Воскресенье, 2:30, через тридцать три с половиной часа после расставания Уитни зашла в гостиную проверить, как там Натали. Подруга, свернувшись калачиком, крепко спала на диване. Укрыв ее одеялом, Уитни выключила свет в комнате. Было тихо, ни звука не раздавалось за тонкими стенами квартиры. Ни шума машин, ни детских голосов, ни разговоров взрослых. Значит, сейчас глубокая ночь. Уитни все отдала бы, чтобы вернуться в прошлое. На год. На месяц. Даже на неделю. В любое время, лишь бы не оставаться в сегодняшнем дне. В любое время, когда Амелия была дома, в безопасности. Когда Амелия была совсем маленькой, Уитни наслаждалась каждой секундой. Смотрела на дочь, пока та спала. Сделала десятки фотографий и видео с ней. Эти месяцы четко запечатлелись в памяти. Каждая минута. Любые подробности. Амелия была для нее даром небес, которого она не заслуживала. Однако в конце концов суета жизни взяла свое. Дни сменялись неделями, воспоминания становились более туманными. Фотографии и видео она делала все реже. Сегодня, однако, жизнь вновь замедлилась. Каждая деталь проявлялась с предельной четкостью. Почему время замерло именно сейчас? Уитни знала обо всех ужасах, которые могли произойти с шестнадцатилетней девочкой-подростком, но не позволяла разыграться воображению. В горле пересохло. Когда она в последний раз что-нибудь пила? Наверное, когда Натали приготовила чай. Сколько же часов назад? Уитни пошла на кухню и взяла бутылку воды. Наверное, стоило перекусить, но сейчас она не смогла бы проглотить ни кусочка. Уитни была не из тех, кто набрасывается на еду при любом стрессе. Как раз наоборот, она напрочь теряла аппетит. Когда они с Дэном разошлись, Уитни исхудала так, что ее считали больной анорексией. Взяв бутылку воды, она снова пошла в комнату Амелии. Недавний сон не выходил из головы, посеяв смутные догадки. И, возможно, направление поисков… Войдя в комнату, Уитни поставила бутылку на комод и открыла дверцу шкафа. Несколько джинсовых курток и несколько свитеров – вот и все, что там висело. На полу стояли несколько пар сандалий и пара кроссовок. Два любимых свитера дочери исчезли. Так же, как и ее конверсы; впрочем, в пятницу на ней были именно они. Рядом с обувью стоял чемодан Амелии. За ним мелькнуло что-то красное. Дыхание перехватило, а в горле возник ком, густой, как арахисовое масло, когда она взяла в руки белую джинсовую куртку, разрисованную красным маркером. Грубые, небрежные штрихи напоминали кровоточащие порезы на коже. Уитни прижала куртку к лицу, глубоко вдыхая родной запах. Накатили воспоминания… – Амелия, что ты делаешь?! – Уитни застыла в дверях комнаты. Восьмилетняя Амелия, сгорбившись, сидела над своей совершенно новой белой джинсовой курткой – той самой, на покупку которой ее мама копила не одну неделю! – с красным маркером в руках. Увы, катастрофа уже произошла. От первозданной белизны не осталось и следа, куртку покрывали штрихи красного маркера, и она походила на грязный лист в книжке-раскраске. Амелия опустила глаза, не в силах встретиться взглядом с матерью. Ее нижняя губа дрожала. – Я же говорила тебе, что хочу красную. И правда говорила. Только уже после того, как Уитни купила белую. И срезала бирки. И, что еще хуже, после того, как Амелия успела поносить обновку и даже испачкать рукав. В душе Уитни поднялся гнев. Денег на новую куртку сейчас не было, и она уже собиралась отругать Амелию, но при виде ее жалобного личика осеклась. Зачем ругать? Судя по пылающим щечкам, Амелия и так раскаивается в том, что натворила. Уитни опустилась на колени рядом с дочерью, протянула руку и коснулась края рукава. Пальчики Амелии, которыми она вцепилась в куртку, были красными от краски. – Не так уж и плохо. Говори всем, что у тебя куртка в стиле «потертый шик». – Это что