— Паша, — возмутился Клебанюк, — мы и это от себя отрываем, ты думаешь просто было провести операцию по выводу Вас из того дерьма в которое Вы попали? Да еще незаметно перед самым носом у противника, а накормить, а раненых почти 400 человек… — Товарищи командиры, — вмешался полковник Строев. — Простите товарищ полковник… накипело, — стал оправдываться Клебанюк, — устал… — А Вы что скажете товарищ капитан Пряхин? — глядя на него более строго поинтересовался полковник Строев. — Товарищ старший лейтенант Андрей Клебанюк, прошу простить меня, — как то уж очень официально произнес Пряхин, — что то последнее время вымотался. Андрей не сердись, ладно? — и протянул руку для примирения. — Все проехали, — ответил Клебанюк пожимая руку Пряхину и тут же добавил, — нервы блин, лечиться мне пора. — После войны лечиться будете, а пока доступно только выспаться, — примирительно произнес подполковник Микулич. * * * Гриша Воронин: После «большого боя» их передали в подчинение дивизии. Это ощутили все и сразу. — Все выперли нас осназовцы. В дивизию передали, — бурчал сержант Митин. — Откуда знаете? — поинтересовался Гриша. — Курятину больше не дают, — с сожалением произнес он, — завтра всех нас по дивизии разбросают. Такой боевой батальон, — сокрушался он, — вредители ити ихню… — Зачем это делают? — не понял Гриша. — Говорят у нас опыт боевых действий большой. Мля, какой к черту опыт? — Так учили же нас воевать, — не сдавался Гриша. — Чего учили? Засады устраивать да в землю закапываться? — Так я раньше и этого не знал, — честно признался Гриша Воронин. — А ты кем служил? — Конюхом в хозвзводе… Расформировали их «боевой батальон»… всех рассовали кого куда. Командиром у Гриши стал младший сержант Емельянов у которого «боевого опыта»… никакого не было совершенно. Выдвинулись они к какому то перекрестку: — Вот этот перекресток мы должны оборонять, — сообщил всем Емельянов, — отрыть ячейки! — и все больше ничего… как копать? Где? откуда немца ожидать? — Товарищ младший сержант, — обратился к нему Гриша, — Вы забыли указать где копать, откуда немцев ожидать… — Ты чего самый умный? — тут же на него наехал сержант. — Нас в осназе не так учили, — неожиданно даже для самого себя огрызнулся Воронин. — Ты это, — сразу стушевался Емельянов, — если знаешь как — скажи. — Если нам нужно задержать немцев на этом перекрестке тогда нужно выкопать траншею вон там, там и вон там, — указывал он рукой, — запасные чуть дальше, где то там. — Большие траншеи копать? — поинтересовался кто то из бойцов. — Нет, шагов шесть-восемь в длину с ячейками для стрельбы и ходом для отступления. — Это как? Гриша взяв прутик и начал рисовать: — Вот перекресток. Траншеи должны быть отрыты здесь, здесь и вот здесь. Это траншея, — продолжал он рисовать прутиком на земле, — она служит для скрытного передвижения, а вот ячейки для стрельбы. Если тебя заметили и начали стрелять, меняешь ячейку передвигаясь по траншее. Если всю траншею начали обстреливать, тогда вот здесь должен быть отрыт ход, для незаметного перехода в другую траншею. — Ясно, а как глубоко копать? — Траншею до подмышек, а эвакуационный ход по грудь. Вот здесь должен быть поворот. Если враг будет применять артиллерию, тогда глубина траншеи в некоторых местах должна быть около двух метров. — Ого… — Вот тебе и ого… жить хочешь? — А то… — Тогда зароешься, — и с улыбкой добавил, — все что из траншеи будет выглядывать немец и отстрелит. — Вот не догадывался Гриша, что услышав такое «заверение» от бывалого бойца, которого обучали в осназе красноармейцы так проникнутся: — Вы чего выкопали? Как Вы из этого по врагу стрелять будете? — возмущался он стоя над ямой глубиной метра в два с половиной в которую превратили свой окоп три очень жизнелюбивых бойца… — Так Вы же сказали, — говорил один из бойцов, — «все что выглядывать будет — отстрелят»… мы вот подумали… — за него продолжил другой: — Как не крути всегда голова выглядывает, вот мы и… — Бл*ть половину закопайте обратно… а где ячейки? А ход для эвакуации?.. И как то так само собой получилось, что бойцы больше Гришу слушали, чем