— Ты о бое расскажи? — стали приставать бойцы. — Да чего там рассказывать в первый раз была колонна ихняя с пушками, так мы со снейперок ее враз разделали они и стрельнуть не успели, потом еще выходили, так там немчурки двоих наших все же ранили. В третий раз мы засаду у складов французских устроили. Все как полагается дорогу проволокой перетянули, чтобы мотоциклистов скинуть, вдоль дороги фугасы установили. Когда немчурки появились с танками да мотоциклами и все на машинах, ну мы им и врезали. Фугасы как взорвались и танки эти немецкие враз перекинуло, а по остальным мы стрелять начали. Не знаю ушёл ли кто из них живым. Я тогда плащ немецкий мотоциклетный себе затрофеил, да бритву… — А французов Вы где видели? — Так их немцы в сарай закрыли, а сами давай по дворам хозяйничать да свиней резать, а туточки мы на мотоциклах… да, а потом Соломин этих французов нашёл, а среди них один по нашему разговаривает… — Дальше то что? — А приехал товарищ командир и отправил Ляксея Щепицина, ну и нас значить, помочь французам немцев бить. Сделали мы засаду, а французишки эти даже закопаться в землю не умеют, так Лексей их так по матушке ругал… — И что они понимали? — А как же! Кто же русский матерщинный язык не понимает? Сам снайпер Ильин оказался человеком малограмотным, но свое дело знал отменно, учил настойчиво, терпеливо и голос никогда не повышал. Нравился он бойцам. Да и Щепицина они начали понимать и уважать сразу же после первых выходов, когда дотошность сержанта оказалась жизненной необходимостью. Нынче у младшего лейтенанта Редкоуса была первая самостоятельная операция. До этого он участвовал в засадах и внезапных нападениях но тогда в его отряде присутствовали Щепицин и осназовцы. Они как бы ненавязчиво, но все же руководили операцией, а здесь все самому… — Как только они это деревцо проедут начинают работать снайперы те которые с «глушаками», — говорил он собравшимся вокруг него бойцам, — начинать с задних. — Коней беречь, — строго предупредил приданный в их группу сержант-артиллерист Плетесюк, — иначе орудия придется взрывать, а не хочется… — Знаем, не маленькие, — негромко, но чтобы все услышали пробурчал один из снайперов. — Пулеметчики. Сектор обстрела… — Да, — закивал головой один из бойцов, — уже проверил, — на него пристально взглянул сержант-артиллерист и «пулеметчик» промолвил, — будем стараться не задеть лошадок, а так… сам знаешь, война. Колонна артиллеристов на лошадиной тяге не спеша приближалась к заветному деревцу. Впереди на сером коне в яблоко был офицер. Четыре орудия, каждое из которых тянули три пары лошадей, каждой парой управлял возница… остальные артиллеристы были в телеге или шли рядом. На некоторых орудиях сзади сидели по два артиллериста. Так же с ними были с десяток телег со снарядами и имуществом батареи… Когда в пыль дороги беззвучно начали падать первые трупы немецких артиллеристов никто не заметил. Так же никто не увидел когда умерли солдаты бывшие на последних телегах, а вот когда с лошади упал офицер — заметили все. Хотя чего там замечать, ну упал, ну и что? Мало ль чего в жизни бывает к тому же многие отвлеклись… застрочили два пулемета и грохнул винтовочный залп. Бой был недолгим но продуктивно убийственным… пошла зачистка и неожиданно в плен попало три немца: — Товарищ лейтенант, — услышал Редкоус. — Чего тебе Сенцов? — Немцев поймали, что с ними делать? — Каких немцев, — возмутился младший лейтенант, — нафига Вы их ловили? — Так мы подошли к телеге, а они там трое лежат. Я уже было хотел их штыком проверить, а они руки вверх задирают и жалостно так визжат «не стреляйте»… — Ты с каких это пор немецкий стал понимать? — Я его и не знаю. Они по нашему. — А ну веди их сюда… К нему подвели троих… — Кто такие? — очень строго спросил Редкоус. — Проше пана, мы не есть немцы, я и Кшиштоф естем поляки з Легницы, а Петр Новачек чех з Судет, — испугано лепетал один из «немцев», два других на него только смотрели и перепугано часто кивали головой подтверждая все сказанное, — проше не забивать нас, мы не естем немцы… — Как звать, кем служили? — Естем Славек, — показал он пальцем на себя, потом на чеха, — Петр Новачек стжелец артилерийскего брони… — Чего он