такое? – спросила Амелия. Уитни хихикнула. – Последний писк моды. Однако Амелии легче не стало. – Я сделала глупость. – Она скрестила руки на груди и надулась. – Просто мне хотелось быть крутой, как Ева. Ева была самой популярной девочкой в классе Амелии. Уитни много слышала о ней. – Попробую отстирать. У меня есть хороший пятновыводитель, – сказала Уитни, надеясь, что ей удастся спасти куртку. В итоге ничего не вышло. Амелия орудовала несмываемым маркером, и полностью вывести краску не удалось. История, ставшая для девочки тяжелым уроком, со временем превратилась в тайную шутку, которая еще долго была у них в ходу. Фраза «красная куртка» стала паролем. Амелия использовала ее, когда возникали какие-то трудности. К примеру, если, уйдя к подруге с ночевкой, она вдруг хотела вернуться домой. Или затосковала в гостях у отца. В таком случае Уитни должна была придумать предлог, чтобы заскочить к ней, обнять и успокоить. От Амелии требовалось только позвонить и сказать что-нибудь о красной куртке. «Мам, ты не могла бы постирать сегодня мою красную куртку?» Или: «Я не могу найти красную куртку. Ты не знаешь, где она?» И Уитни всегда отвечала «конечно», что на самом деле означало: «Я помогу тебе. Я с тобой… всегда». Уитни отложила куртку. Провела ладонью по лицу. И продолжила поиски. На верхней полке в шкафу нашлись ремни и пачка бумаги. Уитни просмотрела листы; все страницы были пустыми. Потянувшись, она провела по полке ладонью, проверяя, нет ли в глубине чего-нибудь еще. На пальцах осталась только пыль. Затем Уитни подошла к столу Амелии и выдвинула ящик. Тот заскрипел в знак протеста, как будто его не открывали много лет; на пол веером посыпались бумаги. Несколько старых школьных газет. Черновики. Конспекты. Некоторые страницы Уитни сперва приняла за дневниковые записи или письма, однако они оказались набросками эссе. С пола, среди бумаг, смотрело ее собственное улыбающееся лицо с нескольких фотографий. Снимки были сделаны в фотокабине несколько месяцев назад на свадьбе у Марка. Улыбнувшись, Уитни скользнула взглядом по всем четырем фотографиям. На трех – они с Амелией в карнавальных костюмах: огромные очки, большие шапки с оленьими рожками. На последней, сбросив с себя костюмы и шапки, они улыбаются, крепко обнявшись. Лицо Амелии светится радостью, глаза сияют. Счастливый день – много танцев и смеха. Было так хорошо, что ушли они чуть ли не самыми последними из гостей. Стремясь подольше удержать приятные воспоминания, Уитни открыла на телефоне аккаунт Амелии в «Инстаграме». Она пролистала страницу в поисках фотографий со свадьбы, но не смогла их найти. Остановилась и снова пролистала все снимки прошлого лета. Не найдя фото со свадьбы, в замешательстве провела указательным пальцем вверх по экрану. Уитни знала совершенно точно, что снимки со свадьбы Амелия разместила. Раньше она видела их в аккаунте дочери. Амелии очень нравилось, как она выглядела в тот день, – в желтом сарафане и золотых босоножках с ремешками. И даже автозагар, по ее мнению, у нее получился «очень в тему». Уитни продолжала просматривать фотографии, и ее сердце сжималось все сильнее. Исчезли не только фотографии со свадьбы, но и все снимки, на которых они с Амелией были вместе. Почему? Амелия удалила их сама, или это сделал кто-то другой? Неожиданно из телефона раздалась мелодия, на экране высветилось имя и фотография Джея. Слава богу! – Джей! – Уитни, – прошептал он тихо, почти не слышно. – Джей, что происходит?! – Прошу, не звони мне больше. Уитни с трудом разбирала его слова. – Я просто пытаюсь понять, что, черт возьми, происходит. Я приходила к тебе домой. Оказывается, ты там не живешь. – Да, не живу, – продолжал шептать он. – Это дом моего брата. – Зачем же ты приводил меня к своему… – Джей? – откуда-то