— Что совсем дыма нет, — удивился кто то из слушателей. — Почему совсем, немного есть, но стрелять это не мешает и где находится стрелок не указывает. Распродажа оружия была после стрельб, в основном покупали револьвер и винтовку, автомат нравился, но много он патронов требовал, а в ближнем бою его с успехом мог заменить и пистолет. * * * — Валерий Александрович, а позвольте полюбопытствовать, — начал из далека майор Губкин, — что это за такие орудия у Вас странные, я не один год служу царю и Отечеству, но чтобы такое — так вижу впервой, да вот и артиллерийские офицеры со мной наверное согласны. — Андрей Васильевич, Вы в своей жизни имели секреты, тайны, ну скажем мальчишеские, юношеские, тайные свидания с барышнями? — Ну, а кто же не имел? Я даже нынче имею, — хмыкнул Губкин подкручивая ус, — не понимаю к чему это? — Андрей Васильевич, Российская Империя, так же как и прочий живой человек, имеет свои тайны и секреты, придание огласки которых нанесет неисправимый ущерб державе и… ну Вы я надеюсь меня поняли? Посему предлагаю разговор на данную тему, — и ладонью показал знак, который в 21 веке означает «стоп», — и как альтернативный вариант хотелось бы обсудить с Вами и господами офицерами план, так сказать завтрашних мероприятий. — Каких мероприятий? — не понял майор Губкин, — у меня задание заблокировать данный населённый пункт и не допустить присоединение находящегося здесь отряда к основным силам врага и нарушать данный приказ я не намерен, — жёстко ответил он. — Ради Бога Андрей Васильевич, ничего крамольного у меня и в мыслях не было, я лишь предполагаю, что после нанесения моими экспериментальными орудиями удара по этому аулу-переростку, враг будет деморализован, и мы, совместными усилиями его сможем зачистить, избегая неоправданных потерь. И как говорили еще древние римляне «победителей не судят». — В авантюрах я участвовать отказываюсь и не допущу участие в сомнительных операциях подконтрольных мне воинских отрядов, — довольно резко заговорил он, и смягчив тон, — в случаи неудачи, помощи мне ждать просто неоткуда, потому окромя тех артиллеристов, что предоставлены Вам помочь ничем не могу, не имею права, — как бы оправдываясь сказал он. — Да да, — облом в самом начале, — в таком случаи постараюсь обойдусь своими силами, пойду вносить изменения в план действий, честь имею, — коротко кивнул Валерий направился в расположение своего отряда, пройдя совсем немного: — Валерий Александрович, — услышал он, оглянулся, — подождите, — его догонял сотник Бойченко. — Да, я Вас слушаю Афанасий Демьянович. — Я с Вами. — В каком смысле, — не понял Валерий. — Иду с Вами на штурм этого аула. — А как же майор Губкин? — Так он не мой командир, я здесь как бы сам по себе, направлен в помощь, к тому же у этого хлыща кишка тонка, надоел он мне, все время боится, хотя с виду человек как бы решительный, но только заговори с ним о наступлении, он сразу находит множество причин для отказа, не нравиться он мне, и я решил действовать с Вами за одно, ежели Вы не возражаете. — Хм интересный Вы человек сотник Бойченко, в таком случаи прошу в мою палатку, обдумаем план действий, у Вас к стати сколько сабель? — 63, и не совсем сабель, большая часть вооружена пиками. — Отчего так? — Казаки у меня в основном из небогатых станиц, где добыча получше, туда более опытные отправились. — Ясно, в таком случаи у меня имеется для Ваших людей приятная новость, у меня иметься некоторый запас кавалерийских шашек, которые я смогу по сходной цене уступить, — улыбнулся Валерий, — с условием оплаты после взятия аула, другими словами — расчет трофеями. — Посмотреть нужно, что за шашки Вы нам предлагаете, — стал сразу серьезным сотник, — с казаками посоветоваться. — Так не проблема, пусть подходят в мой лагерь, там и потолкуем. — Гриднев, Гриднев твою мать, — вдруг сначала громко сказал, а потом крикнул Афанасий, — ходь сюды, да живо. К нам приблизился молодой казак. — Скажи нашим, чтобы направлялись к палатке товарища командира, — сказал он, указывая на меня, — он обещал шашки показать, может кому приглянется. Через пол часа, у моей палатки собрались все казаки, вертели в руках, доставшиеся нам из польских складов шашки, нахваливали и соглашались, что: — Хороша шашка то, Василь ты посмотри какое железо доброе, Петро вон им брить бороду собрался. — Да знатная шашка, — и уже тише чтобы не все слышали, — денег у меня нету. — Так товарищ командир знает, что денег ни у кого нету, а сотник уговорил его, что после боя расчет будет с трофеев. — Какой бой, какие трофеи, ты что этого труса Губкина не знаешь, будет здесь сиднем сидеть, ничего мы здесь не получим, только штаны протрем. — Та нет же, этот командир спецназа не дарма сюда явился, он хочет завтра аул этот из пушек стрелять, а его хлопцы на штурм пойдут, вот когда сотник это услыхал, так и напросился в помощники к нему, добрый Афанасий Демянович у нас атаман знает, что денег ни у кого нет, а так хоть какой хабар будет. Да и дело стоящее, ты видел какие у них пушки? — по шесть стволов огромных, и еще две здоровенные, точно тебе говорю, разнесут они аул. — Так, что делать то нужно, чтобы шашка эта у меня осталась, уж очень хорошая и в руке ладно сидит. — Иди к писарю, он тебя запишет, там к бумаге палец нужно грязный приставлять, что мол согласен после боя расчет держать, аль вернуть