— Боеприпасы — это хорошо, наши «Максимы» и «Дегтяри» — на голодном пайке, — на разгрузку сразу же отправилось несколько, находившихся здесь же, бойцов. — Товарищ старший лейтенант, ознакомьте нас с обстановкой. — сказал Путилин. — Прошу посмотреть вот сюда, — Пряхин стал разворачивать карту, — эта дорога, по которой предположительно будет двигаться противник, прорвав заслон. Вдоль дороги, с левой стороны организована засада, вот здесь и здесь — передовой заслон, — то как расположен батальон, напоминало вытянутую букву «Т», — дорога заминирована фугасами, ах да, лейтенант Махмутов предупрежден и согласно плана приняв бой скрытно отойдет, вот сюда, это чтобы не допустить неоправданные потери среди личного состава, так вот, — продолжал Пряхим, и было заметно, что он слегка волнуется, — дорога заминирована от сюда до вот сюда, авангард, который предварительно будет из мотоциклистов и бронетранспортера мы пропускаем, для него отдельный сюрприз вот здесь, — указал на карте, — когда враг войдет в подготовленную огненную ловушку мы подрываем фугасы и методически его расстреливаем. На последнем этапе, для преследования используем танки БТ. Всё. — Как то у Вас очень просто получается, — улыбнувшись сказал Путилин. — Так схема отработана и неоднократно проверена малыми группами, до этого все получалось, почему сейчас не должно получиться? — не понимал Пряхин. — Скажите, чем вооружено Ваше подразделение? — спросил представитель особого отдела. — Из стрелкового в основном французскими винтовками и пулеметами из польских трофейных складов, но есть и «Мосинки», пулеметы «Максим» и «Дегтярева», но к ним мало патронов, было мало, — тут же исправился он, мельком глянув на разгрузку ящиков с боеприпасами, — так же три 82 мм миномета, но к ним треть боекомплекта, танки БТ разной модификации — шесть, Т-34 — четыре штуки, три броневика, шесть пушек Ф-22, две из которых установлены на шасси БТ, так же имеется две немецкие трофейные гаубицы 105 мм. — Неплохо, — удивленно переглянулись представители дивизии. — Прошу пройти на мой командный пункт, — сказал Пряхин и указал куда нужно идти. Блиндаж куда их привели был сделан основательно, из расчета не на один бой, а за перегородкой были даже нары для отдыха. — Товарищ старший лейтенант, — спросил начальник разведки, — это вы все за одну ночь сделали? — Нет, — улыбнулся Пряхин, — мы здесь уже вторые сутки копаемся, кроме основных, подготовлены запасные позиции, обосновались здесь капитально, на долго. — Как двое суток, — удивился Путилин. — Вот так. О том, что мы будем держать здесь оборону товарищ командир сказал мне еще три дня тому, все было изучено по карте. — Простите, «товарищ командир» — это кто, у него есть воинское звание, фамилия, имя, отчество, — вдруг заинтересовался представитель особого отдела. — Не знаю я ни звания, ни фамилии. При освобождении нас из плена он сказал, чтобы его все называли «товарищ командир» и все, так его все и звали. — Скорее всего это старший лейтенант Пронин, — решил блеснуть эрудицией разведчика майор Путилин, — из разведывательного управления Генерального штаба, он вчера был у нас в штабе дивизии. Встречался со мной и начальником штаба, — продолжил он обращаясь к особисту и представителю политотдела. — Да, точно они разведчики, вернее они часто говорили «разведывательно диверсионная группа», и люди у него явно специалисты, у нас это все сразу заметили, при чем с боевым опытом — подтвердил Пряхин, и посмотрев на часы добавил, — Скоро будут немцы. И в это время отозвался находившийся здесь же телефонист: — Товарищ старший лейтенант, старшина Бородач, — сообщил связист, подавая трубку. — Пряхин слушаю. — Они идут, хе хе, — непонятно от чего был так весел Бородач, — ты не поверишь, они идут так как предсказал «товарищ командир», — радовалась трубка, голосом старшины пограничника, — впереди разведка на семи мотоциклах и броневик, а дальше, отстав метров на 200 — танки в два ряда, всего шесть с половиной пар. Ха ха ха, как раз так как и предусмотрели, прям песня, расстояние между машинами 20–30 метров, аккурат под фугасы, а дальше пехота на машинах. — Колона длинная? — А фиг его знает, — ответил Бородач, — дальше все в пыли не видно, но длинная, поболее, чем заложено фугаса. — Хорошо, что там с лейтенантом Махмутовым и его людьми? — У меня, вот рядом сидит. Пощипали его знатно, всего около 30 человек вышло, остальные пока неизвестно. Орудия сам понимаешь больше нет, а вот артиллеристы целы, ранены, но целы. — Хорошо. Пусть будут у тебя. Конец связи. Для Путилина, да и для прибывших с ним из штаба дивизии представителей такая боевая работа была чем то запредельным. Обычно все волнуются, мечутся из стороны в сторону, а здесь, никакой суеты, даже радость, что дождались и новое — они оказывается, чуть ли не заранее знали как и в какой последовательности будет наступать враг. — Пряхин, это Вы только что с кем разговаривали? — спросил Путилин. — Это, товарищ майор, наш начальник разведки старшина пограничной службы Бородач. Лихой парень. Его