издалека раздался приглушенный женский голос. – Буквально минуту! – громко сказал он. Затем прошептал: – Я женат, ясно тебе? – Что?.. – Слушай, я, конечно, виноват перед тобой, прости… Но такого я никак не ожидал! Это уж слишком! Ты идешь к моему брату, а потом мне звонят из полиции. – Полиция связалась с тобой?! И что ты им сказал? – Что не знаю, где твоя Амелия. И как только тебе в голову пришло приплести меня! – от возмущения Джей шумно выдохнул. – Короче, я совершил ошибку. Не стоило заговаривать с тобой в баре в тот вечер. Не звони мне больше. Телефон смолк. Уитни опустилась на край кровати Амелии, и матрас просел под ней. Она уперлась на пальцы ног и слегка отклонилась назад, пытаясь сесть поудобнее. Не было равновесия и в душе. Внутри все трепетало, спазм сковал горло, не давая вздохнуть, а нервная дрожь, которая била ее со вчерашнего дня, становилась все сильнее. При мысли о том, что Джей не использовал ее, чтобы подобраться к Амелии или украсть деньги, Уитни стало чуть легче. Но женат?.. Как можно было не замечать тревожные сигналы? Та квартира. Сверхурочная работа, долгие командировки – и всегда именно по выходным… Где были ее глаза? Почему она отказывалась видеть очевидное? Уитни знала почему. Дело было в Амелии. Дочь сильно отдалилась от матери. Отчуждение между ними росло, казалось непреодолимой пропастью. Уитни чувствовала себя одиноко и отчаянно нуждалась в близком человеке. Джей заполнил эту пустоту – по крайней мере, до какой-то степени. Когда дочь начала отдаляться, Натали сказала Уитни: «Ты хорошая мать, выполнила свой долг, девочка повзрослела». Для детей на родителях белый свет клином не сошелся, у них своя жизнь и свои интересы, это неизбежно. Уитни поверила подруге. Вот почему, как ни больно было Уитни из-за стены, выросшей между ней и дочерью, она не пала духом. Не сдалась. Необязательно быть для Амелии подругой. Главное – защищать дочь, оберегать. И она думала, что делает ради этого все. Что, если именно ее постоянные запреты и давление стали причиной побега? Как выяснилось, дочь скрывала очень многое. И вот результат – Уитни представления не имела, где ее искать. Лишь формально она потеряла Амелию в пятницу вечером, на самом деле все случилось уже давно. Такие мысли вновь привели Уитни к столу Амелии, и она стала жадно перебирать остальные бумаги. Слезы застилали глаза, голова раскалывалась от боли. Отложив бумаги, Уитни вернулась к себе, чтобы взять очки для чтения. Обычно она носила их только по вечерам, когда глаза уставали, или после долгой работы за компьютером. Очки лежали на тумбочке в спальне. Она уже повернулась к двери, но тут что-то тонкое оцарапало большой палец на ноге. Лист бумаги? Нагнувшись, Уитни пошарила под кроватью. Желтоватый лист бумаги с неровными краями, словно из дневника вырвали страницу. Текст, написанный ручкой, просвечивал на обратной стороне листа. Уитни никогда не вела дневников. Так откуда же лист оказался у нее под кроватью? К счастью, очки для чтения были при ней. Перевернув лист, Уитни сразу же узнала почерк, хотя не видела его много лет. Кровь похолодела, когда взгляд выхватил из текста многократно повторяющееся ее собственное имя. Откуда взялся здесь этот обрывок и почему? Вспомнились фотографии в комнате Амелии. Деньги, пропавшие со счета Амелии и из ее собственного ящика. И снимки, исчезнувшие со страницы дочери в «Инстаграме». Все это время Уитни была готова обвинить Дэна, Джея, незнакомых парней… Но что, если настоящей виновницей происшедшего была она сама? Что, если причины таятся в ее прошлом? В том, что она совершила? Из коридора донеслись звуки музыки. Только через несколько секунд Уитни поняла, что звонит телефон, забытый в комнате Амелии. Бросив очки и страницу из дневника, она помчалась за трубкой.