обратно. — Ага вернуть обратно, шыш, я об такой шашке всю жизнь мечтал, а ты отдать, сколько они за нее хотят то не знаешь? — Откуда я знаю, аул вон какой большой, шашку точно выкупишь, не боись. А в это время в командирской палатке Валерия: — Смотри сюда Клебанюк, вот здесь, здесь и здесь будут наши корректировщики, пристрелку с пушки, потом шестистволка, пока первую перезаряжают — снова пушки, за ними вторая шестистволка, опять пушки и первая шестистволка, тебе ясно? — Да, Вы хотите беспрерывным огнем на них еще и морально воздействовать? — Молодец, правильно понял мой замысел, так вот, с минометов три пачки когда выстреляешь, сделаешь перерыв, когда они повылазят с нор, сделаешь еще один залп, по указанной схеме, и лишь после этого, — обернулся к казаку, — и только после сигнала, Бойченко, ты слышишь? После сигнала, что артиллерия стрелять больше не будет выдвигаешься вот сюда, атака — на добивание, когда они побегут или по моей команде. — А как я узнаю, что артиллерия стрелять больше не будет? — С тобой будет один из спецназа, Левченко, направить одного к сотнику. — Так точно товарищ командир, — ответил Левченко. — Этот Ваш чего, мысли читать умеет, — ехидно спросил казак, — и почему атака отсель? А не здесь? — не унимался сотник. — Мысли он читать не умеет, но когда нужно будет, он поможет тебе услышать мой голос. — Свят свят свят, — сделал совершенно круглые глаза сотник и как бы отстранившись, Афанасий демонстративно перекрестился, — чревовещатель. Все заулыбались, Щепицин, чтобы не рассмеяться, прижал кулак к своим губам. — Сотник Бойченко, ведите себя подобающе великому званию казак Российской Империи и не болтайте всякую ерунду, совсем одичали здесь, последние достижения в области науки и техники не изучаете! — гневно высказал ему Валерий Александрович. — Так ведь, товарищ командир, образование у меня всего три класса церковно-приходской школы, а потом всю жизнь за царя, за Отечество, когда учиться? — Левченко, покажешь ему рацию, а то и в правду черте что себе на мыслит, — и уже более сосредоточено продолжил: — По задумке они начнут отступать, вернее бежать, и бежать им как раз вот сюда, — указал место на карте, — другого подходящего места как бы нет, так вот, когда они побегут ты должен будешь ударить им во фланг и частично пленить, частично рассеять. — Угу, — кивнув головой, угрюмо буркнул сердитый Афанасий, а сам подумал, — пленить, рассеять, слова какие то барские, как получиться так и будет, кто их не крестей сортировать будет? — А в лоб броневик поедет, при поддержке двух машин с пулеметами, Щепицин слышишь? Тебе их напугать и погнать нужно под клинки казачков. * * * Утро началось артиллерийской стрельбой. Клебанюк бегал проверял наводку орудий и минометов после каждого выстрела, не доверяя молодым наводчикам, как и было договорено, сначала стреляли пушки, за ними залп с первого миномета, потом снова пушки и залп со второго миномета, после чего все повторялось. Посмотреть этот «концерт» явились почти все офицеры, солдаты предпочитали наблюдать из далека. Единственный из офицеров кто проявлял живой интерес и все время непосредственно находился у орудий сам пытаясь вникнуть в таинство новых артсистем был артиллерийский прапорщик Низовцев. — Вот это сила, вот это да, — приговаривал он, а сам метался, от тех которые подготавливали заряды к выстрелу, до наводчика, пристально смотрел на процесс зарядки, сам неоднократно заглядывал в прицел, и как дитя радовался грому выстрела. Потом осмелев, потребовал чтобы ему самому позволили выстрелить. Удовлетворив же свое любопытство и устав от беготни, стал в сторонке и завел беседу с прапорщиком Семеновым. — Ты смотри как ревет эта шестиствольная пушка, — говорил он стоявшему рядом с ним пехотному офицеру Семенову, — а дым какой страшный, от одного увиденного мурашки по коже, а каково тем, по ком стреляют эти монстры? — И не говорите Андрей Николаевич, задаётся мне, что в ауле камня на камне не останется, пойду подготовлю своих солдат, может Губкин все же соизволит дать команду на штурм, хоть и мала надежда, но все же подготовлюсь и автомат свой проверить охота, хотя уже вижу, боя не будет, — в это время в ауле что то здорово взорвалось, — Ого, пороховые запасы рванули, — продолжил он обрадовано, — после такого точно не будет. — Не скажите Александр Петрович, Валерий Александрович и сотник Бойченко вознамерились сами взять это селение, и после такого шквального артиллерийского удара, да после удачного попадания в пороховой склад, они это сделают, и не важно будете Вы им помогать или нет, вот попомните мои слова, возьмут они сегодня аул, этот Говоров достаточно решительный и опытный человек и не просто так сюда явился. — Да знаю я, и многие офицеры так же думают, к тому же поговаривают, что он отпрыск знаменитого рода, непонятно только зачем ему все это инкогнито? Пока они это говорили сражение продолжалось, артиллерия перестала стрелять, а к аулу, нещадно рыча начали выдвигаться три самодвижущиеся кареты. Аул молчал, кареты уже проехали первые дома, остановились, с них начали появляться солдаты спецназа, одетые в кирасы: — Вот жиж, прозевал, — ругал себя прапорщик Семенов спеша к своим солдатам. Старший унтер, которого за давностью лет службы все называли Семеныч, еще издали увидел спешащего к ним прапорщика Семенова, Александра Петровича.