Декабрь выдался слякотным, с частыми ветрами. — Весной нужно наладить выпуск тротуарной плитки, болото достало, — думал Александр Николаевич, — все же для этого имеется… В стужу мужики часто собирались в мастерской, ходили как на работу. Помещение большое, светлое, от буржуйки — тепло, к тому же у всех какое то дело к Ави или его бригаде. Одному приварить, другому — просверлить, третьему — наточить и как они до этого жили? Начал замечать, что Ави потихоньку привлекает их к работе, чаще слесарному делу — прикрутить, открутить, на один грузовик сделали будку, утеплили, установили буржуйку, на таком импровизированном автобусе сельчане иногда мотались в город на рынок. Это Валерий придумал, чтобы люди машину не боялись и в городе к ней немного попривыкли. — Скажу тебе кум Аристарх, — захмелевшим голосом говорил Глеб, — хорошая это телега, которую молодой барин машиной зовет. Давеча мы на рынок на ней ездили. На улице зима, а мы в будке печку затопили и благодать. Если раньше то до города на лошади пока доберешься, а здесь… раз и все, уже рынок. А на рынке то все покупатели возле нас, так то телега эта с будкой народ привлекает. Постоишь чуток, замерз и если раньше в питейное заведение бежал, чтобы согреться, а здесь в будку эту шасть, а там тепло, чаек горячий, хорошо. Так то вот — это прогресс называется, — подняв указательный палец вверх изрек Глеб. — Ой не говори кум. Как раньше то зимой в город ездили? Сам не знаю…, а только конь мой очень уж эту телегу моторную боится, — заплетающимся языком твердил ему Аристарх, — прям как увидит сразу слушаться перестает и все в сторону норовит свернуть. Ну ничего… молодой еще, конь то попривыкнет. Я же вон привык. — Вот и я говорю, — продолжил Глеб, — в машине той хоть и трясет, но быстрее и теплее чем на телеге и груза можно взять больше. Так то. Я в прошлом годе и слыхать не слыхивал о таком, а нынче то вона как. Тимка то мой к молодому барину в команду подался, так уже на мотоцикле катает и машину эту сам водить умеет, и кто бы мог подумать. В январе выпал снег. Валера решил, что спецназ как бы готов. Нужно провести испытания в боевых условиях. К тому же на Кавказе война, в Дагестане Шамиль, а зимой никто активных боевых действий не проводит, это будет скорее познавательная прогулка. На вторую машину была установлена такая же будка как на первую. В крыше сделали люк, смонтировали пулеметную турель. В будке — раскладные нары и буржуйки. В каждой машине предполагалось перевозить по 8 человек, один станковый и один ручной пулемет, ящик патронов, ящик гранат, миномет и 15 мин, продукты. Сзади к машинам прицепили полевую кухню и бочку с водой. Всю технику — выкрасили в зимний камуфляж, договорились о сеансах связи. На самый крайний случай был маяк, по которому их можно было отыскать и с помощью окна помочь или эвакуировать. Два дня к ряду мониторили территорию предполагаемой высадки, для этого использовали авиамодель квадрокоптер с видеокамерой подымавшаяся на высоту до 100 метров и отлетавшая от места управления до 1.5 км., лицо человека увидеть нельзя, но с помощью телевизора — определить где он находится — можно. Обоз из 7 саней и шести казаков обнаружили достаточно быстро, так же была обнаружена засада устроенная на этот обоз. Сначала — дозорные, которые обнаружив обоз умчались. Проследив за ними нами, километрах в 7 был обнаружен основной отряд, до 40 джигитов на лошадях. Валерий решил, что это шанс. Войсковой обоз состоящий из 7 саней, под охраной десятника Андрея Демина, в десятке которого было всего шесть казаков вместе с ним… остальные выбыли по болезни, медленно продвигался по зимнему тракту. Не сильно успокаивало и наличие следовавших с обозом к месту службы молодых, не нюхавших пороха 2 офицеров. Ну не верил в них десятник, а места здесь не спокойные… горцы пошаливают. За частую страдали малые обозы с небольшой охраной, аккурат как нынешний. Время приближалось к обеду, когда арьергардный дозорный Семен заметил быстро приближающееся достаточно большое снежное облако. Кто то догонял с большой скоростью. Возницы были опытны и сами без команды стали образовывать круг с трудом успевая. Казаки офицеры и обозный люд стали готовиться к обороне. То, что их догнало было им совершенно непонятно. Три самодвижущиеся кареты белого цвета в снежной пыли выглядели как надвигающийся ураган. Народ начал часто креститься некоторые читали «Отче наш». Кареты же не просто сами достаточно быстро передвигавшиеся, но и две