Но что же было за дверью? — Лир, как вы ходите в этом? — наконец, чтобы забыться, спросила она и демонстративно поправила манжет пиджака. Аня надела костюм для запланированной через пару часов тренировки по фехтованию, который напоминал что-то среднее между школьной спортивной формой и военным мундиром, на ощупь ткань была бархатно-мягкой, а внешне переливалась, как жидкий металл. — Не нравится? — удивился Лир. — Наоборот. — Аня чувствовала себя шпионкой, невидимой и неуязвимой. Жаль, что только снаружи. — Он такой легкий, будто его и нет вовсе. Мне кажется, будто я… — Можешь все? — Да. — Опасное чувство, землянка. Пузатый охранник, патрулировавшийся периметр замка, покосился на Аню, его одежда издалека мало чем отличалась от ее собственной. Нет, все-таки до невидимого шпиона ей еще далеко. Хотя, может, тот смотрел не на Аню вовсе, а на шагавшего рядом с ней, вальяжно, точно у себя дома, сына Крейна? — Где Никк? — продолжил Лир и, не растерявшись, одарил охранника улыбкой, точно говоря, «да, я хожу, где хочу». Тот смутится и, опустив глаза, свернул на другую дорогу. — Его комната на другом конце замка, так что мы разошлись. — Но..? — Но да, я все равно слышу его, — огрызнулась Аня. Ей не нравилось, что все неустанно об этом ей напоминают, будто она уже и не интересна никому в одиночку. И все же, она опять машинально на миг закрыла глаза, мысленно обращаясь к тому, что происходит на противоположной стороне острова. — Никк только что встретил Шандара, и тот хвастается очками виртуальной реальности. Говорит, что во сне сражаться с выдуманными демонами неинтересно, потому что те подчиняются его воле, а на игровой приставке в самый раз. Смеясь, Лир повернул к главным воротам. Вблизи замок казался еще больше, почти что айсберг, хотя слишком аккуратный и изысканный, чтобы быть случайным творением природы. — Я сам с удовольствием притащу Шану коллекцию этих самых очков, лишь бы занять его чем-нибудь, — сказал Хэллхейт. — Утомил меня своими идеями с электроэнцефалографией. — Электро… чем? — Это когда все происходящее в твоей голове записывают на компьютер, — он прочистил горло, имитируя, восторженную интонацию Шана: — «А давай посмотрим, как Мунвард превратился в Хэллхейта!» Как будто я конструктор какой-то… Аня засмеялась. — Шан до сих пор тебя донимает? Тем временем они зашли в центральный холл и отправились по ведущей плавным полукругом наверх лестнице; Аня отметила про себя, что охрана на входе тоже задержала на них взгляды на долю секунды дольше, чем нужно. Неприятно быть под прицелом. — Если бы только он, — кисло продолжил Лир, тоже заметив взгляды. — Очевидно, любые новости превращаются в заразительные сплетни, если достаточно необычны. А новость о том, что мертвый Мунвард чудесным образом оказался жив в теле фомора, как раз относится к этому сорту. Никто в это не верит, но обсудить каждый рад. — О, я слышала вчера пару версий, как тебе такая… — Аня задумалась, вспоминая точную формулировку. — Элеутерея похитили и подвергли ужасному эксперименту, в ходе которого изменилось его лицо, однако Крейн сжалился над ним, полюбив как родного сына? Лир скорчил гримасу. — Эксперименту с лицом? Как в таком случае объяснить, что теперь я на пару дюймов ниже? — Ну-у, не знаю, — землянка пробежала глазами по фигуре фомора, для нее он все равно казался высоким, и она готова была поспорить, что и среди фоморов он тоже выделяется ростом. «А еще он какой-то напряженный сегодня», — поняла вдруг она, глядя, как Хэллхейт то и дело дергает плечами, точно пытается стряхнуть невидимый груз. — Слышала еще такое: Элеутерей убил настоящего сына Крейна, изменил внешность, вник в семью царя под прикрытием и все эти долгие годы добросовестно шпионил за врагом. — Тот же вопрос остается открытым, — покачал головой Лир. Аня вздохнула, она надеялась, что удивит Лира. Или хотя бы вызовет на его лице его фирменную ухмылку. — Еще я слышала, что якобы во время одной из своих тайных вылазок в Забвенник ты обнаружил книгу заклятий и научился слышать голоса мертвых, — сделала последнюю попытку она. — Так познакомился с душой Тера, проникся его несчастной судьбой и позволил сосуществовать бок о бок с собственным сознанием. — Эту байку я тоже слышал, — на уголках губ Лира все-таки появилась едва заметная полуусмешка. Он стукнул ногой по белоснежной ступеньке, и его ботинок оставил темный след с ошметками грязи. Где, интересно, Хэллхейт успел побывать? — Поэтично. И, если не придираться к деталям, в некотором смысле правда. — Знаешь, меня лишь одно интересует в этой истории. — Хм? — Кто из вас двоих тогда влюблен в Даф? — Оба? Если Лир проникся чувствами Тера… — Нет, я имею в виду, — Аня скосила на него глаза, вложив в свой взгляд столько лукавства, сколько только могла, — кто из вас за рулем, когда вы наедине с Даф… Улыбка резко исчезла с его лица, Лир повернул голову и уставился на землянку. Удивление исказило черты его лица на миг, только вот удивление