ребят эти разведчики по отдельной программе обучали и на многие задания он с ними ходил, грамотный и опытный человек, — расщедрился на похвалу он. — А сейчас он где? — На дальнем посту. Это километра полтора-два впереди и левее, там бугорок и рощица небольшая, хорошее место для наблюдения. Он будет сообщать об изменениях в обстановке. — А когда Вы намерены дать команду к действиям? — поинтересовался представитель особого отдела. — А зачем ее подавать? — не понял Пряхин, — там саперы есть, они точно знают где фугасы и когда их нужно подрывать для достижения максимального эффекта и нанесении более значительного урона врагу. Я же сейчас осуществляю общее руководство. Свою основную работу мы сделали при подготовке, а сейчас — сейчас экзамен и мое вмешательство понадобится только в экстренном случаи при возникновении нестандартной ситуации. А пока нам лучше приготовиться, закрыть уши и широко открыть рот, — сказал он с улыбкой, при этом действительно вытянул из нагрудного кармана ватные шарики и вставил себе в уши. Сначала вздрогнула земля, а потом раздалось перекатистое бабабабабах — все на секунду замерло, а потом послышался частый ружейно-пулеметный огонь, среди которого были слышны и выстрелы из орудий. — Ну вот, началось, — как то буднично произнес Пряхин, — вынимая из ушей вату, — если хотите можете посмотреть что там происходит, — спокойным голосом продолжал он обращаясь к представителям дивизии и когда увидел, что они как бы согласны, но колеблются: — Красноармеец Ставров, — проведите представителей дивизии, на наблюдательный пункт. На НП картина боя была представлена в куда более полном объеме. Начало колонны уже было, вернее уже не было, танки, машины и непонятно что в искорёженном виде находилось на дороге, валялось в кювете. Некоторые, единичные экземпляры дымились на поле, было очень много трупов в немецкой форме. Вражеского сопротивления почти не было, только вдалеке где не были заложены фугасы шёл бой, но какой то вялый. Такого быстрого и как им показалось, легкого разгрома врага они еще не видели. — Товарищ майор, — обратился к нему подбежавший связист, — Вас к телефону, комдив. — Куда идти? — спросил он у бойца. — Туда, — показал рукой связист, — идите за мной. Они снова пришли на командный пункт Пряхина: — Путилин слушаю. — Как там у вас дела, удар сдержите? — спрашивал комдив. — Уже сдержали, — улыбнувшись сам себе ответил майор, — от колонны на данный момент почти ничего не осталось. Кое где отдельные очаги сопротивления. Когда шел сюда видел, как наши танки пошли в контр наступление. — У них и танки есть? — удивленно поинтересовался комдив. — Есть с десяток. Несколько бронеавтомобилей, есть и пушки. С вооружением у них, по нынешним меркам хорошо. Они здесь очень основательно обосновались и засаду грамотно организовали. Очень хороший и своевременный подарок сделали нам товарищи из разведывательного управления. Стрельба стала еще дальше отдаляться и затихать. Вернувшись на наблюдательный пункт Путилин застал там только Пряхина и увидел, что по бывшему полю боя ходят бойцы, слышались отдельные выстрелы, небольшими группками вели пленных немцев, по большей части контуженых. — Товарищ старший лейтенант, что они там делают, — поинтересовался он. — Зачистка, сбор трофеев. Товарищ из особого отдала пошёл смотреть пленных их там уже человек 50 насобирали и это только начало, под сотню будет, а представитель полит отдела — как только узнал, что у нас есть кинооператор сразу ушёл с ним. — А журналисты откуда, тоже в плену были? — Нет, — заулыбался Пряхин, — так по случаю попались две трофейные кинокамеры. Среди бойцов нашлись люди который в них понимает, к тому же «товарищ командир» перед отправкой нас сюда приказал все заснять на кинокамеру и пленки передать в полит отдел, он говорил, что это поможет нам реабилитироваться за плен. Появление немецких самолетов было предсказуемо, а при попытке захода на цель по ним был открыт огонь. Трассеры тянулись с четырех разных мест. — А зенитки откуда, — удивленно спросил Путилин. — Ну это не совсем зенитки, — заулыбался Пряхин, — мы когда отбили у немцев наш аэродром, так там кроме прочего нашлось и несколько 12.7 мм пулеметов, вот «товарищ командир» и приказал военинженеру 3 ранга Дёмич установить их на 34-ки. Изготовили турель закрепили ее на башне и получилась передвижная зенитка. Очень удобно, я сам пробовал. Пока они говорили один вражеский самолет задымил, а потом и второй как то странно стал вести себя. — УУуРррАаа — отовсюду раздавались радостные крики бойцов. Когда самолеты улетели сбор трофеев продолжился. Командир Дивизии, начальник штаба, полковой комиссар, капитан госбезопасности и еще несколько офицеров штаба дивизии только что закончили просмотр документального фильма о действиях так внезапно, но главное вовремя приданого им батальона под командованием старшего лейтенанта Пряхина. — Ну что скажете, — восхищался комдив, — душа радуется за таких ребят, а как засаду устроили, как действовали, смело, напористо, уверено. Пленных вон