из них что побольше — каждая тянула за собой двуколки одна из которых толи горела, то ли еще чего но дым от нее шёл. Тянули достаточно быстро, хотя никаких лошадей или другую какую скотину видно не было. Остановились невдалеке. — Господин прапорщик, что это? Демин был в растерянности, такого дива он еще никогда не видел. — Не знаю. Сам такое впервой вижу, — не скрывая растерянности ответил прапорщик Низовцев Андрей Николаевич, ближе всех бывший к десятнику. — Кто такие, — донесшийся от прибывших. Голос не смотря на расстояние был, хоть и обычно спокойным, но отчего то громким. Откуда им знать, что говорят в рупор? Услышав русскую речь народ слегка успокоился. — Кажись свои, — прошёл шумок. — Обоз к крепости идем, а Вы кто такие, — на всякий случай прокричал в ответ Демин. — Командир летучего отряда Говоров, — и продолжил тоном не терпящим возражений, — старший обоза ко мне! У обоих карет открылись двери. Оттуда повалил пар и одетые в одинаковые тулупы и кубанки, с синими лампасами на штанах, вооруженные ружьями люди. Один из них подбежал к дымившейся двуколке и стал подбрасывать дрова. Остальные с улыбкой и не скрываемой иронией смотрели как к ним шел Демин, как спрятавшись за сани, с глазами полными страха на них смотрели остальные участники действа. В близи все было не таким страшным. Люди как люди… разговаривают по русски, к старшему обращались «товарищ командир» или по имени отчеству. Из этого и оттого, что у всех были лампасы Демин сделал вывод, что это казаки, непонятно только в каком чине их офицер. — Представьтесь, — потребовал старший смотря на Демина в упор. — Унтер-офицер Демин сопровождаю обоз в крепость. Так же со мной следуют 2 офицера. — Командир экспериментального отряда специального назначения Говоров, Валерий Александрович, — сделал небольшую паузу и продолжил, — слушай казак, а впереди засада, человек 40 полагаю вас ждут. — Откуда такие сведенья Ваш Благородие? — казак явно был в растерянности. — Их дозор засекли, — осматриваясь вокруг сказал Говоров, — решили предупредить во избежание беды. Зови офицеров думать будем, что делать. Прибывшие офицеры ввели в уныние не только казака Демина. В сущности это молодые люди, ну очень уж молодые. Один был пехотными подпоручиком, другой — артиллерийским прапорщиком. Н-дя советоваться не с кем, значить будем командовать. — Демин предупреди возничих, чтобы при нападении обоз сворачивал в противоположную сторону от нападающих и прятался за самодвижущиеся телеги. Вперед никому не лезть, это тебя касается и казаков твоих, после окончания стрельбы произведете зачистку, потому быть на готове. Повтори! Казак повторил все в точности, но тут же задал вопрос: — Ваш благородие, а что такое зачистка? Что чистить то? ПлииН ночь дремучая. — После боя нужно пройтись по полю, — стал медленно пояснять Говоров, — добить подранков, взять пленных если таковые имеются, трупы лошадей стащить в одно место, собрать трофеи, отловить лошадей. — посмотрел на прибывших офицеров, — Господа, а Вас я попрошу перебраться ко мне, — и рукой указал на свою машину. Движение увеличившейся колоны продолжилось. Впереди сани, за ними машины, в машинах спецназ готовый к бою. Махмуду было около 30 лет. Всю свою жизнь он был воином, и не плохим воином, если жив до сих пор. Сначала воевал за свое селение, потом за одного князя, потом другого, третьего. В отряде Атабека он был с весны. Махмуд всегда выбирал удачливых предводителей и получал частицу его удачи. Вот и сейчас они стояли в засаде. Дозор обнаружил небольшой караван русских, который шёл к крепости. Все было как обычно: караван размеренным шагом продвигался ничего не подозревая, а джигиты с криками и свистом размахивая саблями уже мчались вперед. Махмуд слегка отстал, ему нужна была богатая добыча, а не доблесть и раны в бою — это удел более молодых. Но караван русских отчего то не стал сворачиваться в круг как это бывало раньше. Их сани дружно свернули с дороги в противоположную сторону от нападавших, а на дороге остались лишь две большие телеги и одна маленькая и тут началось невообразимое… тысячи ружей стали стрелять одновременно. Крики раненных, умирающих в одночасье людей и лошадей, грохот выстрелов слившихся в единый гул… страх смерти овладел Махмудом. Вокруг еще падали смелые джигиты, а он уже скакал в обратную сторону подальше от этого злого места. Потом он заметил, что ушёл не совсем целым и в левое плечо все же попали пробив добрый наплечник не раз спасавший