть. Наверное, — с коротким смешком. — А с Аней мне просто хорошо. — Тебе со всеми хорошо, — неодобрительно качает головой Ник. — В чём разница? — Старость пришла? — поднимаю я бровь. — Она ведь любит тебя, — не поддаётся он на провокацию. — Я в курсе. Я глубоко вдыхая, разворачиваюсь спиной к городу и опираюсь о раму, глядя в комнату, где за столом шушукаются Крис и Аня. Последняя смущённо улыбается, на скулах красные пятна. Спорю на годовые дивиденды, что Крис подбивает её на лимузины, шары и голубей. Но вот Аня поднимает голову, встречается со мной взглядом. Подвисает, широко раскрыв голубые глаза. Красивая, понимающая и любящая Аня. Идеальный вариант жены. А перед глазами почему-то обтянутая чёрной кожей задница и дерзкий тёмный взгляд. — А Аня в курсе на что подписывается? — мрачный тон заставляет искоса взглянуть на Ника. — О чём речь? — О тебе, — кивает он на меня, — и твоих… развлечениях. — Я не собираюсь изменять, — выпрямляясь и разворачиваясь к нему. — Ни Ане, ни любой другой, кого хотел бы видеть в роли жены. За почти полсотни лет брака отец ни разу не изменил маме. Между ними были ссоры, непонимание, сложности, но такого неуважения друг к другу не было никогда. — Знаешь, Кот, — качает головой Ник, — временами меня от тебя тошнит. — Знаю, — хмыкнув. — И знаю, что не всем везёт так, как тебе. — Кивок на Крис. — Встретиться, долбить себе мозг восемь лет, а потом организовать хеппи-энд*… в моей жизни такого везения никогда не было. И не будет. А Аня устраивает меня во всех смыслах. — И мне её уже жалко, — хмурится Ник. Жалко у пчёлки, а у нас всё чинно и благородно. — Скажи лучше, чем тебе аукнется разрыв контракта с китайцами? — Можно хоть сейчас не о работе, — закатывает глаза брат. — Так, ты и на работе не хочешь о работе, — со смешком. — Чем, Ник. — Выкручусь, — отмахивается он. — Железа, конечно, нахапали по самое не хочу, рассчитывали-то на другие объёмы, а вышло… да и плевать. Скинем цену от розничной, пойдёт вроде как по акции. По факту выиграем процентов тридцать точно. А чем разрыв контракта аукнется нам? — переадресует вопрос Ник. — Уверен, что хочешь это знать? — хмыкаю и добавляю без перехода. — Полтора лярда. Или около того. Вместо ответа офигевший протяжный свист. — В перспективе? — после паузы интересуется Ник. — В том числе. Тема так себе. Откровенно хреновая тема, потому что бомбит до сих пор. И простить уродов вот так просто? Бегу и падаю. — И что ты будешь делать? Усмехаюсь. И так всегда. Не «мы», хотя компания поделена поровну на троих, а «ты». И это давно уже не задевает, но в такие вот времена чувствуешь себя не братом, а отцом двух недомладенцев.