сколько! Ух молодцы! Вся дивизия с начала войны меньше набрала, чем эти за один раз. Больше ста человек, а трофеи уй красотища. Считаю, что их нужно отметить. В столь сложное для Родины время малыми силами, почти без потерь так ярко разгромить превосходящие силы противника. Что молчите? — обратился он к собравшимся. — Я этот фильм хочу направить в полит отдел армии, пусть и они порадуются. Пусть знают как умеет воевать наша дивизия, — поддержал его полковой комиссар, — стране сейчас как воздух нужны герои и героические поступки. Этот фильм как раз то, что нужно. Я за, заслужили. Хотя некоторые вопросы к ним и имеются, но это скорее к Разведывательному управлению Генерального штаба и в первую очередь по политической части. Ни одного представителя полит отдела, ни одного партийного или комсомольского собрания, — возмущался он, — но поскольку этот батальон придан нашей дивизии это упущение мы в ближайшее время исправим, — с улыбкой на лице закончил он. — Товарищи, — начал говорить капитан госбезопасности Назмутдинов, — фильм хороший, героический, своевременный, его непременно нужно показывать во всех кинотеатрах страны и частях Красной Армии, я даже не возражаю о награждении, но во всех событиях есть некоторая нестыковка. В то время когда майор Путилин как бы разговаривал с подполковником Звягинцевым, в общем в это время его в штабе не было и это еще не все. Никакого представителя разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии Краснецкого у них в этот день так же не было. Вот такая вот петрушка. С кем он в действительности говорил установить не удалось. Проведенный моими ребятами предварительный опрос военнослужащих «нового» батальона выявил, что с ними на этой же «секретной базе» были и летчики, мы их отыскали и связались с командиром авиаполка майор Ефремовым и комиссаром полка Камушко к которым эти летчики были направлены. Так там такая же почти детективная история. В общем неизвестно откуда и как, но они получили 9 самолетов разных модификаций, включая трофейный «Мессер» и интересные выводы по тактике, которым сразу же был присвоен гриф «для служебного пользования» и что самое непонятное очень подробное описание тактико-технических данных некоторых немецких самолетов и те новшества и модернизацию, которую нужно провести нашим моторам и самолетам для эффективного противостояния. Так вот, когда это показали нашим специалисты из конструкторского бюро и НИИ, они заинтересовались да так сильно, что начали требовать к себе тех, кто это составлял, а вот их то как раз отыскать и проблематично. Разведывательное управление Генерального штаба Красной Армии рассекречивать данные по своим группам действующим в тылу врага категорически отказалось. Вот так вот и еще прибывшая на следующий день к летчикам колонна с той же «секретной базы» привезла боеприпасы, ГСМ, еще один МиГ. Так же и летчики и наши с батальона говорят, что их все это время очень хорошо кормили ежедневно курятиной. — Вы против кормления бойцов Красной Армии курятиной? — с улыбкой спросил полковой комиссар, — я сам не прочь ежедневно кушать курятину, — и оглядев всех собравшихся добавил, — я думаю, что все здесь находящиеся тоже не против, — заулыбавшись закончил он. Среди собравшихся прошёл одобрительный шёпот. — Нет я не о том, летчики своих, внезапно прибывших отправили в запасной полк, как бы пусть там с ними разбираются, оставив себе только технический персонал, да и тот разбросав по частям полка, нам же, я полагаю нужно поступить аналогично, рассредоточив их по разным подразделениям нашей дивизии, к тому же бойцы они опытные и немцев бить умеют грамотно, за одно и моральный дух подымут и опытом поделятся. — В общем ход Ваших мыслей мне нравиться к тому же и самому не хочется держать их вместе, как то уж больно непонятно они у нас появились и как то уж очень вовремя, что скажешь комиссар? — спросил командир дивизии. — Считаю, что данное решение в сложившейся ситуации единственно правильное. Поддерживаю. — Я тоже за, — ответил начальник штаба, — есть только проблема. Они вооружены французскими винтовками, а заменить их нам пока нечем и еще разведчики которыми командует старшина-пограничник. Вы видели как они обучены и экипированы? Этому подразделению цены нет. Это же почти осназ и расформировывать его мне как то не хочется, я уже не говорю об оперативном резерве, так сказать пожарной команде на всякий случай. Потому мое мнение этих — расформировать, но на их место создать другое, схожее подразделение. Вот такое мое мнение и еще карта которую нам оставил этот старший лейтенант, оказалась очень точной, по крайней мере то, что мы смогли проверить все подтвердилось до мелочей. — Ну Геннадий Петрович, — заулыбался комдив, — ты как всегда. Соглашаюсь, но на своих условиях, а в общем мне кажется ты прав и хотелось бы еще раз встретиться с этим старшим лейтенантом Прониным, может еще какое подразделение нам предоставит. — Не простой это человек, — отозвался капитан госбезопасности, — ох и не простой, хотя для нас нужный и полезный.