его в сече. Но это не беда, главное он жив и воздаст хвалу Аллаху за свое спасение. Проехав еще немного он стал ощущать слабость, его клонило в сон, а еще через некоторое время бездыханное тело свалилось с лошади. Когда показались бандиты обоз, как и было договорено, свернул с дороги в сторону противоположную от нападавших. Задняя карета с дымящей двуколкой остановилась, передняя же проехала чуть дальше первых саней, средняя, маленькая карета в которой были господа офицеры и командир прибывшего отряда — остановилась посередине. Дёмов не раз побывавший в бою и не верил, что дюжина пехотинцев, без строя смогут противостоять кавалерийской лаве и потому, как в прочим и остальные казаки и обозники, был готов к худшему. И тут началось невообразимое… сотни ружей начали настолько частую стрельбу, какой он никогда не слышал. Это был сплошной гул и самое непонятное, не было всё заволакивающих клубов порохового дыма, хотя запах пороха в воздухе присутствовал. Все закончилось внезапно — тишина и только стоны и крики раненых. — Унтер-офицер Дёмов, — услышал он, — командир летучего отряда кличет к себе с казаками и обозниками. Когда офицеры разместились в салоне — тронулись в путь. Впереди шел обоз, за ним машины «летучего отряда». Нападающие появились там, где и предполагали. Они выскочили скопом размахивая шашками крича, визжа и создавая много шума. Не знали убогие — 40 всадников на 4 пулемета, два из которых лупят во фланг, при 4 снайперах и 8 не самых худших стрелках — это для них 100 % смерть. При появлении визжащего неприятеля Валерий остановил машину, вытянул флягу коньяка и походные жестяные рюмки. — Господа, — обратился к офицерам, с перепуганными глазами смотревшими на приближающихся врагов, — у меня имеется хороший коньяк, прошу перед дракой испробовать, — увидев слегка растерянные лица продолжил, — господа не стоит волноваться, — промолвил он наливая в рюмки, — их есть кому достойно встретить. Толи в машине они чувствовали себя неуютно, толи никогда смакуя не пили хороший коньяк, а может еще какая была причина, но выпили они залпом, даже не пытаясь закусить любезно развернутым шоколадом. Загрохотало. Офицеры, открыв дверь выскочили на улицу нервно пытаясь удержать в дрожащих руках массивные пистолеты… — Ни в кого не попадут… хоть бы себя не поубивали, — глядя на них тихо промолвил Валерий, наливая себе с термоса кофе. Так и не заметил, успел ли кто их них выстрелить, а стрельба прекратилась так же внезапно как и началась. — Позовите Демина с казаками и обозниками, — велел он пробегающему мимо бойцу. Когда все собрались Говоров обратился к ним с речью: — Надеюсь, что собирая трофеи вы с чувством благодарности отнесетесь к тем, кто рисковал своей жизнью ради вашей, — сделал более строгое лицо и продолжил, — то, что без урона так это мастерство, Господне благословение и защита всевышнего! — почти прокричал он, — надеюсь грехопадение и искушение воровством не затронет ваши православные души, ибо сказано не укради! Воинские трофеи — есть ни что иное как благодать божья за дела праведные и Богу нашему всевидящему — угодные. Полагаю Вы с уважением и тактом отнесетесь к тем, кто уберег вас от злодеев, кто нынче уберег Вашу жизнь и свободу! Не знаю, что больше повлияло на сознание слушателей, но трофеи наши были велики. 17 совершенно здоровых или легко раненых лошадей со сбруей, скудные кошели безвременно усопших, серебряные бляхи кинжалы и украшения, куча всякого тряпья, антикварного оружия и доспехов и главное: толи нападавшие нашли клад, толи сами желали создать свой, но общее число изъятых из под седельных сумок денег было около 4 тысяч серебряных и золотых монет всевозможных государственных принадлежностей, конфигураций и номиналов. Часть погибших коней была освежевана, погружена на обоз и отправлена в крепость, оставшиеся туши погибших лошадей были разделана и свезены в одно место, чтобы незаметно переправить их в имение вместе с уцелевшим коняками, трофейными деньгами и прочим серебром. Санный обоз продолжил свое движение, мы же задержались. * * * Александр Николаевич, деревня Андрейки. Чтобы забрать 17 живых и туши погибших лошадей — открыл ворота. Трофеи переместили в основной ангар. Хорошо, что зима и мороз мясо не испортится. Утром собрание у входа в основной ангар: — Я собрал всех Вас, чтобы сообщить, что войсковая операция, коей командует мой сын начала давать свои первые положительные плоды. По результатам боестолкновения нами получены трофеи