младшего сержанта Емельянова. — На дороге яму выкопать нужно, — развивал мысль Гриша, — и замаскировать. — Зачем? — не понял Емельянов. — Немцы будут ехать, передними колесами в яму попадут машина остановится, — посмотрел на Емельянова и продолжил, — по неподвижной мишени стрелять удобней, да и фактор неожиданности… а от ямы, вдоль дороги нужно пару растяжек установить. — Пару чего? — Бл*ть, растяжек… в землю колышек вбиваем, к нему гранату привязываем, у гранаты усы разгибаем, а к кольцу веревка, чтобы ее враг зацепил… ясно? — Ну в общих чертах да. Посмотреть бы… Первую растяжку Гриша демонстративно, с объяснениями установил сам. — Запоминайте где растяжки ставите, а то потом сами и нарветесь. Так они простояли еще день маскируя укрытия, а потом появились немцы. Впереди ехал броневик, а за ним три мотоцикла с колясками. — Едут… — волнуясь промолвил один из бойцов нервно сжимая винтовку. — Ну и пусть себе едут, — безразлично ответил Гриша, — дальше ямы не пройдут. Так и вышло. Броневик передними колесами провалился в замаскированную яму. Выпрыгнувшие из него немцы нарвались на растяжки, в это время красноармейцы дружно дали залп, потом второй, третий и так у них получилось удачно, что немцев почти не осталось. Одиночки пытались отстреливаться, но и их скоро успокоили. Бой как бы закончился но с окопов бойцы вылезать боялись, вдруг где враг затаился или подранок. — Ну что? Пошли потихоньку, — промолвил Гриша к соседу по окопу, — зачистку проведем, — и начал вылезать. Боец к которому обращались глубоко, даже можно сказать обречено вздохнул и последовал за ним. Возле броневика обнаружили несколько подранков, которых Гриша демонстративно добил штыком, чем ввел своего напарника по «зачистке» в ступор. Он смотрел на него широко раскрытыми перепуганными глазами и не мог вымолвить ни слова: — Чего смотришь? Ты думаешь он бы тебя пожалел? — ехидно сказал ему Воронин, — ага жди, держи карман шире. Он пришёл тебя убивать и жалости к нему за это нет! При дальнейшем осмотре они обнаружили еще подранков, которых так же добили. Собрали документы, жетоны оружие, медпакеты… Их трофеями стали два пулемета, броневик и три мотоцикла. Гриша наученный горьким опытом, что начальство самое хорошее отымет припрятал один пулемет, автомат, ящик патронов и гранат, а так же все найденное продовольствие. Среди бойцов нашёлся умелец езды на мотоцикле которого отправили с донесением к взводному. Взводный явился вместе с ротным и еще двумя бойцами. Осмотрели место боя: — Как умно устроили засаду, — говорил ротный глядя на не менее удивленного взводного, — Поздравляю с первой победой. — радостно жал руку младшему сержанту ротный, — От тебя Емельянов я даже не ожидал. — Это не я придумал, — честно признался Емельянов, — это все Воронин. Поздравили и Воронина, потом и остальных бойцов… забрали броневик, пулемет, трофейные винтовки, все мотоциклы и укатили. — Хорошо, что ты догадался автомат и второй пулемет спрятать, — радовался Емельянов дружески хлопая Гришу по плечу. — Автомат я возьму себе, — ответил ему Гриша, — ты все равно не умеешь им пользоваться, — при этом он протянул ему пистолет, — а это тебе, — и весело подмигнул. — Ух ты, — обрадовался младший сержант рассматривая подарок, — согласен. Только ты это… научи как автоматом и пулеметом пользоваться… Ликбез для всего отделения по разборке чистке и сборке трофейного оружия Гриша провел с удовольствием. Радовало душу и то, что среди трофейных припасов было обнаружено вино, рыбные и мясные консервы… в общем в этот вечер они радовались, возбужденно рассказывали один другому как геройски лупили немцев, мечтали о медалях и скором окончании войны. Следующий день прошел без приключений, а на третий явился посыльный. Пришлось оставить позиции и отступить. Очередное «выступление» Гриши произошло в составе роты. На их позиции, так же оборудование по советам Воронина, выскочило два танка похожих на наши БТ но с белыми крестами. За танками двигалась пехота… — Это мне кажется или у вон того танка открыт люк механика водителя? — спросил Гриша у находящегося рядом бойца.