лепечет, — возмутился Рудкоус перестав понимать поляка. — Так он говорит, что этот чех наводчик пушки, — перевел подошедший боец-белорус. — Странно, — пожал плечами младший лейтенант, — а я понял, что он стрелок брони. Подумал, что он танкист. А ты кем был? — Я возница конёв, а он лабовничы брони… — Кем кем? — Лабовничы, уместить поциск в бронь… — пытался пояснить поляк и начал показывать руками и с надеждой взирать на белоруса… — Как бы говорит, что заряжающий, — пожимая плечами вновь промолвил белорус, — но точно не знаю… не селен я в ляшском. В это время к ним подошёл сержант-артиллерист: — Товарищ лейтенант мы уже сообщили, что захватили батарею. Нам приказано выдвигаться вот сюда, — и стал показывать на карте куда именно. — Плетесюк, — радостно прервал его Редкоус, — у тебя с подготовленными артиллеристами как? — Как это «как»? Трое нас здесь. Семен-связист, Петя-наводчик и я — командир. Остальные твои, — не понял суть вопроса Плетесюк. — Немцев вот в плен взяли, один из них наводчик, второй заряжающий, а третий конюх. — И на кой они мне? Я по немецки не понимаю. — Они не немцы, а два поляка и чех, — влез в разговор белорус. — А так они понимают? — обрадовался Плетесюк. — Так, проше пана, розумем, — сказал поляк конюх с надеждой, что останется в живых. Артиллерийские стрельбы проходили для младшего лейтенанта Редкоус непонятно или вернее сказать необычно. «Немцы» работали на ровне со всеми, хотя Петя-наводчик по началу и перепроверял чеха, но убедившись, что тот делает все правильно успокоился. — Прицел…! Угломер…! Уровень…! Взрыватель осколочный, два снаряда беглый! Огонь… И стреляли… потом корректировали и снова стреляли… куда — фиг его знает. По окончании появились осназовцы. Забрали орудия и все имущество артбатареи. Непонятно откуда пришли и еще более непонятно куда они со всем этим денутся… * * * Гена Вербицкий пересев за рычаги «трофейного» танка БТ сначала очень обрадовался но после первого же боестолкновения: — Моя бывшая, ПТ САУ-76 была лучше, — говорил он после боя. — Почему? — Сама закапывалась, — и уловив удивленные взгляды сослуживцев пояснил, — у нее ковш стоял. Раз проехал и углубился на 20 сантиметров, пять раз проехал и уже окоп около метра, — пояснил он, — да и пушка там была 76 мм. Один раз попал и все хана немцу. И сидел я там как бы сзади. Был прикрыт броней и двигателем. Самое безопасное место было. А на БТ…, - и махнул рукой. — Гена так и скажи после ПТ, где ты был сзади на БТ быть впереди тебе страшно. — Может и так, — согласился Гена, — жить то оно хочется. И все же на ПТ, когда по нам немец болванкой попал все живы остались. — Почему же ты сам, где экипаж? — В том бою мы ни окопаться ни замаскироваться не успели. С этого все и началось. Как болванка попала командир упал и сломал руку, наводчику по голове стукнуло. Он балбес без каски был. Вторая болванка в мотор угодила тот вспыхнул. Заряжающего опалило, а я когда полыхнуло успел выскочить. Хорошая была ПТ собой всех защитила. Все живы остались, — рассказывал Гена, — а в БТ такой номер не пройдет. Окружение Вербицкого совершенно не испугало. Он же проявив находчивость и смекалку начал заключать пари: — Через Панкратовку выходить будем, — говорил Гена очередному клиенту. — Гена, как был ты «сучком без башенным» так и остался хоть и сменил ПТ на танк, — отвечал ему оппонент, — ты хоть карту возьми и посмотри где мы, где Панкратовка и куда отходить нужно! — А я тебе говорю через Панкратовку! — упирался Вербицкий, — Вот нож немецкий в заклад ставлю, что через Панкратовку выходить будем. А когда из окружения выйдем нас скорее всего курятиной кормить будут. — Гена, ты мне мозги не пудри. Ты этот нож уже всем в заклад предложил. Где столько одинаковых наберешь когда проиграешь? — Неа, не проиграю я — выиграю. А через пару дней поступил приказ: — Незаметно оставить позиции и выдвигаться в Панкратовку, — проходя вдоль позиции сообщал вестовой. — Эй связист, — окликнул его старшина, так же опрометчиво заключивший пари с Вербицким, — ты ничего не перепутал? — Нет. Из штаба звонили. Срочно выдвигаться в Панкратовку, там разведчики из окружения выводить будут, — быстро проговорил связист и побежал дальше.