кои будут разделены в виде призов между родителями бойцов-участников похода из расчета один боец — одна доля. У кого два сына на службе — две доли, — услышав сказанное среди собравшихся начался легкий гомон, — Поскольку трофеи не достаточно равноценны, — продолжал Александр Николаевич, — мною было решено каждую лошадь пронумеровать. Такие же номера сложить в шапку, — обвел всех взглядом, — кто какой номер вытянет, тому такая лошадь и достанется. Аналогично поступим со сбруей и прочим имуществом. — Архип, — позвал старосту, — давай свою шапку… Одну коняку оставил себя для учебы. Каждый двор включая каретников, кузнеца и переселенцев был жалован половиной туши погибшей лошади. По окончании дележа началось гуляние. Откуда такой казан здоровый взяли неясно, а вот водка — паршивая. Для крестьян может и хороша, а как по мне — гадость несусветная. Гуляли до утра. Чрезмерно хвалили барина-благодетеля, его удачливого сына, хвастались и хвалили сами себя, радовались за всех вместе и даже подраться успели несколько раз. Александр Николаевич было забеспокоился: — Не волнуйся барин, — говорил изрядно охмелевший Архип Рукавица, — у нас без этого дела, ни как… ни одно гуляние не проходит. Без мордобоя и не гуляние как бы, а тут радость то какая, прибыток каков у каждого, пусть люди порадуются. Солдат второго года службы Савва Удов находился в карауле у ворот, когда заметил возвращающийся обоз, которым нынче из-за болезни интенданта командовал казачий десятник Дёмов. Вторую неделю погода была холодная, сырая и исключительно способствовала болезням, коим многие и подверглись. Лазарет был полон. Но Савву привлек не сам обоз, а две большие кареты двигавшиеся без лошадей и тащившие за собой маленькие двуколки, одна из которых сильно дымилась. Если обоз прямиком ехал в крепость, то эти остановились за стеной и стали как бы в круг. Из кареты вылез человек, подошёл к дымящей двуколке, не спеша откинул крышку и легкий ветерок донес до озябшего Саввы вкусный горячий запах съестного. В это время из карет начали выскакивать люди, становиться в очередь один за другим, а самый наверное шустрый забрался сверху двуколки и половником начал раздавать пищу. Незаметно около Саввы собрался весь караул во главе со старым унтером Семёнычем. — Итиж твою в кочерыжку чего удумали… пока едут — каша варится, — негромко ворчал кто то из стариков. — Не, на костру привычней. Пока готовишь кашу — отдохнёшь, — не соглашался другой. — Э… балда ты. Это летом привычней, а зимой подишь ты. Пока костерок разведешь, пока приготовишь, а так остановились и сразу горячее… — Андрей, — обратился к Дёмову Семёныч, — это кого ты к нам привел? — Отряд летучий. Не упомнил точно, но себя они кажись отрядом специальной работы называет. Уж не знаю, что за работа у них такая, — весело ответил тот, — но напавших на нас горцев поубивали в раз. — И потерь никаких, — встрял в разговор другой казак, — вот так вот. Злодеев тех на нас напало человек 50. Мы бы и сами управились, — храбрился он, радуясь, что на него обратили внимание, — так даже сабли вынуть не успели, как офицер ихний уже говорит идите собирайте трофей. Всех порешили один только и утек, да и тот ранен. Савелий след кровавый видел и всадника убегающего. — А это что за кашеварка такая? — не то спросил, не то утверждал унтер. — А это, — переспросил, показывая рукой на походную кухню, — кормилица у них такая, кухней зовут. Пока едут каша, суп и чай сразу варится. Остановились по нужде какой полено сунули в топку, пока к месту приехали — все обед готов. Опять же чаек горячий завсегда, зимой то очень удобно. — А отчего в крепость не едут в казарму ночевать? — Ух Семёныч, у них тама в каретах самодвижущих нынче теплей, чем летом на солнышке. Печка там стоит чугунная, «буржуйка» зовется, да нары откидные. Не поход у них, а сплошное удовольствие. Заглядывал я туды, а потом мне посмотреть разрешили, да согреться чуток — благодать. Крепость Валерий Александрович. — Крепость меня сильно разочаровала, это совершенно не было похоже на мое представления об этом оборонительном сооружении, а увидел я забор чуть более полутора метров в высоту и около метра шириной, сделанный из камня на глине, внутри были большие строения — сакли с соломенной крышей, одно гордо именовали штаб, чуть дальше, такое же строение но именовалось казарма, офицерский дом, лазарет. — Здравжлавашбродь! — Караульный Сиротин, — Как прикажете доложить? — приветствовал меня при входе в штаб часовой.