Я не могу сказать; но по всему Мне кажется, что Дании грозит Переворот ужасный. Марцелло Сядьте здесь - И тот, кто знает, пусть нам объяснит, Зачем так строго бдительная стража Вассалов Дании лишает сна? Зачем что день, то выливают пушки, Снаряды свозят из чужих земель, Берут людей для корабельных верфей, Где нет им праздника, а только будни? Зачем народ, трудясь и день и ночь В поту лица, не смеет отдохнуть? Кто объяснит мне? Горацио Я. По крайней мере Так говорят: последний наш король - Его видение нас нынче посетило - Из зависти был вызван Фортинбрасом, Норвежским королем, на бой. Наш храбрый, Наш смелый Гамлет - он таким здесь признан, На этой бренной половине мира - Убил врага - и Фортинбрас утратил С своею жизнью все свои владенья. Таков был обоюдный договор, Гербом и подписью бойцов скрепленный. И наш король давал в залог победы Свои владения: когда б он пал, Они бы все достались Фортинбрасу, Как Гамлету досталась вся страна, Согласно заключенному условью. И вот недавно юный Фортинбрас, С огнем в груди неукротимо-диким, Набрал по всем Норвегии углам Толпу бродяг, готовых из-за хлеба Поддерживать любое предприятье; А предприятье это, как известно, Есть возвращенье злой рукой войны Потерянных отцом его владений. Вот почему готовится война, И пушки льют, и держат караул, И в целой Дании движенье и работа. Бернардо Я то же думаю: оно согласно С видением, в доспехах боевых На стражу к нам пришедшим из могилы. Причиною войны усопший Гамлет, А призрак так с ним схож! Горацио Да, это атом, Исторгший силу из очей души. Когда, как пальма, цвел великий Рим, Незадолго до Цезаря кончины, Покинув гроб, со стонами и воплем Блуждали мертвецы - и белый саван Носился вдоль по улицам столицы. На небесах явились в солнце пятна, Кометы с огненным хвостом, и падал Кровавый дождь. Владычица морей, Звезда Нептунова, померкла в вышине, Как будто бы пришла кончина мира. И нам земля и небо ниспослали Такой же знак переворотов страшных, Предвестника грозящей нам судьбы. Тень является опять. Постой! Смотри: опять явился он! Пускай меня виденье уничтожит, Но я, клянусь, его остановлю. Виденье, стой! Когда людскою речью Владеешь ты - заговори со мною. Скажи: иль подвигом благим могу я Тебе покой твой возвратить, Или судьба грозит твоей отчизне И я могу ее предотвратить? О, говори! В твоей минувшей жизни Ты золото не предал ли земле, За что, как говорят, вы, привиденья, Осуждены скитаться по ночам? О, дай ответ! Постой и говори! Петух поет. Останови его, Марцелло! Марцелло Не нанести ль удар ему? Горацио Ударь, Когда остановиться он не хочет. Бернардо Он здесь. Горацио Он здесь. Тень исчезает. Марцелло Исчез. Мы оскорбили Величественный, королевский призрак; Мы удержать его хотели силой, А он мечу, как воздух, недоступен, И наш удар - лишь злое оскорбленье. Бернардо Ему петух ответить помешал. Горацио И вздрогнул он, как грешное творенье При вопле ужаса. Я слышал, что петух, Трубач зари, своею звонкой песнью Сгоняет сон с очей дневного бога, И по его пронзительному крику Из вод, огня, эфира и земли Стекаются блуждающие духи В свою страну - и истину поверья Нам доказал мертвец, нас посетивший. Марцелло