вопросу или тому факту, что задала его Аня? — Уже не поэтично, Ластер, — опять отвернулся, хмыкнул. — И я не стану отвечать тебе на этот вопрос. — Зато познавательно. Чисто в научных целях, разумеется. — Может, тогда поговорим про вас с Никком? Уверен, могу дать пару советов. — Закрыли тему! — Хорошо, хорошо, — теперь ее лукавство плясало в глаза Хэллхейта. — Если еще рано, позже спрошу. Аня отвернулась, пряча румянец. Она даже не знала, что смутило ее больше: разговор с Лиром, перешедший внезапно на личную тему, или то, что этот разговор мог слышать Никк? «И почему все считают, что если мы с Никком постоянно вместе, мы должны быть… вместе?» — насупилась она. Чувства, они ведь в душе, а не в теле! Аня буквально ощущала все, что ощущал Никк, могла просто закрыть глаза и почувствовать, как ветер бежит мурашками по его рукам. Ей не нужно прикасаться к Никку, а Никку к ней, чтобы держаться за руки, чтобы их пальцы переплетались или… «Отлично, — отругала себя Аня. Теперь Никк уж точно заметил внезапную смену ее эмоций, когда она представила то, что представила. Достаточно лишь немного сосредоточиться, и… Сейчас Никк смеялся над какой-то шуткой Шана. Ладно, кажется, ничего не заметил. Чтобы не думать больше об этом, Аня уставилась на потолок. Там, прямо в воздухе парили кристаллы, и их яркий свет, как тысяча свечей, заливал все вокруг и подсвечивал узорчатый пол и стены. Что интересно, ни в одном закутке даитьянского замка Аня не видела кресла, или статуи, или вазы с цветами. Ни единой лишней детали. В жилых комнатах — да, полно, даже слишком, а здесь все будто сделано так, чтобы в любой момент взмахнуть кристаллом и вырастить ледяную стену на месте коридора, а коридор на месте стены. „А вдруг они так и делают? Поэтому я вечно теряюсь?“ — осенило вдруг Аню. — А что, если это я ничего не замечаю, а не Никк?» — …и знаешь, какая из версий моя любимая? — продолжал Лир, не видя, что Аня забыла об их разговоре. И самое удивительное, думала она, это то, что их с Никком мысленная связь выходила так естественно, как будто они и были всегда единым целым. Всегда должны были быть. Ты не отдаешь себе отчет в том, что твое сердце бьется, пока не попытаешься услышать его ритм, но это не значит, что оно останавливается, когда не слушаешь. «Мне нравится сравнение», — одобрил Никк. Черт. «Не подслушивай!» «Не думай слишком громко, не буду». — Версия, в которой Элеутерей был настолько упрям и не желал покоиться с миром, — говорил Лир, сворачивая в коридор, — что достал богов на том свете, те разозлились и вышвырнули его обратно. Ад и Рай отказались его принимать, и Мунвард вернулся сюда. В ожесточенной схватке с настоящей душой Хэллхейта, он одержал верх и, — он триумфально развел руками, — забрал его тело себе. — Звучит жутко, — заметила Аня. — Согласен, но по крайней мере те, кто верят в эту версию, доставляют мне меньше всего хлопот. — Хорошо, если спросят, скажу, ты довел богов до истерики. — Благодарю. Аня снова посмотрела на Лира. В отличие от Никка, он не казался ей родным и знакомым, наоборот, был… загадкой. Опасной тайной, которую ей так хотелось постичь. И уже не первый раз она отметила про себя, что Хэллхейт своей уверенной осанкой напоминает ей рыцаря из старинной легенды, такие всегда неуязвимы, всегда приходят на помощь и исчезают в ночи. «Тамплиеры?» «Никк!» «Все, молчу». — На меня просто смотрят, как на инопланетянку, Лир, — призналась она, зашвыривая сознание Никка в самый дальний уголок своих мыслей. — Одни с восхищением, другие с отвращением. — Ну в это мы похожи, — согласился Лир. — Одни хотят плюнуть мне вслед, другие лезут с вопросами, будто я знаю, что ждет каждого после смерти. Один даже просил погадать… Как народ, управляющий снами, изобретший адри и путешествующий на другие планеты, может верить в пророков? — Как тогда ты веришь в существование своей души? — Наличие души как раз наукой не опровергается, — по его тону стало ясно, что рыцарь не прочь и поспорить на серьезные темы. — Естественно предположить, что существует некая долговечная — если не вечная — часть человеческого сознания, сгусток энергии, скажем, управляющий нашим телом, которое по сути является лишь инструментом для пребывания на земле. Иначе как объяснить, что люди впадает в кому? Сходят с ума? Видят сны, в конце концов, которые никак не вяжутся с реальностью? Сознание должно знать больше, чем тело. — Но ведь это страшно, Лир. — Почему? Аня не знала, как объяснить. — Тогда какая-то часть тебя помнит все, — попыталась она. — Абсолютно все, понимаешь? Все ошибки, всю боль, которую ты причинил кому-либо и испытал сам. Пауза. — Разве не в этом смысл? Аня не ответила. Хэллхейт ничего не добавил. За поворотом послышался странный скрип, и из-за угла появился спешащий куда-то даитьянин. Он так торопился, что его туфли скользили по полу, как резиновая губка по стеклу. Аня поморщилась, а даитьянин, узнав ее, остановился и тут же расплылся в улыбке. Фирс.